Возвращение на Подолье - Юрий Комарницкий

— Кого я вижу? — Жарылгапов театрально всплеснул руками. — Наш художник осваивает Москву. Давно пора… Чего хорошего сидеть на десятом этаже в клетке, даже с такой красивой девушкой как Наташа.

Франц промолчал. В этом человеке его раздражало все. Он понимал, что лучшим оружием в их общении может быть только его сдержанность. Художник и насильник в этом мире всегда будут антагонистами. Эта борьба будет продолжаться вечно.

— Я вижу, художник, ты не один, — он с любопытством посмотрел на Василия. — Откуда, земляк, появился? Давай познакомимся.

Они познакомились. Взглядом художника Франц заметил как разительно изменился Василий. Под кожей лица забегали желваки, зрачки сузились, а речь стала обрывистой и сухой.

Когда Жарылгапов узнал, что Василий коренной карагандинец, его радость стала напоминать радость старого казаха при покупке пачки индийского чая.

— Ой бай…. Я чистокровного земляка в Москве нашел! Пошли, мужики, на Старый Арбат, бухнем по этому поводу.

В “Риони” они без всякой последовательности ели шашлыки, чахохбили, сациви, лобио и другие блюда. Белое вино и хорошие блюда разморили. Захотелось спать. Категоричные слова Жарылгапова, сказанные громко и в лоб, заставили вздрогнуть.

— Хорошо, что мы встретились. В общем, беру вас в долю. Я не Харасанов, институтов не заканчивал. Буду говорить без выкрутасов. Хочу наладить производство баксов. Если с ксероксами не получится, ты, Франц, изготовишь клише сто- и пятидесятидолларовых купюр. Ты ведь графику хорошо знаешь, у тебя все должно получиться.

От неожиданности у Франца пересохло во рту. Давящий ком перехватил горло.

— Вы… вы, что, за меня все решили? Да кто вы такой, чтобы распоряжаться людьми?

Он хотел вскочить, но Жарылгапов мертвой хваткой вцепился ему в запястье.

— Замолчи, дурачок… Ваши швейцарские паспорта уже готовы. Наладите мне производство и валите на все четыре стороны. А тебя, Васек, — обратился он к Василию, — я беру в свои боевики. Мы с твоим отцом были друзьями. Через год станешь долларовым миллионером.

Василий улыбнулся.

— Честно говоря, Касым, ты меня удивляешь. Так быстро даже палач не работает. И откуда ты вообще знаешь, может я уже сейчас долларовый миллионер?

Бультерьер-охранник весело заржал. Маленькие красные глазки стали еще меньше.

— Касым, дай ему пять баксов и он тебе руку поцелует, — прошипел он, зло уставившись на Василия. — Чего понтуешься, шнурок? Да за такое предложение любой московский крутой жопу подставит.

Глядя на Жарылгапова, Василий со всей силы ударил локтем правой руки охранника между красных глазок. Квадратная голова с ежиком волос откинулась назад, а затем вся туша грохнулась на паркет.

— Запомни, Касым, я уже забыл, когда меня оскорбляли. По-моему, тебе пора попробовать баланду, если позволяешь так разговаривать с людьми.

Пораженный Жарылгапов не отрывал глаз от распростертой туши. Охранник не шевелился. Наконец Жарылгапов встряхнул оцепенение, и процедил:

— Сейчас здесь будут менты. Скажи спасибо, Василий, что твой отец был моим другом. Что касается этого, — он указал на охранника, — у меня на улице есть парочка получше.

Франц не знал, что происходило в душе Василия, но после упоминания Жарылгаповым о его отце, лицо парня покрылось багровыми пятнами. Не обращая внимания на предостережение, он наклонился к лицу Жарылгапова и процедил:

— Я своего отца-козла вообще не помню. За все двадцать три года жизни не получил от него даже шоколадки. Тем не менее, только в память о своем папаше, я тебя не угощаю пулей.

Он резко выхватил парабеллум и воткнул ствол Жарылгапову в ноздрю.

— Бывай, Касым. Если после всего тебе понадобятся мои услуги, уплатишь бабки и свяжешься со мной через Франца.

Жарылгапов не солгал. Еще два его телохранителя топтались возле телефонной будки.

Франц их сразу узнал. Неизвестно где подобранные гиганты пристально смотрели в их сторону.

— Художник, кажется? Куда спешишь, где шеф?

Франц растерялся. На помощь пришел Василий.

— Летите дальше, орелики, мы вашего шефа не пасем.

Они преградили путь и полезли за пушками.

У его нового друга реакция была мгновенной.

— Ложись, студент! — крикнул он Францу и молниеносно упал на тротуар.

Сразу же хлестанули звуки выстрелов и слились с криками подстреленного верзилы.

Франц увидел, как второй “шкаф”, отстреливаясь, вломился в дверь подъезда.

Потрясенный Франц беспомощно прижимался к стене. Где-то возле Смоленского универмага запела милицейская трель.

— Быстрее гони сюда, здесь проходняк, — услышал он голос Василия. — Тикаем, студент, если удастся. Кажется, сегодня мы наломали кучу дров.

Они выбежали на Сивцев вражек и долго петляли в переулках старой Москвы. Погони не было. Франца лихорадило. Возбуждение было столь большим, что Франц стал заикаться.

— Ч-ч-ч-т-о т-теперь б-б-будет? Они знают адрес, там Харасанов и девушки.

Франц даже не мог предположить, что станет участником типичной гангстерской перестрелки. Словно угадывая его состояние, Василий сказал:

— Извини, Франц, но у нас просто не было другого выхода. Они бы нас кончили или покалечили. Касым боксер, а у них у всех “крыша” едет. Но ты не переживай, тому быку я стрелял по ногам. Будет жить.

Харасанов не отвечал. Франц набирал номер еще и еще.

— Перестань звонить, думаю, на твоей хате уже были гости.

Происшедшее в тот вечер казалось невероятным.

— Дай мне пистолет, Василий, прошу. Я не имею права подставлять ее во второй раз.

— Не будь дураком, пацан. Если хочешь проверить, пошли вместе.

К дому они решили не подъезжать. Василий отпустил такси. Из тени деревьев они наблюдали за подъездом.

— То, что нет машины — ничего не значит, — сказал Василий. — Они могли как и мы приехать на такси и оставить свою машину хоть где. Ожидаем еще пять минут, а затем попробуем с черного хода.

Франц сердито перебил:

— Какой черный ход? Это не элитарный дом. Запасной дверью, наверное, пользовались последний раз во времена Хрущева.

— Не ной, художник. У меня на этот случай кое-что имеется.

Василий расстегнул куртку, поднял свитер и Франц увидел в ячейках специального пояса набор инструментов джентльмена удачи.

Они обошли дом и уперлись в ржавую дверь.

— Учись, художник, отмычка здесь уже бесполезна, а вот этот универсальный “фома” будет в самый раз.

Василий вставил в невидимую щель узкий клин блестящего металла и сильно надавил. Раздался щелчок, дверь открылась.

Когда они поднялись на площадку десятого этажа, Франц увидел дикую картину. Изрешеченная дверь, выбитый косяк говорили о том, что несколько минут тому назад здесь проходил бой.

В прихожей они наткнулись на тело. Огромный детина сидел под вешалкой, решая одну из никому не известных проблем потустороннего мира.

— Узнаешь его? — кивнул Василий, — от судьбы не убежишь. На Арбате ему удалось уйти, но твой Харасан оказался серьезным парнем. Всадил ему пулю точно промеж глаз. Кажется, твой Харасан все же ушел, — сказал Василий. — Почему ты молчал, у вас пожарная лестница почти касается балкона.

Перевернутые ящики, разбросанные пустые бутылки — неотъемлемые атрибуты российских балконов — говорили, что здесь совсем недавно пронесся смерч.

— Могу поспорить, Константин ушел, а девочек они забрали, — как бы рассуждая с самим собою сказал Василий.

Где-то далеко раздался вой милицейской сирены. Василий встрепенулся.

— Однако, братишка, мы забыли про соседей. Тут происходил бой, а мы с тобой ходим как эксперты. Через минуту здесь будет полно “красногрудых снегирей”. Уносим ноги.

Они опять возвратились в центр. Обилие людей, шум транспорта успокаивали нервы.

Отупелый от пережитого Франц не знал что делать. Как связаться с Харасановым? Словно угадывая его состояние, Василий сказал:

— А теперь, мой друг, мы должны сделать три вещи. Снять хороший гостиничный номер, выпить по стакану бренди и в люлю. Остановимся здесь на Плющихе в гостинице “Белград”. В дешевых “меблирашках” сегодня будут шастать менты. Туда, где останавливается фирма, они не полезут. Одеты мы неплохо, на черных не похожи.

— Но у меня нет паспорта, какая может быть гостиница? — сказал Франц.

— Этот вопрос решается очень просто, — ответил Василий. — Крутись возле гостиницы, спустя десять-пятнадцать минут через окно я выброшу тебе ключ. С ключом на пальце смело проходи мимо халдея. Если что — скажешь визитки забыл взять. Поднимайся в номер, я все подготовлю.

Этот человек имел удивительную способность находить единственно правильный выход в самых сложных ситуациях. Франц успокоился. Через двадцать минут они сидели в шикарном номере, обставленном арабской мебелью. Еще через пять минут официант вкатил столик с выпивкой и закусками.