Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Обедали в поле, где были оборудованы длинные столы со скамейками. Из столовой привезли котлы с горячим борщем, кашей и очень вкусной крестьянской колбасой. Запивали холодным хлебным квасом. Всё было очень вкусно на свежем воздухе и после напряжённой работы.

А вечером опять играла музыка и звучали песни. Иосиф был рад возможности проявить свой дирижёрский талант и сводный хор, усиленный звонкими женскими голосами, звучал теперь эмоционально и мощно. В ритме вальса кружились пары, плясали задорные украинские танцы. Хотелось, чтобы время тянулось как можно дольше, но капитан Колесников был, как всегда, начеку...

Буквально на второй - третий день стали создаваться пары, которые не скрывали своих симпатий друг к другу. Они вместе пели, танцевали, гуляли. Ребята провожали девчат по домам.

Процесс знакомства, который в мирное время длится, обычно, довольно долго, теперь заметно сокращался во времени. Все понимали, что наше общение недолговечно и может закончиться в любой следующий день.

Так оно и произошло, когда девятого августа, ровно через месяц после нашего выхода из Немирова, нам объявили об отправке в район Запорожья на строительство оборонительных сооружений вдоль правого берега Днепра.

В этот день мы прощались с полюбившейся нам мирной беззаботной жизнью, с приютившим нас совхозом «Родина», со школой, ставшей нашим домом и кровом, с милыми сельскими девчатами. Жаль было со всем этим расставаться, тем более, что все это длилось всего одну неделю.

Завтра поезд умчит нас опять на запад, в прифронтовую полосу, навстречу новым, непредсказуемым ужасам войны.

27

Состав «Ворошиловград-Запорожье», состоящий из десяти крытых товарных вагонов, оборудованных нарами, шёл на запад со скоростью пассажирского поезда. Сопровождавший колонну капитан из облвоенкомата получил задачу обеспечивать продвижение поезда с максимальной скоростью. Если не считать нескольких случаев двух-трёх часовой задержки поезда из-за бомбёжки узловых станций немецкими самолётами, то можно сказать, что капитан свою задачу выполнял чётко. Ему удавалось быстро убеждать железнодорожное начальство по пути следования, что нашему эшелону нужно отдавать предпочтение перед другими товарными и даже пассажирскими составами. В итоге наш поезд прошёл расстояние от восточной окраины Украины до Днепра, которое мы недавно с трудом преодолели в марше за две недели, всего за одни сутки.

На дорогу нам выдали сухой паёк по солдатским нормам, на станциях мы заполняли свои баклажки кипятком и поэтому никаких проблем с питанием не имели. Наш маршрут по всей восточной Украине можно было сравнить с турпоездкой по железной дороге. Отличие было разве только в том, что несколько раз поезд останавливался по причине бомбёжки ближайших станций, часто над нами назойливо гудели немецкие самолёты, плацкарты наши не обеспечивались постельным бельём и не было проводников, которые обычно разносили чай в тонких стаканах с подстаканниками.

Однако, всё, как говорят, познаётся в сравнении. И, если сравнивать этот марш на запад с нашим недавним 25 дневным пешим маршем на восток, то эту поездку иначе как туристической назвать было нельзя. В самом деле, как иначе можно назвать поездку поездом по Украине в начале августа без воя бомб и свиста пуль над головой, когда не нужно заниматься поиском еды и воды, когда ноги не пухнут от непомерной нагрузки, а весь ты не валишься с ног от смертельной усталости?

Как бы там ни было, но прибыли мы на конечный пункт без проблем и, не заходя в Запорожье, отправились пешей колонной до местечка Гуляй-Поле, вблизи которого и строились оборонительные сооружения на которых нам предстояло трудиться.

Сооружения эти представляли собой противотанковые рвы четырехметровой глубины, предназначенные для защиты от немецких танков, движущихся к Днепру.

С нами провели инструктаж по технике безопасности, а также режиму труда и отдыха. Жить предстояло в молодом лесочке между стройкой и Днепром. Рабочий день не ограничен во времени. Каждый должен за день выкинуть или вывезти изо рва шесть кубометров грунта. Инструмент: лопаты и ломы. Транспортные средства - одноколёсные ручные тележки. Кормить нас обещали два раза в день - в восемь утра и в два часа дня. На ужин мы должны были сами раздобыть картофель, овощи и фрукты из колхозного поля, огорода или сада.

На обустройство отвели день прибытия. Этого времени нашей семёрке только и хватило на сооружение шалаша, копку картошки и сбор арбузов и дынь на колхозной бахче. Из веток, соломы и сена соорудили нары.

Кроме нас, допризывников, на стройке работали тысячи людей из Запорожья и ближайших населённых пунктов. Нам отвели новый участок строительства длиной в несколько километров. Капитан Колесников, который пока оставался руководителем колонны, поделил этот участок между пятью отрядами, каждому из которых предстояло вырыть траншею длиной примерно два километра.

Осмотрев уже готовый к сдаче ров, неподалеку от нашего участка, и изучив опыт работы наших соседей, мы поняли, что выбросить из траншеи шесть кубометров грунта в день - задача не из лёгких. На её выполнение многим восьмичасового дня не хватало и они работали до позднего вечера, стараясь завершить дневное задание.

На состоявшейся после вечернего чая «летучке», Боря высказал свои соображения по организации работы и технике безопасности. В частности, он предложил работать сообща, бригадой, и вместе обеспечивать выполнение нормы на семь человек. Боря утверждал, что 42 кубометра на семерых выбросить легче, чем 6 кубометров на одного. Как потом оказалось, он был абсолютно прав. Я бы никогда не выбросил сам 6 кубометров глинистой массы под палящим летним солнцем. А вместе, при оптимальном распределении работ между членами бригады и надлежащей организации труда, мы, хоть и с трудом, но всё же успевали выполнять свою норму в 8-9 часовой рабочий день.

По предложению Жени мы начинали работу в 5 часов утра и до полуденной жары успевали выполнить основную часть дневного задания. После обеда, когда солнце ещё стояло в зените, мы делали 2-х часовой отдых, а когда солнце садилось, заканчивали работу.

Уже с первых дней нашу группу ставили в пример многим, которые, хоть и старались, но выполнить положенный объём работы не могли.

Хоть Боря и предупреждал нас беречь себя от мозолей и солнечных ожогов, мы всё-же заработали себе волдыри и изрядно подгорели на солнце.

Первая неделя прошла в напряженном ритме и мы очень устали от тяжёлого физического труда и рутинного образа жизни. Выходных дней на стройке не было. Питание было скудным, однообразным и мало калорийным. На завтрак готовили кашу и чай, а на обед - щи и кашу. Хлеба выдавали по 600 граммов в день, что при отсутствии мяса и недостатке жиров было явно мало.