Время Надежды (СИ) - Катерина Ректор

уверен, что он всегда поддерживал Истинных, цеплялся за блага, которые кроммы дают нашему городу, за власть и привилегии Анэстеев. Но может, я заблуждался?

Повезет ли еще раз застать отца в здравомыслии? Да еще как сейчас, наедине? Уже жалею, что поторопился уйти. Заглядываю в спальню: там гвардейцы как раз положили отца на постель. Его руки крючьями захватывают пустоту. Лицо повернуто в сторону двери, мутный глаз уставился в никуда. Если отец что-то видит, то только то, что открывается ему в видениях на грани жизни и смерти, затянувшихся на долгие дни.

Кирстен 11

- Маленьким человечкам нельзя делать больно.

Я вновь и вновь вспоминаю слова Габи. Моя не по годам мудрая малышка… Нежная и наивная.

Теперь она никогда такое не скажет. Я опоздала. Все еще надеюсь спасти ее… Но ту, смеющуюся с булочкой в ручках Габи мне не вернуть. Она перекована болью и страхом, одиночеством и безнадегой, горем и голодом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ее больше нет. Я опоздала на вечность.

В отчаянии комкаю шелк платка. Ткань гладкая и прохладная, словно жидкость струится сквозь пальцы. Я не знала, куда спрятать подарок Гордиана Анэстея, и засунула в самое предсказуемое место на свете, себе под тюфяк. Но не думаю, что Йерген станет искать. У него нет привычки рыться в моих вещах. Да и смотреть до этого дня было нечего. Все мои вещи известны наперечет. А денег у нас всегда мало водилось.

Сейчас, лежа в постели, я нащупываю под тюфяком шелк и гребень. Эти вещи вселяют подобие уверенности: сын наместника обещал мне помочь. В крайнем случае я могу отнести их ростовщику.

У меня нет сил думать, зачем Гордиан Анэстей раскошелился на дорогие подарки. Может, у богачей это в порядке вещей, покупать любовь и почтение, чтобы все ими восхищались. По праздникам некоторые швыряют медяки в ноги толпе, милостыней благодетельствуют. И созерцают с улыбкой, как жалкие маленькие человечки давятся и дерутся.

Ладно. Гордиан Анэстей не позволил себе ничего лишнего. Ничего, что можно принять за приглашение разделить с ним ложе. В этом смысле я ему не симпатична. Оно и к лучшему, думаю.

А если после предложит? За помощь Габи, в обмен?

«Дура. Ты же не веришь, будто встретила благородного принца? Такие только в сказках встречаются. Готовься, он еще стрясет с тебя плату. В двойном размере, не меньше», - твержу себе, ворочаясь на постели.

Сон пропал. Что от меня нужно Гордиану Анэстею?

Головной боли сегодня прибавилось. Уже в ночи вчера прибыл курьер, прислал записку от Фрейи кох Нейм. Ей понадобился быстрый портрет в подарок супругу. Хочет видеть прямо с утра. Поглядев на полоску пергамента и что-то ответив курьеру, Йерген вернулся ко мне с невеселой усмешкой:

- Скоро мы с тобой будем бодаться за хороших заказчиков. Достаточно одного заказа от Гордиана Анэстея, и ты стала при дворе модной штучкой.

- То есть?

- Фрейя кох Нейм хочет видеть тебя, а не меня. Знаешь такую?

В отчаянии развожу руками:

- Нет. Не понимаю, как так вышло. Я же позорище я намалевала.

- Ну, значит не зря мы, холстомаратели, входим в гильдию маляров. Поверь, Фрейе кох Нейм не важно, каким будет портрет. Ей нужна картина от художницы Гордиана Анэстея.

72

Теперь мне трудно оставаться наедине с Йергеном. Между нами висит недосказанность. Особенно тяжко ночью. Но вернуться в каморку, где мы жили с Габи, я не могу. Оттуда слишком долго идти до мастерской, а потом до Серого замка. Да и шагать одной в ночи очень опасно, Фиалковый квартал место не самое тихое. Хватит с меня приключений.

Поэтому я лежу на тюфяке, смотрю в потолок, которого даже не вижу. В мастерской так темно, что кажется, меня здесь вообще нет. Я исчезла, растворившись в гадостных ощущениях. Мне противно от собственной лжи, от спрятанных подарков, от того, что я не доверяю хозяину. Вдобавок, я чувствую присутствие Йергена. Так, словно его постель находится не на другом краю мастерской, а рядом, руку протяни – и дотронешься. Мне кажется, будто слышу его дыхание, боком ощущаю тепло. Во мне закипает волнение, приятное и отвратительно стыдное.

Между нами все изменилось после того, как хозяин ко мне прикоснулся. А может, это еще раньше случилось, когда забрали Габи, и я перебралась в мастерскую? Из отношений ушла простота.

Я представляю, как Йерген с кошачьей грацией перетекает с постели. Как беззвучно он преодолевает разделяющее нас расстояние и оказывается возле меня Хочу ли я этого?

Нет. Не хочу. Он эльф.

Так кричит голос разума. С ним спорит другой, излагает вкрадчивыми, уверенными интонациями Йергена. Да, он эльф. Ну и что? Чем эльф отличается от прочих мужчин? Ушами?

Я вляпалась. Это единственное, что я наверняка понимаю.

Встаю еще более вымотанной, чем ощущала себя, когда ложилась в постель. Предстоящие события лежат на душе грузом дурного предчувствия. Йерген снова со мной не идет, - его не позвали. Значит, я опозорюсь перед Фрейей кох Нейм. Потом мне нужно из ее дома добраться до Серого замка, - не потерявшись при этом, - там встретиться с Йергеном и вместе пойти на вечерний прием в честь бойцов Турнира. Этот мучительный праздник мы рискуем покинуть за полночь, если не ближе к рассвету.

Придется терпеть близость ненавистных мне кроммов. Я буду смотреть, как самодовольные воины выделываются друг перед другом, демонстрируя силу, которая уничтожила слишком много хороших людей. Мало с чем сравнимое ощущение. Пожалуй, нечто подобное испытывает человек, дрейфующий в лодке без весел вместе с разлагающимися трупами. Один из которых внезапно пошевелился.

На мое счастье, городское владение кох Неймов расположено в относительной близости от Серого Замка. У меня появляются шансы добраться до Йергена вовремя. Да и спина не отвалится, - я ведь тащу переносной стол маляра со всем его увесистым содержимым. Будто и правда художница.

У кох Неймов небольшой дом, с буйным садом, забранным в кованую решетку. Возможно, меня успели испортить интерьеры дворца, но вид дома разочаровывает. Для богачей здание небольшое. На всем видна печать начинающегося упадка. Парадный фасад облупился, стражников нет, дверь открывает пожилая служанка, она же, похоже, кухарка. Кусты в саду не стрижены год, если не дольше, сердито топорщатся переросшими ветками. На площадке перед въездом осталась лежать вчерашняя плюха навоза.

Меня провожают к хозяйке на второй