Сон о принце - Эсфирь Серебрянская

любить. Открыв глаза, я посмотрела в сторону пресловутой чаши-супницы. И тут случилось чудо! Чем-то другим просто невозможно объяснить «щелчок» в голове, после которого внезапно родилась мысль: «А на столе… довольно длинном надо сказать столе… стоит кучка разнообразной посуды. Может проверить ее содержимое?»

Опасность обрушения потолка мгновенно была значительно снижена полуразумной комбинацией «Авось пронесет» с «Ну пока еще держится».

Жажда и голод заставили броситься вперед, ко всем этим тарелочкам, бокалам, бутылочкам. Любопытство к деталям оказалось придушено на корню. Мелкие замечаемые странности-факты, словно песчинки на пляже сливались в один монотонный информационный фон, ничуть не отвлекающий от насущного удовлетворения желаний. Подумаешь, на столе вместо привычных стеклянных бутылок стоят глиняные кувшинчики, главное ведь их содержимое. Точнее, отсутствие их содержимого. Зато рядом со столом стоит сервировочная тележка, на которой стоят такие же, только еще запечатанные… воском?.. Да какая разница, если нашлась вилка, правда непривычной формы… Зато в голубеньком кувшинчике обнаружилась минералочка! А в квадратной шкатулке засахаренные… наверно фрукты нарезанные лепестками… или все же лепестки экзотического цветка. В любом случае, на языке и дальше по пищеводу звучала песнь восторга. Что-то солененькое хрустящее из другой шкатулки в целом тоже было принято благосклонно, разве что послевкусие во рту оставалось не очень приятное. А вот сладковато-алкогольный аромат красного кувшинчика вызвал совсем не пищевые ассоциации. В подхлестнутой запахом памяти всплыли похороны, поминки и Валеркин голос, который буквально несколько минут тому назад вытащил меня из небытия.

Пошатнувшись, я чуть не выронила кувшинчик. Игнорируемые мной раньше детали неожиданно сложились в странную мозаику, шандарахнувшую по мозгам с силой слетевшего с многоэтажки кирпича. Схватившись свободной рукой за голову, я старалась удержать то ли сознание, то ли реальность, то ли что-то еще. Из горла вырвался хриплый звук… Кажется, он должен был означать «Где я?», потому что ничто другое меня не волновало. Однако ответить было некому. Покрытый слоем грязи стол, к примеру, не отличался говорливостью, но все же намекнул, что уже годами не встречал ни людей, ни зверей. Не менее грязная посуда тоже не стремилась прояснить ситуацию. А наглый кувшинчик в руке, раздражая взгляд своей ненашостью, презрительно напомнил о последствиях алкоголизма.

«А может это просто пьяный бред?»

Мысль вроде как обнадеживающая, но все же пугающая.

Я быстренько поставила кувшин на стол и немедленно отошла в сторону. С алкоголем мне явно не по пути, хоть в реальности, хоть в бреду. Главное же не теряться. Просто примем как данность, что кусочек моей памяти затерся. Но если внимательно посмотреть по сторонам…

Неожиданно взгляд остановился на жестяной банке с нарисованной печенюшкой. Живот заурчал, заявив: «Хочу!». Мозги отключились моментально. Рот наполнился слюной не хуже чем у собаки Павлова. Ну и с таким же как у нее результатом: еды – шиш, одни предвкушения, поскольку трижды проклятая жестянка нагло отказывалась открываться. Я уже готова была ее покусать.

Но остатки разумности напомнили о вилке, использованной для вскрытия кувшинчиков. Они же, опасаясь за сохранность содержимого, подсказали дырявить банку поближе к краешку. Примерившись, я нанесла сильный удар… и в воздухе поплыл мягкий дразнящий аромат свежей выпечки. Взбесившееся слюноотделение теперь могло не просто посрамить Павловскую собачку, а утопить ее, возможно, в компании с самим ученым. Тем более что ничего другого переваривать было нечего. Гадская банка не собиралась сдаваться. Трехгранные зубья лишь гнули жесть, не давая добраться до вожделенного печенья. Единственный успех – объединение пяти аккуратных дырочек в одну криво-рваную полосочку. И то после титанических мучений. От Валеркиной бутафорной финки и то было бы больше толку!

Я с тоской вспомнила свою сумочку, где среди необходимых женских мелочей собственно и обитал подарок моего паладина. Он, правда, настаивал, что подобный инструмент надо носить в карманах. До него никогда не доходила простая мысль, что в сумочку реально больше влезает. А распихивать все по карманам, то мало того, что все места не хватит, так и внешний вид испортишь. Даже мой мешковатый стиль мгновенно превратился бы в клоунский. Так что карманы в первую очередь декоративный элемент. Во всяком случае, в женской одежде.

Боже мой, одежда!

Раньше как-то не до того было. Наверно из-за того что она оказалась привычнее обстановки. Ведь старая застиранная с выцветшим узором футболка хороша именно своим незаметным комфортом. Она атрибут прихода домой, где ты сама по себе. Она как те трусики, которые создаются не для радости глаз, а для удобства тела. По той же причине не выбрасываются, а носятся домашние штанцы – старые потертые капри цвета хаки. А вот мохнатые ядовито-зеленого цвета носки, совсем недавнее приобретение, ровно как и тапки на «настоящем» искусственном меху. И главное каждый элемент моего одеяния находил отклик в памяти. Именно так я оделась, собираясь навечеряться в компании с Валеркиной фотографией… Ну почти все находили отклик, так как я абсолютно не помню момент, когда появился черный халат с драконами. Хотя, если судить по тому, что он надет на изнанку, застегнут, не пойми как, а пояс завязан чуть ли не морским узлом, то причина провала в памяти становится как бы очевидна.

С другой стороны, непонятки с халатом просто меркнут по сравнению с проблемой под названием «Где я? И как я сюда попала?»

Переодевание халата принесло добычу в виде одной невидимки, сразу сунутой в волосы, салфеток для носа и расстройства, в виде пострадавшего подола. И ладно бы пыль да грязь, так я ухитрилась материал повредить, причем прямо на рисунке. Слегка утешала возможность спасти вещь, подшив подол. Мол, был халатик чуть ниже колена, станет до середины бедра… когда-нибудь потом. Сейчас же, – я аккуратно завязала концы халата на поясе, – ПЕЧЕНЮШКИ!!!

Осмотр стола на предмет кандидатов в открывашки преподнес довольно забавную находку. У нас однажды дед сослепу сотворил подобную конструкцию: ухитрившись вывернуть старые ножницы заточкой наружу, а потом возмущался, что а) неудобно и б) не работают. Однако местный гений пошел дальше, насадив получившуюся вилку на ручку и, снабдив одно из лезвий зубчиками, сотворил загадочный предмет непонятного назначения. Главное, жестянку вилка-нож победить смог. Хотя она упорно сопротивлялась, «радуя» слух противным скрежетом.

Смакуя момент триумфа, я практически целиком выпилила крышку, оставив сантиметровый перешеек. С неторопливой торжественностью жестяная преграда была отогнута в сторону и… В руку выпал сверток салфеток, внутри которого обнаружился небольшой прямоугольный брусочек, похожий на кусочек мыла, как на цвет, так и на ощупь.

– Не пОняла, – произнесла я вслух, озадаченно разглядывая свою добычу. Печенюшный аромат стал заметно сильнее. И не просто сильнее. Он