Хирург. Бегун. Беглец - Юрий Волгин

У бегуна имелся и левый наушник, и наушниками он пользовался попеременно. В путешествиях всегда важно, чтобы твои уши были раскрыты. Чтобы не погибнуть. Но одиночество есть одиночество. И без музыки бегун уже просто не мог.

Городок, в который он попал, был последним населенным пунктом на пути к Краснодару. Бегун не знал его названия, потому что на карте он не был отмечен, но на первый взгляд он казался довольно крупным. Конечно, не мегаполис, но бегун увидел башни телевидения и сотовой связи, трубы какого-то завода и, на зеленом холме, плакат с румяной девушкой, предлагавшей купить настоящего парного молока в термопакетах. Румяна ее давно поблекли, вместо одного глаза красовался высохший труп птицы, но в целом бегун нашел рекламу вполне уютной и не отказался бы от стакана белого жирного молока. Напоить вот только его некому.

Он перешел на шаг, восстанавливая дыхание. Сердце бойко стучало в груди. Бегун прислушивался к нему и ко всему организму, определяя, не болит ли где-нибудь, все ли работает и отзывается так, как надо. Подобная самодиагностика была ему жизненно необходима, потому что все зависело именно от его организма, и бегун имел привычку не только использовать его на полную катушку, но и заботиться, потакая любому его желанию. В конце концов, у него не было корабля, его кораблем было собственное тело.

Он щелкнул пальцем по круглым часам на широком ремне, и дисплей «перевернулся», отобразив компас. Судя по показаниям, город находился на юге, чуть западнее, но искать другую дорогу бегуну не хотелось. Он плыл по течению, а если надо — выбирался из стремнины. Тем веселее жить.

Город сохранился неплохо, если не считать огромного количества крупномасштабного мусора на дороге. Всюду старые машины, грузовики, фургоны. Пожалуй, бегун еще никогда не видел подобного количества лома. Обычно брошенный транспорт растаскивали на части. Тут же металлолом как будто никто не трогал с момента Большого Взрыва, более того — создавалось ощущение, что кто-то намеренно набросал сюда покореженных кузовов, да побольше.

Возможно, причиной этому близость к дуге, о которой среди местного населения, живущего по обе ее стороны, ходили самые страшные слухи. Но до дуги оставалось приличное расстояние, да и сам бегун, узнав о ее существовании, постарался проложить свой маршрут как можно дальше от нее. Почему же вокруг так много полезного мусора?

Впереди прямо посреди дороги валялась распиленная пополам машина. Из срезанного двигателя когда-то натекло масло, образовав черное жирное пятно на асфальте, давно уже превратившееся в круглую нефтяную нашлепку, но куда могла подеваться вторая половина автомобиля? И кто смог сделать с ним такое?

Бегун задумчиво провел пальцами по ржавой кромке отрезанного двигателя. Гладкая поверхность. Да, за инструмент такой мощности многие отдали бы весьма ценные вещи.

Обойдя автомобиль, бегун направился к проходу между двумя поваленными набок автобусами. Кое-где через их разбитые окна уже проросли тоненькие болезненные тополя, а трава и сорняки так просто цвели буйным цветом.

Бегун вытащил короткий широкий нож из-за пояса и оглянулся по сторонам. Где-то звонко отбивала песню неизвестная певчая птичка, в перерывах же между трелями царила тишина. Едва заметно несло падалью, но к этому запаху бегун привык. Два других клинка висели у него на поясе, а в рюкзаке хранился миниатюрный пистолет. Бегун не любил его. Пистолет опасен, бегун хранил его просто на всякий случай, но никогда не использовал.

Ножами бегун владел искусно, ведь для тренировок не требуются патроны, которые необходимо все время где-то добывать. Бегун мог бы рассказать множество историй про то, как он пускал ножи в дело.

Нужно выйти в центр, или найти какой-то указатель, или просто случайно наткнуться на продуктовый магазин, если повезет. Запасы крекеров и вяленого мяса в шуршащих пакетах заканчивались. Заканчивалась и вода — основная проблема странника, который путешествовал на своих двоих.

Бегун тряхнул левой рукой, возвращая циферблат часов, — до следующего приема жидкости оставалось полчаса. Хорошо. Плохо то, что воды во фляге только на два приема. Он всей душой любил маленькие города, потому что здесь гораздо проще достать питье — из колодцев, из скважин, из колонок, из сотен источников! Даже речная или озерная годится, достаточно кинуть в нее реактивную очищающую таблетку.

Бегун снял желтую бейсболку, сложил ее пополам и стащил рюкзак со спины, чтобы спрятать. Проход между двумя автобусами был узким, но достаточным, чтобы там протиснулось как минимум три человека в шеренгу. Это место могло послужить отличным прикрытием от посторонних глаз, исключать которые никак нельзя, поэтому именно там бегун остановился, чтобы привести себя в порядок.

И в этот миг мир перевернулся с ржавым истошным скрипом.

Сначала бегун не понял, что произошло. Создалось ощущение, что кто-то одним разом поменял верх и низ местами, к тому же его завертело, как в бешеной карусели. И только боль в щеке отрезвила бегуна, хотя шок от потери ориентации в пространстве был стопроцентным, и это мешало четко соображать.

Наконец круговерть вокруг своей оси прекратилась, и бегун облегченно выдохнул, осматриваясь по сторонам.

Покачиваясь, он висел примерно в десяти метрах над землей, запакованный в кокон из гибкой металлической сетки. Рюкзак и нож валялись внизу, в клубах оседающей пыли.

Вцепившись пальцами в ячейки, бегун подтянулся и занял привычное вертикальное положение. Если бы бегун твердо стоял на двух ногах на земле, то колени его дрожали бы. Но он сидел. И ничего не мог изменить.

Все просто: он попал в ловушку. Ржавый скрип издали при раскрытии два шеста, находившиеся за автобусами. Шесты, как удочки, подняли вверх и закрыли на магнитный засов сетчатый кокон. Бегун отлично видел черный солнечный генератор средних размеров, вкопанный за автобусом и небрежно присыпанный листвой у основания. Он поднял одну руку и попытался разомкнуть железный «сфинктер» замка, но бесполезно — силы магнитного поля удерживали его намертво. Можно было бы понадеяться, что за ночь беспрерывного поддержания поля такой силы генератор исчерпает все запасы энергии, но стоило ли рассчитывать на ночь?

И как часто те, кто обустроил эту ловушку, ее проверяют? Раз в день? Два раза? Да и кто они? Люди, конечно же, люди с большим опытом и знаниями. Кто еще соорудил бы такое?

Где-то на первых этажах домов по обе стороны улицы находились натягивающие элементы. Бегун не мог сказать точно, как они устроены, но тонкие тросы, поддерживавшие шарнирные шесты в разложенном состоянии, уходили в темноту разбитых окон.

Бегун вцепился в сетку снова, чуть подтянулся и попытался попрыгать. Шесты качнулись, но устояли.

Тогда бегун достал запасной нож, просунул его в ячейку и начал пилить проволоку. Через пять минут он понял, что это бесполезно, так как ему удалось лишь поцарапать верхний окислившийся слой металла, не повредив его ни на миллиметр. Лезвие ножа от этого порядком затупилось.

Бегун засунул нож обратно и откинулся назад, размеренно покачиваясь, словно в гамаке. Солнце вставало над городом. Скоро, примерно после двенадцати часов, оно начнет светить прямо в лицо. И тогда он просто зажарится на месте, как в большом гриле, если не сойдет с ума раньше. Никакой надежды на спасение. Даже вода осталась в рюкзаке. Бегун замер, пытаясь собрать слюну, но ее во рту не было вовсе, горло пересохло. То ли от волнения, то ли из-за того, что последний прием жидкости произошел слишком давно.

Он посмотрел на часы: до следующего приема жидкости оставалось меньше пятнадцати минут. Организм, привыкший к приему еды и воды в строго определенное время, естественно, взбунтуется. Пищевая ломка. Еще ни разу бегун не доводил себя до такого состояния.

Он не боялся смерти, потому что постоянно ходил где-то с ней рядом. Не то чтобы по краю, но как в театральном представлении — за кулисами. Он знал и видел все ее представления, знал, насколько она хороша в своей актерской игре и как умеет перевоплощаться за какие-то секунды, делая из милых и добрых людей злобных монстров, царапающихся и пытающихся вырваться из могильной оркестровой ямы на последних секундах.

Но бегун не хотел царапаться. На это нужно тратить энергию, а он предпочитал верить до последнего, что ему удастся выпутаться и из этой ситуации. Но, похоже, наступил момент, когда хитрую лису загнали в угол и вокруг неприступные стены и оскаленные клыкастые морды гончих собак.

Бегун закрыл глаза. Зачем он остановился, чтобы снять бейсболку?! Он задремал с мыслью, что, вполне вероятно, постарается уговорить гончих псов, загнавших его в этот капкан. Он уснул, закрыв лицо руками.

Его разбудил шум мотора и шорох шин.

Глава 24