Журналист для Брежнева или смертельные игры - Фридрих Незнанский

– Вы слушаете? Номер 244-12-90 соединен с телефоном-автоматом у метро «Университет». Отключать?

Телефон-автомат? Конечно, звонил профессиональный человек, такую не подхватишь на простой крючок.

– Отключайте, – говорю я. – А номер 244-12-90 переведите на кнопку.

«Перевести на кнопку» на нашем сленге значит поставить на прослушивание и магнитофонную запись всех разговоров, а также фиксировать, откуда этот номер будут набирать.

– У вас есть санкция? – спрашивает меня дежурный секретного отдела.

– Считайте, что есть. У меня чрезвычайные полномочия от Генерального прокурора. Я веду дело по заданию ЦК.

– Это все хорошо, но без санкции Петровки…

Недослушав, я бросаю трубку. С этими мудаками нечего терять время. Я плетусь в квартиру Долго-Сабурова. Сержанты еще караулят лежащую на тумбочке телефонную трубку, смотрят на нее издали в упор, словно она может взорваться. Я подсаживаюсь к телефону и набираю первый номер – Петровку, отдел Светлова.

– Дежурный старший лейтенант Красновский слушает! – звучит на том конце провода.

– Это Шамраев. Где Светлов?

– Подполковник Светлов в Дежурной части на связи с гостиницей «Пекин», товарищ Шамраев. Он вам срочно нужен?

– А что там, в «Пекине»?

– Объект вроде просыпается.

– Ясно. А где Пшеничный?

– Пшеничный здесь, в дежурной комнате, разбирается с двойниками поданных в розыск.

Понятно, Пшеничному все время достается самая черная работа, взвалил я на него действительно, как на лошака. Сейчас несколько тысяч фотографий Белкина, Акеева и Гридасова находятся на руках у московской милиции, сотрудников ГАИ и так называемых работников агентурной службы – стукачей, тайных осведомителей, барменов в злачных местах типа пивного бара в Сокольниках или на углу Пушкинской и Столешникова. И можно представить, сколько людей, подозрительно похожих на разыскиваемых лиц, задерживают сейчас на всех вокзалах, постах ГАИ, на улицах и в ресторанах и свозят на Петровку к Пшеничному для проверки документов и достоверного опознания. Конечно, рядом с Пшеничным сейчас должна сидеть Айна Силиня, художник Синицын и вахтер Сытин.

– А что из Риги? От Барона?

– Оттуда звонили, что подполковник Барон выехал в Юрмалу. Они там нашли свидетельницу, но она не хочет никуда ехать.

– Ясно. Записывайте. Срочно дать в розыск по Москве фото Германа Долго-Сабурова. Я сейчас на его квартире, мне сюда немедленно замену, чтоб сидели в засаде. Его телефон 244-12-90 поставить на кнопку, возьмите санкцию у Минаева. Вторую бригаду пошлите в засаду на квартиру его тетки, он может там появиться. Адрес: Проспект Мира 17, квартира 47.

– У нас столько людей нет, товарищ Шамраев! – взмолился дежурный.

– Доложите Минаеву, он даст. Скажите, что я просил. А сюда хоть пару человек немедленно!

– Понял. Разрешите исполнять?

– Да, исполняйте.

Я положил трубку и сказал сержантам:

– Вот что, ребята. Вы хоть и понятые и я не имею права использовать вас для оперативной работы, но дело есть дело. Если кто-то заявится сюда раньше милиции, будем брать втроем. Ясно?

10 часов 47 минут

Лена Смагина действительно уже просыпалась. Она лежала на широкой двуспальной кровати в номере гостиницы «Пекин», нежась и покуривая «Винстон». Сквозь задернутые шторы окна пробивалось июньское солнце и шум Садового кольца. Первая сигарета подчас спасительней утреннего душа, особенно после такой ночи, как вчерашняя. Лена с грустью подумала, какая жалость, что Виктор еще не имеет права жить в гостинице и должен торчать в чужой квартире, стеречь финский гарнитур и прочее барахло своего шефа. Какие они все-таки суки, эти деятели из ЦК и Совмина! Что им стоит вытащить Витю из лагеря вчистую, дать ему паспорт и вернуть московскую прописку? Но скоро, скоро и это случится – как только Витин шеф вернется из заграничной командировки. Вот тогда они с Витей заживут как надо. Курорты, театры, лучшие рестораны, машину купят… Взглянув на свою «сейку», Лена спохватилась – через десять минут закроют гостиничный буфет, пора вставать. Лена заставила себя подняться, наскоро сполоснула лицо, влезла в американское платье, купленное в «Березке» на сертификаты, тоже купленные на черном рынке. Пригладив щеткой волосы, Лена бегом ринулась в буфет – благо он находился на том же шестом этаже. По дороге, в коридоре ее чуть не сшиб с ног высокий красивый майор МВД. Он вышел из соседнего номера столь стремительно, что просто наткнулся на Лену.

– Вы что тут под ногами путаетесь? – с нагловато-веселой ноткой спросила у него Лена. То, что парень – майор МВД, Лену не удивило, это крыло гостиницы «Пекин» принадлежит Министерству внутренних дел, здесь постоянно толкутся милицейские чины со всех концов страны и члены их семей.

– Простите, Бога ради, – сказал ей красивый майор. – Говорят, что буфет до одиннадцати. Да?

– Точно. Идемте, я тоже в буфет, – Лена сразу взяла покровительственный тон, которым разговаривала с официантами в Котласе. Кроме того, она тут сторожил, а он, видимо, только приехал. – Раньше я вас тут не видела. В этом номере жила женщина-инспектор из Красноярска.

– А я из Одессы. Майор Смородинский, Эдуард. Для вас – Эдик. А ваше имя?

– Лена.

– Очень приятно, Леночка, вот и познакомились.

– Что это, большое событие в вашей жизни?

– Кто знает! Пути Господни… – мягко улыбнулся майор, и Лена отметила про себя, что он хоть и красив, но мягковат, не то что ее мужественный Витя.

Тут они подошли к буфету. Лена заказала себе аристократический завтрак: Тосты с икрой, кофе по-турецки и миндальное пирожное. А майор, сразу видать, провинция, набрал всякого силоса – салат, винегрет, четыре сосиски, кефир, картофельное пюре и чай с лимоном.

Усевшись за один столик с Леной, бравый майор из Одессы, уплетая за обе щеки свой силос, стал рассказывать ей, словно Хлестаков из «Ревизора», разные истории своей жизни. Из рассказов выходило, что умней, храбрей и изворотливей майора Смородинского нет во всем МВД. Сначала он в лицах изобразил, как проник в шайку контрабандистов, которые привозили морем заграничные товары: дубленки, джинсы, парфюмерию. Затем рассказал, как рискуя жизнью, раскрыл подпольную фабрику трикотажа. Потом – что-то еще, похожее на сюжет детективного фильма – мол, вчера в Академии милиции, куда он прибыл на летнюю экзаменационную сессию, как студент-заочник, всем студентам раздали фотопортреты трех мужчин. Двое из них – опаснейшие преступники, которых ищет вся Москва. А третий – известный молодой журналист, которого обожает Брежнев. Этот журналист должен на днях лететь с Брежневым в Вену и вдруг – бывает же такое! – какие-то типы средь бела дня похитили его в самом центре Москвы, увезли неизвестно куда. И теперь у майора Смородинского есть шанс потрафить самому Брежневу, найти его любимого журналиста. Вчера ректор Академии милиции генерал Крылов собрал их, всех студентов, сказал, что в Академии на несколько суток отменяются занятия – вся московская милиция брошена на поиски журналиста и его похитителей, и тот, кто найдет их, получит личную благодарность ЦК и внеочередную звездочку. Майор уверен, что именно он и будет этим счастливцем.

– Интересно, как же вы будете их искать? – спросила Лена, думая, как бы ей уже отвалить от этого болтуна.

– Очень просто, смотрите, – майор вытащил из кармана и положил перед Леной три фотографии. С одной из них на Лену смотрел ее Виктор – молодой, в тренировочном костюме. – Правда, симпатичный? – по-своему истолковал ее интерес к фотографиям майор Смородинский. – Это бывший известный боксер Акеев. Он и вот этот, некий уголовник Гридасов, похитили вот этого журналиста и еще одного парня, и кокнули парня где-то за городом…

Лена уже ничего не соображала и ничего не видела перед собой. Комок застрял у нее в горле. Смородинский все говорил, а Лену бил озноб – ее Виктора ищет вся московская милиция! Так вот почему он отсиживается в той квартире и боится лишний раз на улицу выйти!

На какое-то время ясность сознания вернулась к ней. Было это в тот момент, когда болтливый майор обронил, что ложка хороша к обеду – мол, если бы похитители вернули журналиста сейчас, чтобы он мог поехать с Леонидом Ильичом в Вену, им бы полнаказания скостили. Но поскольку они этого не знают, у майора есть шанс схватить еще одну звездочку, раз его прикомандировали непосредственно к МУРу, и уж он этих муровцев научит, как работать…

Смородинский долго бы еще говорил, если бы Лена не прервала его и не сказала, что ей пора по важным делам.

– Какие у вас, Леночка, могут быть важные дела?! Небось, тряпки – ГУМ, ЦУМ, что я, хорошеньких девушек не знаю?! – и он буквально уговорил Лену встретиться с ним в семь вечера, чтобы вместе поужинать в ресторане «Пекин».