Отныне и вовек - Джеймс Джонс

— Ни в коем разе, — ответил тот. — Я иду в сарай.

— Так я и думал. — Зусман подошел к окну и, сунув руки в карман, уставился во двор. — Тьфу ты, зараза! — выругался он. — Как на кладбище, жуть берет! И дождь все никак не перестанет, а то мотнул бы куда-нибудь на мотоцикле, может, успел бы и бабу раздобыть. Если бы, конечно, бензин был. — Он отошел от окна и вздохнул. — Придется обойти ребят, поспрошать, может, кто наскребет на бак.

— Анджело, хочешь я пойду с тобой? — спросил Сэл Кларк, отрываясь от пасьянса, который он начал раскладывать на скамейке. — Я могу всех их там подзавести, — предложил он.

— Не нужно, — решительно отказался Маджио. — Я их сам подзаведу. На весь мой выигрыш.

— Я всех там буду подначивать, а ты их обыграешь, — предлагал Сэл. — Сам-то я никогда не выигрываю, но, если другу надо, могу так для него всех подзавести, что будь здоров.

Маджио посмотрел на него и улыбнулся.

— Сиди уж, Пятница. Вон тут сколько ребят осталось, их и заводи. Парни, если выиграю, выдам каждому взаймы по пять зеленых. Эй, Пру, скажи своему Пятнице, чтоб никуда Не ходил и болел за меня отсюда. Меня он не слушается.

Пруит поднял глаза, но лицо его оставалось серьезным, и он промолчал.

— Ну можно я пойду с тобой? Я в долю не прошусь. Тебе это ничего не будет стоить, — сказал Сэл.

— Хватит канючить, — мрачно обрезал его Энди. — Не хочет он тебя брать, не видишь? Гордости ни на грош.

— Там сейчас почти никого нет, — сказал Маджио. — Я тебя потому и не беру. Конец месяца. Сейчас там максимум один стол под покер по-крупному и, может, еще один — под «очко» для шушеры.

— Мы все равно собирались в кино идти, — сказал Энди и подошел к Пруиту. — Слушай, одолжишь мне двадцать центов? Нам на кино. У меня двадцать осталось, и Сэлу тоже нужно двадцать.

— Держи, — Пруит угрюмо протянул ему оставшиеся шестьдесят центов. — Бери все. Это не деньги.

— Черт, неловко как-то, — вздохнул Энди, но деньги взял.

— Ну еще бы, — сказал Пруит. — Ты очень переживаешь, я понимаю.

— Зря не веришь. Я ж у тебя только двадцать просил. — Энди посмотрел на Пруита, и глаза его медленно поползли в сторону, потому что он знал, что врет. Ему не хотелось врать, но шестьдесят центов очень бы пригодились.

— Просил двадцать, а получил шестьдесят, так что не скули, — сказал Пруит. — И ради бога, когда разговариваешь с человеком, гляди ему в глаза. А то жутко становится.

— Ладно, Пру, — кивнул Энди. — Значит, хочешь, чтобы я взял все?

— Тебе дали деньги? Дали. Заткнись и делай с ними, что хочешь.

— Ясно. — Энди шагнул к скамейке. — Сэл, давай пару раз в дурака перекинемся, в кино все равно еще рано.

Пруит брезгливо посмотрел на Энди и отошел к раковине. Женщина нужна позарез, подумал он.

— Эй, Пру, — тихонько окликнул его Маджио, снова просунув голову в дверь уборной. — Выйди на минутку.

— Зачем? — Пруит понимал, что ведет себя как последняя скотина, но ничего не мог с собой поделать. — Деньги теперь твои, иди просаживай.

— Да выйди ты на минутку, балда!

— Сейчас. — Он отошел от раковины.

Энди, когда он проходил мимо, уставился в пол, зато Сэл Кларк поднял голову и улыбнулся ему застенчивыми оленьими глазами.

— Не робей, Пятница, — ласково сказал Пруит.

11

Маджио ждал его на галерее, стоял в майке, зябко сгорбив костлявые плечи, и глядел на потоки воды за москитной сеткой. Дождь громко барабанил по асфальту дорожки, и шум воды, заполняя все пространство галереи, растворял в себе сонные шорохи, доносившиеся из спальни отделения.

— Если выиграю, хочешь поехать со мной в город? — повернувшись, спросил он.

Пруит сердито хмыкнул.

— Что, вдруг стало меня жалко?

— Ха! Размечтался! Просто не хочу ехать один. Я там никого не знаю.

— Я тоже.

— В городе одному еще тоскливей, чем здесь.

— Ерунда. Если есть деньги, там не соскучишься. Бери-ка ты лучше свой выигрыш и поезжай один, пока деньги целы. А то у О'Хэйера вылетишь в трубу в пять минут, — резко сказал Пруит.

— Слушай, кончай психовать. Блум — кретин, все это знают.

— Это ты слушай. Я Блума в упор не вижу, но, если он еще раз на меня потянет, я ему его плоскую башку быстро отремонтирую. И с другими тоже разберусь. Понял?

— Тебе же будет хуже, — рассудительно заметил Маджио.

— Может быть. Зато чувствовать себя буду лучше.

— Он тебя насчет трусости подкалывал. Чушь это собачья. Никто же не верит.

Пруит уже шагал назад в уборную, но тут остановился.

— Знаешь, Анджело, давай об этом не будем. Мне наплевать, верит кто-то или не верит, — серьезно сказал он. — И вообще пошли они все подальше!

— Ладно, Извини. Подожди, я схожу за рубашкой, а то замерз как собака. Где это я читал, что на Гавайях не бывает зимы?

Он нырнул в ритмично посапывающую спальню и смешно зашагал на цыпочках; Пруит невольно улыбнулся. Вскоре Маджио вышел на галерею, на ходу натягивая рубашку. В руке у него был плащ, на голове твердая, как дерево, полевая шляпа — он очень гордился ею и каждую неделю старательно пропитывал для жесткости сахарным сиропом.

— Где ты будешь? — спросил он, расстегивая брюки и заправляя рубашку, когда они спустились на галерею первого этажа и их уши перестали различать шум бесконечно льющейся воды, потому что вода лилась слишком давно.

— В комнате отдыха. Или наверху, в сортире.

Маджио надевал плащ так торжественно, будто облачался в доспехи перед выездом на турнир.

— Ясно, — сказал он. — Заготовь пустой сундучок, а то я один все золото не дотащу.

— Смотри, чтоб выиграл! У меня уже почти месяц бабы не было.

— То-то ты на стенку лезешь, — ухмыльнулся Анджело. — У меня тоже не было с самой получки. — Он надвинул шляпу на лоб и заглянул в лицо Пруиту из-под острых, как бритва, полей: — Дай курнуть на дорожку.

— Тьфу ты, черт! — Пруит страдальчески поморщился, но полез в карман и вытащил из невидимой пачки одну сигарету. — С каких это пор ты у меня на содержании?

— В чем дело? Боишься, сопру твою несчастную пачку? Выиграю — куплю тебе целый блок. Ладно, теперь дай спичку, и я пошел.

— А у тебя во рту не пересохло? Может, еще попросишь за тебя сплюнуть?

— Только не на пол! — Анджело в притворном ужасе поднял брови. — Только не на пол! Что за манеры?

— Больше тебе ничего не надо? Хочешь, открою рот, будешь туда пепел стряхивать.

— Спасибо, не надо, — сказал Маджио. — Ты ничего парень. Будешь в Бруклине, заходи. Я о тебе позабочусь. — Он открыл картонную книжечку, которую ему дал Пруит, оторвал одну спичку, чиркнул и протянул книжечку назад. Огонь спички бронзовым отблеском осветил его худое детское лицо. — До встречи, старик, — кивнул он, попыхивая сигаретой с царственной небрежностью богача, смакующего сигару за пятьдесят центов. Важно, вразвалочку сошел с галереи под дождь, нырнул в падающие сверху пласты воды и все так же вразвалочку зашагал дальше; его костлявые плечи были задиристо взгорблены, он широко размахивал тонкими руками, и бесформенный плащ на нем взволнованно колыхался.

Пруит с легкой грустной усмешкой проводил его глазами. Он больше не злился, ему хотелось, чтобы Маджио выиграл и вернулся с деньгами. Глядя через мокрый двор на освещенный тоннель «боевых ворот», он прислушивался к обрывкам песни и пьяным крикам, несущимся из открытой двери пивной Цоя, слышал, как громыхают пустые ящики. Жизнь его снова шла старой проторенной дорогой, он снова рыл носом землю, чтобы раздобыть несколько центов, которые казались богатством, изворачивался и клянчил, чтобы наскрести на пару кружек пива и на женщину.

Даже если Маджио выиграет, ты все равно ни в одном борделе не найдешь то, что ищешь, а орешь, что тебе просто нужна баба, как будто в этом все дело. Дурак ты, дурак набитый, что упустил Вайолет, горько подумал он, не надо было настаивать на своем, нужно было вести себя умнее. Знать бы, что она делает сейчас, в эту самую минуту. Пусть даже в ней не было того, что ты так ищешь всю жизнь, но ты хотя бы мог бывать у нее раз в неделю или — черт с ним! — раз в месяц. Теперь у тебя нет и этого. Осталась лишь старая привычная карусель: бордели, где ты тоже никогда не найдешь то, что тебе нужно, плюс отсутствие денег, которые необходимы, чтобы пойти в бордель, — их приходится униженно выпрашивать, но все отказывают, и деньги у тебя бывают только в день получки, когда бордели переполнены. С Вайолет все было иначе. А разве нельзя вернуться, поговорить с ней, объяснить? Но он сам понимал, что ничего из этого не выйдет, что все в прошлом, она уже нашла себе другого солдата, может быть своего же, японца. Она ведь об этом и мечтала. Наверно, зря он на ней не женился. Ну конечно, еще скажешь, что из горнистов тоже зря ушел? А если ты никогда не найдешь то, что ищешь? Он повернулся и пошел назад.

Энди и Сэл Кларк все еще играли в уборной в «дурака» на старой деревянной скамейке, облезшей и потрескавшейся под брызгами воды.