Следующий шаг - Илья Арсёнов

— А я все равно не понял, зачем демонологи призывают демонов, — подал голос Торрен, — если с них нельзя снять всякие вкусности?

— Во-первых, поработить душу демона и продать ее. А мастер-артефактник с ее помощью может сделать живой артефакт. Во-вторых, получить ценного раба-охранника, несмотря на то, что демон псевдоматериален, он все равно опасен. Некоторые демоны весьма неплохо колдуют. В-третьих, с некоторыми демонами можно поторговаться, к примеру, получить некоторые знания или умения в обмен на мелочь типа жертвы из барана. Ну и в-четвертых, можно усилить демона и наслать его нематериальную сущность на своего врага. В случае удачи, если можно так сказать, в мире появится еще один одержимый демоном.

— Не понимаю, как такое получается. У демона есть свое тело, как он может вселиться в еще одно? — спросил паладин.

— Далеко не каждый демон может вселиться в разумного. Есть твари, у которых тела как такового нет, даже в родном доминионе. Вот они-то и вселяются в тела людей.

— И как с ними бороться? Как защитить свою душу и тело? — разволновался паладин.

— А как учили наставники в корпусе? — спросил я.

— Крепкая вера и молитва Триединому.

— Абсолютно верный совет. Ни одна тварь не вытеснит твою душу, пока ты искренне веришь в своего бога. Благо это несложно. Ведь Триединый всегда отвечает своим верным сынам, что только способствует укреплению веры.

Турус одобрительно кивнул, и я счел удобным завершить лекцию о предмете, в котором разбирался сугубо теоретически и весьма поверхностно.

— Хватит болтать, пора работать.

Собственноручно вырезал сердце, печень и селезенку у демона и разложил их в специальные мешки.

— Что это за мерзость? — поинтересовался Торрен, с брезгливым любопытством наблюдая за мной.

— Очень ценные ингредиенты, — буркнул я, не отвлекаясь от процесса упаковки, — а вообще это сердце, селезенка и печень. Точнее, их аналоги у демонов.

— Что-то не похоже.

Действительно все органы представляли собой куски черной слизистой органической массы с неприятным запахом.

— На то они и демоны. Самое забавное, что теоретически демоны могут иметь общее потомство с людьми. Вот только мне непонятно, как такое возможно при столь разной физиологии.

— Что-то мне это забавным не показалось, — довольно прохладно произнес Турус.

— Не так выразился, — отмахнулся я, — продолжу объяснение. Внутри слизи твердое образование, которое надо хитрым способом извлечь.

Убедившись, что больше вопросов нет, я слил в бурдюк всю кровь твари, которой оказалось на удивление мало, не больше трех литров.

— А почему кровь у нее движется? Ты же вырезал ее сердце… — хмыкнул Торрен.

— Сердце только насыщает кровь маной и демонической энергией, а кровь движется сама, — ответил я. — У демонов совершенно другое строение тела, не забывай об этом.

Пока я разглагольствовал о демонах и иже с ними, воины успели найти достаточное количество веревок, чтобы связать разбойников, которых тут же затолкали в уже пустой рабский барак. С освобожденными женщинами провели беседу паладины, и их временно устроили в разбойничьих казармах. Большинство дам рыдали от счастья и успели поведать много чего гнусно-интересного про развлечения разбойников и жертвоприношения колдуна.

— Господин… — обратился ко мне ученик Боя после истории одной бывшей рабыни.

— Да? — Я удивился, ведь до этого он сам не вступал в контакт.

— Позвольте мне казнить этих ублюдков. — Первый, конечно, парень довольно невозмутимый, но даже у него рассказ вызвал резонное желание прирезать разбойников.

Взгляды Родигеса и Торрена говорили о том, что и они с радостью разделят бремя палачей.

— Прошу простить нас, — извинился я перед паладинами и Турусом, — мы отойдем на пару минут.

Углубившись немного в лес, я обратился к ученику:

— Зачем?

— Это неправильно, господин.

— Конечно, неправильно. Но ты думаешь, церковь отпустит этих уродов? Им предстоит долгий допрос в пыточных подвалах инквизиторов, а потом славное очищение на костре.

— Но…

— А тебе стоит научиться сдерживать свои чувства. Ублюдки от «награды» за свои деяния не уйдут. И у меня, кстати, на них есть собственные планы.

Первый уже смог обуздать чувства и почти спокойным голосом спросил:

— Могу я узнать какие?

— Сейчас вернемся к инквизитору, и узнаешь.

Когда мы вернулись, паладины очень удачно ушли, и остался только изгоняющий.

— Турус, — обратился я к нему, — что вы намерены сделать с разбойниками?

— Спрашивать их особо не о чем, — пожал тот плечами, — поэтому либо каменоломни, либо костер. Так как никаких следов демонического подчинения на них я не обнаружил, то, значит, они действовали по своей воле и их, наиболее вероятно, ждет костер.

— У меня просьба.

— И какая? — повел бровью Турус.

— Отдай их мне.

— Зачем они тебе? Хочешь, чтобы твой малолетний палач немного расслабился? — От этих слов ученик Боя дернулся, но сдержался.

— Не провоцируй моих людей, Турус, — предупредил я.

— Ладно, больше не буду. Просто такая кровожадность не одобряется Триединым.

— Сжечь их можно, а головы посшибать нельзя, — усмехнулся я. — Тебе не кажется, что все это попахивает некоторым лицемерием? Но предлагаю перестать играть словами и вернуться к делу: мне они нужны.

— Я так и не услышал, для чего. Пока у меня нет даже малейшей уверенности, что ты их накажешь по заслугам.

— Ты видел со мной нежить? Чтобы получить такую сильную нежить, надо проводить ритуал поднятия мертвого еще над живым человеком. Также у меня в планах ряд неприятных экспериментов…

«Это еще каких?»

«Я откуда знаю? Придумаю потом».

— …которые гарантированно закончатся смертью. Причем болезненной. Такое наказание тебе подойдет? На всякий случай проясню ситуацию: покупать рабов для своих целей я считаю сугубо неправильным.

— Наказание-то да, но кто отпустит им грехи перед смертью? — Инквизитор усмехнулся, поймав меня в ловушку.

— Это с каких пор церковь стала отпускать грехи колдунам и их приспешникам? — Я сделал вид, что удивился. — Мне казалось, эдикт Патриарха Триза Второго, в котором четко разъяснена позиция церкви по отношению к колдунам, до сих пор действует.

— Уел. — Турус усмехнулся и сдался: — Они твои. Мы их сегодня быстренько допросим, если ничего интересного не всплывет, с завтрашнего утра они твои. Договорились?

— Если они до завтра не сдохнут от твоих вопросов, да.