Твое прикосновение - Мередит Дьюран

— Совсем не смешно, — резко оборвала Лидия виконта, который тоже засмеялся вслед за ребятишками. — Неужели вам не жаль этих несчастных людей?

— Расплодившихся здесь в неимоверных количествах.

— Не надо ерничать! Такие ужасные условия для жизни…

— Я вовсе не ерничаю. Иногда даже считаю себя радикально мыслящим человеком.

Такое заявление показалось Лидии настолько абсурдным, что теперь настал ее черед рассмеяться.

— Это вы-то радикал, владелец нескольких фабрик?

— Представьте себе, мисс Бойс, как ни удивительно, это так и есть. — Санберн вскинул руку и принялся перечислять, загибая пальцы: — Я поддерживаю создание профессиональных союзов. Меня раздражает наша политическая возня вокруг Судана. Меня возмущают удушающие налоги в Египте. Признаюсь, Индия для меня — непонятная тема, а Австралия находится слишком далеко, чтобы думать о ней. Еще я считаю, что у России есть основания заявлять свою позицию в отношении Кабула, а также… кстати, я говорил вам, что я ужасно симпатизирую движению суфражисток? Они такие забавные, когда с присущей им энергией пытаются навязать всем свои убеждения.

Боже, неужели он заподозрил в ней суфражистку? Может быть, он просто решил ее поддразнить. Однако от этой мысли Лидии неожиданно стало приятно.

— Не знаю, что вам сказать. Вообще-то… я поддерживаю равноправие, но мне бы не хотелось целыми днями носиться по парку, громко пропагандируя свои взгляды.

— Не сомневаюсь, что вас это мало привлекает. Для вашего уровня здесь нет ничего интересного. Вам больше подошла бы роль дамы, которая пишет язвительные письма в редакции газет, скрываясь под мужским псевдонимом. Разве я не прав?

Лидия стиснула зубы. Какая чушь приходит ему на ум!

Заметив колючий взгляд своей спутницы, Санберн добавил: — Ладно, на чем я остановился? Ах да. Когда я в добром расположении духа, я готов предоставить независимость Канаде. Насчет Трансвааля у меня нет определенного мнения. О, вот еще что! Вы будете поражены: в дождливую погоду меня тянет стать вегетарианцем. Согласитесь, овцы выглядят такими неаппетитными, когда их шерсть мокрая и грязная.

Виконт широко улыбнулся, сверкая ровными белоснежными зубами. Вызывающе крепкое здоровье и демонстративно покровительственная улыбка представителя высшего класса плохо сочетались с понятиями Лидии о человеке из народа.

— Хорошо. Наверное, я неправильно судила о вас… то есть попросту не знала, что у вас такие жизненные принципы…

— Ах, не надо. — Санберн взмахом руки прервал ее рассуждения, сверкнув при этом кольцами на пальцах. Тогда в музее Лидия поинтересовалась, всегда ли он носит эти украшения. Улыбнувшись в ответ, виконт распахнул свой сюртук, показывая пистолет. Тщеславие этого человека не знало пределов, если он был готов стрелять ради его защиты. — Я вовсе не человек принципов. По крайней мере в широком смысле. Я человек одного принципа, мисс Бойс, — точнее сказать, одной-единственной жизненной позиции. К счастью, ее очень легко запомнить. Если мой отец — противник чего-то, тогда я всеми силами буду это поддерживать. И наоборот, разумеется.

Понадобилось несколько мгновений, чтобы Лидия убедилась в ошибочности своей первоначальной оценки виконта. Она нахмурилась. Сама виновата, что принимала этого человека всерьез. Теперь ей следует быть умнее.

— Поразительно простая философия. Жаль только, что такую же простоту вы не распространяете на свои привычки пользоваться украшениями. Ведь от вас идет такой блеск и сияние, что ни одна вдовствующая герцогиня не сравнится в этом великолепии с вами, Санберн. Мои глаза не в силах даже смотреть на это.

— О! — Виконт притворно схватился за сердце. — Безжалостная женщина! Так высмеять человека, который столько усилий прилагает, лишь бы понравиться вам.

Лидия игнорировала эту чепуху.

— Я могу лишь сказать, что мне жаль вас, однако будет лучше, если я воздержусь высказываться положительно в отношении вас и вашего наивного принципа. Какое-то мальчишество! Должно быть, очень тоскливо, когда задерживаешься в детстве.

— Но что я могу поделать? — возразил Санберн. — Если я сохраняю молодость, это всего лишь чудесное свойство первенца в семье. Кто бы пожалел нас, несчастных наследников, мисс Бойс. Все застарелые проблемы нависают у нас над головой, словно молот над наковальней, — хозяйство, арендаторы, персонал, сотни, если не тысячи, разных людей, которые в один прекрасный день будут обращаться с просьбой дать им работу для существования. Но это еще впереди! Пока сия чертовщина не начала обрушиваться на тебя, ты воспринимаешь все это умозрительно. Иногда это длится десятилетиями, если твои старики задерживаются на этом свете.

Лидия осуждающе посмотрела на Санберна:

— Некоторые могли бы это время использовать, чтобы с большей пользой распорядиться своими богатствами. Например, помогать нуждающимся, вместо того чтобы скупать фабрики, которые ничего не производят, кроме обилия дыма и человеческих страданий.

— А также мыла, — весело подхватил Санберн. — Про мыло не забывайте. Марка «Лечебное мыло Эльстонс» стоит всего лишь пенни за кусок и продается у любого аптекаря. А, ну вот мы и пришли.

Здание было пятиэтажное, всей своей громадной массой оно, казалось, с годами врастало в землю. Пока они поднимались по узкой лестнице, Лидия то и дело нервно вздрагивала от ужасающего скрипа ступеней. Она вспоминала, что ежедневно люди погибали под, старыми рушащимися постройками. Надо ли говорить, что закончить жизнь подобным образом ей совершенно не хотелось.

Поднявшись на пятый этаж, они подошли к небольшой двери. Лидия постучала, и Санберн тут же, словно невзначай, сунул руку внутрь сюртука. Девушке оставалось надеяться, что виконт не станет стрелять в женщину, к которой пришли, пока они не поговорят с ней. Из-за двери раздался отрывистый голос:

— Кто там еще?

— Это мисс Бойс, — отозвалась Лидия.

Дверь со скрипом отворилась, и перед ними показалась полная женщина средних лет в потертом сером платье. У нее были усталые глаза с темными кругами, болезненно-желтое лицо резко контрастировало с карминно-красными крашеными волосами.

— Что вам нужно? — заговорила женщина удивленным тоном. Но затем, окинув взглядом Лидию, дама застыла на месте. — Если вы из церкви, можете убираться. Мы не раздаем ничего на пожертвования.

— Нет, — торопливо сказала Лидия, — мы этим не занимаемся. Это вы миссис Маршалл?

Женщина приподняла брови:

— Мисс Маршалл моя сестра. Ее нет дома, так что идите лучше клянчить деньги в другом месте. — Дверь начала закрываться.