Жизнь неуёмная. Дмитрий Переяславский - Борис Тумасов

Исмаил обходил русские кварталы, заходил к тем, то по каким-то причинам не мог бывать в церкви, поддерживал их словом, а иногда и деньгами.

Беден приход в сарайской церкви, разве когда помогут наезжающие русские князья. На их подаяния живет храм в Орде…

Покидая Ростов, великий князь узрел юную холопку. И хоть была она еще отроковицей, но обещала превратиться через год-другой в стройную, пригожую девицу.

Спросил:

- Чья девка-то? Тиун ответил поспешно:

- Князь Константин из Углича привез, да так и прижилась.

- Девку на себя беру, - бросил князь Андрей и велел собрать ее. - Зовут-то как?

- Дарьей, - снова ответил тиун. - Только уж ты, князь, не обидь ее, смирна она.

- Твое ли дело, старик…

Повыла Дарья да и села в телегу. А чтоб не сбежала, приставили к ней для догляда молодого гридина Любомира.

Везут Дарью, а рядом гридин на коне и на нее поглядывает. Гридин собой пригож, рослый, широкоплечий, все норовит в глаза Дарье заглянуть. И невдомек ей, что он уже утонул в ее голубых очах.

Млеет Любомир, и сердце счастливо постукивает. Догадался: не любовь ли к нему явилась? Одно ему невдомек: зачем великий князь забрал отроковицу во Владимир.

Лето на осень повернуло. Первые заморозки тронули траву. Она прижухла, и лист на деревьях прихватило. Ярче заалела рябина, ждала зимнего снегиря. Заметно укоротился день.

Сразу же за городом, где лес почти подступил к крепостной стене, гридин Любомир поставил силки.

Хитро приспособил на лису и изловил-таки, крупную, огненную. Обрадовался: не для себя изловил - для Дарьи. Снял шкуру, вычинил и принес в холопскую, где Дарья жила.

- Будет тебе шапка в зиму, - проговорил он, смущаясь.

Покраснела Дарья, однако от подарка не отказалась. Никогда и никто не баловал ее. А гридин ей приглянулся еще с того дня, как везли ее во Владимир из Ростова.

На княжьем дворе Дарью приставили к княгине Анастасии. Строга княгиня, но Дарью не обижала. А вот великого князя Дарья побаивалась - всегда хмур и взгляд колючий. Заметил он, что гридин Любомир на Дарью заглядывается, одернул сурово:

- Холопка эта не для тебя, гридин.

Озадачил Любомира, призадумался тот, почему князь сказал так.

Незаметно и осень миновала, зима не заставила себя ждать. Завалила снегом Русь, замела дороги, заковала реки в ледовые мосты, давят морозы.

По первопутку, едва унялась погода, приехал во Владимир из Москвы князь Даниил Александрович. Великий князь встретил брата в сенях. Обнялись и, дождавшись, когда Даниил скинет шубу и шапку, направились в гридницу.

Великий князь удивился приезду брата: московский князь в последнее время наезжал редко. Но не спросил, то привело Даниила во Владимир, решил дождаться, когда тот сам расскажет. А Даниил не спешил, посетовал на скудную дань: в полюдье столько собрали, дал бы Бог до нового урожая дотянуть. А еще пожаловался на бедность Московского княжества, посокрушался, что отец, Александр Ярославич, его, Даниила, обидел. Видать, решил, коли Даниил молод и несмышлен, спорить не станет, так дал ему в удел малую волость…

Великий князь слушал молча. Да и о чем речь вести? Чай, не на него, Андрея, Даниил жалуется, а на отца.

Ко сну Даниил отошел, так и не заведя разговора, с чем приехал. И лишь на другой день, когда собрался уезжать, сказал:

- Ты, Андрей, великий князь, над всей Русью встал. Так к чему еще глаз положил на Переяславскую землю? Поди, ведаешь, что князь Иван завещает ее мне после смерти своей?

Великий князь отвел глаза, пробормотал:

- Еще князь Иван жив, а ты, брат, делишь шкуру неубитого медведя.

- Нет, Андрей, не хочу меж нами распрей и оттого приехал к тебе, чтоб помнил и на Переяславль не зарился.

- Что плетешь?

- Истину зрю. Не чини мне обиды, не озли меня.

- Аль с угрозами?

- Кой там. Не заставляй нас с Иваном слезами омываться, управы у хана искать.

Ухмыльнулся князь Андрей:

- На великого князя замахиваешься? Думал, ты ко мне, Даниил, с добром. Я ведь тебя любил как брата меньшего.

- Коль любишь, так и чести. Помни, отец у нас один - Невский.

- Мне ли не ведомо? Аль я от отца отрекаюсь? Поди, не забыл, как он завещал о единстве Руси печься? Оттого и хочу, чтоб вы все под единой властью ходили.

- Под твоей?

- Я - великий князь.

- Ну-ну…

С тем московский князь покинул Владимир.

Зимой князья и бояре отправились в полюдье, объезжали деревни, собирали дань. Ехали санные поезда в сопровождении дружин. Нередко дань приходилось отнимать силой. Да и по лесным дорогам ватаги гулящего люда подстерегали обозы. Лютились с гриднями топорами и рогатинами, шестоперами и вилами-двузубцами.

В деревнях смерды твердили: мы-де прошлым летом ханским баскакам двойную дань отдали.

Великий князь сам в полюдье не поехал, послал тиуна с дружинниками. Месяц объезжал тиун села и деревеньки, а на обратном пути свернули в Переяславскую землю - с переяславских смердов дань собирать. Но тут мужики стали на дороге. Староста первой деревни, угрюмый бородатый смерд, уперся:

- Мы князю Переяславскому дань платим, уезжал бы ты добром, тиун.

Озлился тиун, велел гридням отстегать старосту плетью.

- Ты, староста, и все вы, смерды, под великим князем ходите, такоже и князь ваш Иван. Как великий князь повелит, так тому и быть.

Взяли гридни хлебные запасы смердов, забрали солонину в бочках, кожи и холсты, какие бабы наткали, и уехали.

Староста в Переяславль, к князю Ивану, поспешил, и тиун великого князя не успел еще во Владимир вернуться, как переяславский князь узнал о произволе великого князя. А на следующий день из Переяславля в Москву в санях отъехал князь Иван, дабы с князем Даниилом совет держать о бесчинстве великого князя Андрея Александровича.

В опочивальне стены новыми, смолистыми досками обшиты, а потому пахли сосной, а еще сухими травами. В волоковое оконце хитро заглянул краешек луны, будто намеревался подсмотреть. Где-то за печью, что в другой горнице, застрекотал сверчок, да так ладно у него получалось - то короткими, то длинными переливами. На дворе мороз трескучий, зима в силу вошла, а в княжеских хоромах жарко, дров не жалеют - эвон, леса какие. Еще с осени дворовые холопы навезли, поленницу сложили целую гору, до самой весны хватит.

Князь Андрей Александрович вошел в опочивальню тихо, стараясь не шуметь, чтобы княгиня Анастасия не пробудилась. Разоблачился. Босые ноги утонули в медвежьей шкуре, раскинутой на полу. Улегся на широкой деревянной кровати, на осколок луны поглядел. Чего он в опочивальню заглядывает? Не Анастасией ли залюбовался? Есть чем. Молодая, ядреная, рядышком разбросалась, горит, коснись - обожжет. Князь даже опасается: слишком горяча. Однако сам себе не признавался, что стар для нее, потому и ревнив.

Приезд Даниила на память пришел, его угроза искать управы у хана. Зло подумал: «Надобно по первому теплу в Сарай отправиться да хвосты прижать и Ивану Переяславскому, и брату Даниилу тоже».

Сказал вслух:

- На кого замахиваются! Анастасия не спала, спросила:

- Ты о чем?

- Брата Даниила припомнил. Они с Иваном Переяславским замышляют на меня жалобу хану принести. Весной в Сарай поедут.

- До весны еще зиму пережить нужно.

Она положила руку ему на грудь, придвинулась. Князь отстранился: не хотелось близости, знал - попусту, уж сколько раз пытался. А потом упреки.

Анастасия догадалась, отвернулась, лишь спросила обиженно:

- Для чего в жены брал?

- Ты повремени. Аль все прошло?

- Да уж не все, малая надежда осталась. - И фыркнула: - Ты, княже, ноне пса напоминаешь, кой и сам не гам, и другому не дам.

- Говори, да не заговаривайся, - озлился князь. Андрей, - не то поучу.

Затихла княгиня. Замолчал и князь, а вскоре сон сморил его.

Занесло Москву снегом, сугробы окольцевали бревенчатый Кремль до самых стрельниц. Не успеет люд дороги расчистить, как снова метет.

От Переяславля до Москвы в добрую пору дорогу в день можно уложить, а в такое время едва на третьи сутки добрался князь Иван до Москвы. Местами гридни сугробы разбрасывали, чтобы коней не приморить. Ночевали в деревнях, отогревались. Князю Ивану стелили на полатях, у печи. К утру избу выстуживало, и переяславский князь под шубой досыпал. Но сон тревожный: не давала покоя обида, какую претерпел от великого князя. Узнав от старосты, что Андрей Александрович пограбил его, переяславского князя, смердов, князь Иван хотел было броситься вдогонку за тиуном и силой отбить дань, но потом передумал: у владимирского князя и дружина, и хан за него. Разорит великий князь Переяславль да еще в Сарае оговорит!