Хирург. Бегун. Беглец - Юрий Волгин

Бегун закрыл глаза. Зачем он остановился, чтобы снять бейсболку?! Он задремал с мыслью, что, вполне вероятно, постарается уговорить гончих псов, загнавших его в этот капкан. Он уснул, закрыв лицо руками.

Его разбудил шум мотора и шорох шин.

Глава 24

Бегун открыл глаза — судя по солнцу, с тех пор как он их сомкнул, прошло около часа. Он посмотрел вниз и увидел то, о чем уже догадался. По звуку. Большой шестиколесный корабль остановился примерно в пятнадцати метрах от ловушки. Затем открылась дверь, и из недр пыльного кузова выпрыгнул человек.

Всего один, хотя бегун ожидал, что людей будет несколько.

Один — это хорошо. Есть шанс с ним справиться, хотя молодой мужчина, медленно приближавшийся к бегуну, имел хорошее сложение и уверенно держал в руке пистолет.

Он шел, оглядываясь, реагируя на каждый звук или движение ветра. Судя по одежде и не слишком сильному загару, он мог быть странником, да и корабль принадлежал явно к той категории машин, на которых путешествовали по свету одиночки. Но зачем ему нужна ловушка? Для того чтобы поесть? Или заработать? Или?

Этих «или» накопилось так много, что бегун не выдержал и первым подал голос, вцепившись в сетку и прижавшись к ней лицом:

— Эй, слушай, может, договоримся?!

Мужчина посмотрел на него, но ничего не ответил.

Он уже находился практически под бегуном, рядом с рюкзаком. Он поднял нож и внимательно осмотрел его, чтобы затем засунуть в ножны на ноге. Там торчал другой клинок, поэтому второй еле уместился, неловко топорщась, словно большая заноза.

— Да бери его! Я не возражаю! — снова подал голос бегун.

На этот раз мужчина даже не обратил на него внимания. Теперь его интересовал рюкзак. Он попинал его ботинком и аккуратно, чуть ли не брезгливо поднял тремя пальцами. Открыл. Заглянул внутрь. Достал пистолет, карту, остатки еды и флягу. Перевернул и потряс, прислушиваясь, но из рюкзака выпал лишь сухой кленовый лист, невесть как туда попавший.

Бегун, пристально наблюдавший за всем этим, беспокойно завозился в сетке:

— Эй! Ты понимаешь иньеру? Просто кивни, если да. Не хочешь? Тогда не кивай, мне все равно. Дружище, послушай, давай договоримся?! Я отдам все, что у меня есть. И отвечу на любые твои вопросы. Я знаю, где можно добыть еду, оружие. На твоем корабле добраться туда плевое дело. Только выпусти меня. Зачем я тебе мертвый? Живой я гораздо выгодней.

Он с надеждой глядел, как мужчина скрупулезно складывает его вещи обратно в рюкзак, включая нож. Закончив, странник произнес:

— Мне нет смысла тебя отпускать. Как и держать. Это не моя система.

— А чья же?!

— Откуда я знаю? — Странник развел руками. — За что тебя туда посадили?

— Это ловушка, я случайно в нее попал, мышеловка захлопнулась.

— Давно в ней сидишь?

— Часа полтора.

— Это я удачно, значит, заехал.

— Ты странник?

— А ты? Я не вижу твоего корабля. Дикарь?

— Я дикарь? Нет. — Бегун рассмеялся. — Я не живу в городах, я обретаюсь между ними. Я такой же странник, как и ты, только без корабля.

— И как же ты странствуешь? — спросил Густав.

— На своих двоих. Ты видел карту — так вот она мой верный друг. Я двигаюсь из города в город, задерживаясь в каждом на какое-то время, и иду дальше. Но в этом захолустье я времени терять не хотел. Так уж вышло, что мои желания не совпали с возможностями. Как тебя зовут?

— Густав.

— А я Руслан. Слушай, если ты не хочешь меня выпускать, то, может, дашь хотя бы попить?

— Ладно, постой, я попытаюсь тебя вытащить, — сказал Густав, с искренним любопытством оглядывая конструкцию ловушки.

— Я стою, мне двигаться некуда, — послушно сказал бегун.

— Что будет, если я перережу трос? — спросил странник.

— Скорее всего, я рухну вниз. Но его не перерезать — очень крепкий, нужен какой-то серьезный инструмент. Возможно, там, где крепятся эти тросы, есть механизм, их удерживающий и отпускающий. — Руслан кивнул налево, в сторону дома.

Густав поморщился и покачал головой.

— Я ненавижу ходить по незнакомым местам, — сказал он. — Тем более в ситуациях, которые меня напрягают.

— Все правильно, ты же странник. Насколько я слышал, многие из вас вообще не заезжают в глубь городов.

— Так-то оно так. Но жрать и заправляться тоже иногда нужно. В общем, сиди как сидел, но лучше приготовься к чему-нибудь внезапному. Например, падению с приличной высоты. Я ничего не обещаю.

— Заметано, дружище.

Бегун снова заворочался в сетке и подогнул затекшие ноги под себя, как бы садясь на корточки. В этой позе падать вниз сподручнее. Перелом тазовых костей или коленных чашечек для бегуна равносилен смерти.

Густав тем временем направился к дому, внутрь которого уходил один из тросов. Прошел мимо едва слышно шелестевшего генератора, который держал напряжение на магнитном засове и питал всю систему. С первого взгляда на его исцарапанной поверхности не виднелось никаких следов ни выключателя, ни даже самого простого индикатора напряжения. К тому же, кто знает, что бы случилось, отключи его странник напрямую. Те, кто все это устроил, могли смастерить и другую ловушку, специально для самонадеянных умников, которые захотят прийти на выручку тем, кто застрял в первой.

Поэтому странник осторожно обошел генератор и вступил в прохладный, сырой подъезд. Пять ступеней, ведущих на первый этаж, были в грязи и пыли, но по ним кто-то ходил. Густав осветил фонариком широкие следы от грубых подошв ботинок. Затем, наступая точно в них, поднялся, опираясь кончиками пальцев о побеленную желто-серую стену. Его шаги гулко отдавались в пустом здании, и как бы ни старался он идти тише, все равно постоянно наступал на что-то шуршащее, скрипящее или хрустящее.

Странник взвел курок, засунул фонарь за ремень джинсов и толкнул дверь, обитую растрескавшимся и лопнувшим во многих местах кожзаменителем. Под электрическим звонком висела медная плашка с цифрами «88», которые чьи-то умелые руки перерисовали в женские груди.

Пахло в квартире отвратительно. Путь загораживала упавшая наискось антресоль. Густав подлез под нее, вздрогнув, когда ржавый ключ, свисавший из распахнутой ключницы, коснулся его шеи, и завернул в самую первую комнату.

В ней находился сложный механизм, больше напоминавший мотор, помещенный в сердцевину стальной паутины. Через всю комнату в разных направлениях висели тросы. Часть из них крепилась к батарее, трубам отопления, а один, на блоке, был перекинут через турник, вставленный в дверной проем бывшим хозяином квартиры.

Пахло машинной смазкой и чем-то… теплым. Возможно, дом нагревался от солнца, но запах казался Густаву знакомым.

Густав прошел через звенящую от напряжения комнату, осторожно скрипя тусклыми досками ламината и стараясь не задеть ни один из натянутых тросов. Выглянул в окно — Руслан спокойно сидел в ловушке, вцепившись одной рукой в сетку, а указательным пальцем другой задумчиво ковыряя в зубах.

Густав справедливо опасался, что вся эта ситуация всего лишь ловко разыгранный спектакль. Мол, вот, смотри, я, Руслан, такой несчастный, попал в неприятное положение и завишу только от тебя, парень. Но чувства сигнализировали о том, о чем и разум, на уровне инстинктов, говорил страннику: от Густава на самом деле сейчас зависит жизнь человека.

После встречи с хирургом и осознания себя частью дурацкого эксперимента Густав стал внимательнее относиться к своему внутреннему голосу. В конце концов, странник дожил до стольких лет, и за все это время черная сущность у него в голове не убила его. Ведь, возможно, лишь благодаря плоти легионера он до сих пор оставался в живых, преодолевая наисложнейшие этапы своего пути, на которых и бес голову свернет. Так почему бы не поверить инстинктам? Они помогали ему стрелять без промаху, и уже одно это являлось гарантией их качественной работы.

Странник присел возле главного агрегата. Несколько шестеренок с зубцами закусывали полосатые тросы, свитые из множества стальных нитей, уводя их куда-то в глубь механизма, и, судя по натяжению, эта конструкция могла выдержать весьма серьезный вес.

Сбоку выступала кнопка, и странник не раздумывая положил на нее указательный палец. Но вот нажимать не спешил. Еще раз огляделся вокруг, чтобы удостовериться в том, что ослабевшие тросы не разрежут его пополам.

И этого обзора оказалось достаточно, чтобы краем глаза увидеть неприятную картину, заставившую Густава резко развернуться и выбросить руку с пистолетом вперед. Левой он стрелял гораздо хуже, хотя и попадал в яблоко с расстояния десяти метров.

То, во что он целился сейчас, было больше яблока.

Тяжело дыша и истово ругая себя за оплошность, он смотрел на участок стены за платяным шкафом. Но то, что он увидел, приглядевшись внимательнее, никак не могло причинить ему вреда.