И никаких сожалений - Розалинд Бретт

— Что, надоело дурачиться с обезьянами? — спросила она. В ответ Счастливчик завилял хвостом и лизнул ее руку. — Решил немного поспать?

Ленч прошел в тишине и в молчании. Только большие голубые стрекозы, пролетая над головами, нарушали их покой. Нижний ярус тропического леса окутывала белесая дымка, а вверху солнечные лучи падали на широкие листья пальм, заставляя их светиться ярко-зеленым светом. Легкий бриз шевелил траву, а в речной заводи глухо постукивали полые трубки тростника.

Проведя несколько часов в тишине и спокойствии, они с сожалением стали собираться назад. Мистер Прайс собрал тент, покрывало и корзину с остатками еды и понес их к лодке. Клэр улучила момент и сорвала одну из чудесных розовых орхидей с золотистой пыльцой и крошечными зелеными точечками.

— Подумать только, — сказала она, — как дорого стоит подобный цветок в цветочных магазинах Лондона. А здесь орхидеи свободно растут и любой может их сорвать.

— Я не очень-то разбираюсь в этих вещах. — Миссис Прайс почесала кончик носа. — На мой вкус, орхидеи слишком претенциозны. При взгляде на эти цветы мне на ум приходят мысли о ночных клубах, роскошных автомобилях и бесцельно прожитой жизни.

Лично у Клэр эти цветы вызывали другие ассоциации. Но она не стала делиться ими с подругой. Она не могла сказать миссис Прайс, что та орхидея была воплощением ее надежд. Но когда раздался жуткий крик ночной кошки, муж в ажиотаже бросился за ружьем, раздавив каблуком хрупкий цветок, упавший с ее волос во время страстного поцелуя.

Когда их лодка почти достигла Була, солнце было уже высоко над горизонтом и золотистые блики играли на поверхности воды. Здесь устье реки сужалось, и лодка проплывала вблизи илистых берегов, поросших густой травой. Среди корней мангровых деревьев местами угадывались удлиненные зеленые туши. Клэр знала, что в этих местах крокодилы были особенно большими и прожорливыми. Горе тому путнику, кто осмелился потревожить их покой в тени широколистной травы. На прошлой неделе Росс подстрелил одну из этих тварей. Тогда крокодил напал на одного из чернокожих работников. Парнишка уже поправлялся, о пережитой беде напоминал лишь кривой шрам на месте, где сошлись вооруженные острыми зубами челюсти.

Интересно, происходящее с нами — повеление судьбы или жизнь похожа на шахматную доску: черные и белые клеточки, и от нашего выбора зависит вся дальнейшая жизнь?

Клэр взяла с собой в это путешествие Счастливчика по доброте душевной. Но из-за ее решения все последующие дни были наполнены печалью, так как щенок неожиданно рванулся за пролетающей стрекозой и, прежде чем кто-то из людей в лодке смог среагировать, вывалился за борт.

Счастливчик боялся воды, поэтому он инстинктивно поплыл не в сторону лодки, а к берегу.

— Смотрите! — закричал мистер Прайс, указывая рукой на берег. Там заросли высоких ирисов колыхнулись, и огромная туша со всплеском скользнула в воду. Именно туда в панике плыл Счастливчик.

— Счастливчик! — закричала Клэр, надрывая голос. — Сюда, мальчик! Плыви ко мне… ко мне!

Но пес уже карабкался на скользкий илистый берег, сползал и вновь начинал бить лапами по воде. Даже на лодке Клэр слышала его жалобный писк.

Все произошло за пару секунд. Но для Клэр они показались вечностью. Стремительно из воды показалась уродливая крокодилья морда с блестящими желтыми глазенками, открылись и захлопнулись длинные челюсти, сверкнув рядом острых белых зубов.

Клэр не помнила, как кричала, как пыталась вырваться из крепких рук мистера Прайса и броситься в воду, как миссис Прайс успокаивала ее, говорила, что они не могли уже помочь Счастливчику. В ее ушах стоял пронзительный предсмертный визг ее любимого щеночка.

Постепенно Клэр приходила в себя. Она спрятала лицо на плече миссис Прайс и винила себя в случившемся. Она никогда не сможет простить себя. Она должна была оставить Счастливчика дома.

Когда Росс вернулся домой с работы, миссионеры дружно пытались утешить Клэр. Россу одного взгляда на жену было достаточно, чтобы понять, что случилось нечто ужасное. Мистер Прайс объяснил ему происшедшее, в то время как миссис Прайс подвела Клэр к дивану и уговорила прилечь.

— Она в шоке. Бедное дитя. — Миссис Прайс взяла ладони Клэр в свои и принялась ее успокаивать.

Росс уселся рядом на диван, держа в руке стакан, наполовину заполненный чистым виски. Он обхватил ее рукой за плечи и приподнял.

— Ты должна выпить все это, моя девочка, до самого дна, — сказал Росс. Он запрокинул ей голову и поднес ко рту стакан. Клэр едва не поперхнулась, когда обжигающая жидкость разлилась по горлу.

— Бедный, маленький Счастливчик… я… я все еще слышу его визг! — через силу произнесла она.

— Моя дорогая, не надо сдерживать слезы. Давай поплачь, — убеждала ее миссис Прайс.

— Я не могу… мои слезы как будто все высохли.

— Это было безумием брать с собой собаку! — сказал Росс, все еще обнимая Клэр за плечи. — Клэр, ты же знаешь, каким он был непоседой.

— Я просто не смогла ему отказать, — с надрывом произнесла она. — Его взгляд был таким жалобным.

— Ты маленькая сентиментальная глупышка. Вот что случается, когда слушаешься своего сердца, а не разума… ты помогла уничтожить существо, которое любила.

— Мне кажется, я готова умереть, — прошептала Клэр.

— Умереть из-за собаки? — недоверчиво спросил Росс. — Клэр, только не ты. Для этого ты слишком сильна духом.

— Ты не понимаешь, что я сейчас чувствую! — Она вырвалась из его рук. — У тебя просто нет сердца!

Она дрожала, несмотря на влитую в нее порцию виски, ее сознание вновь и вновь рисовало картину, будто явившуюся из ночного кошмара: плывущая к берегу собака и разверзшаяся красно-коричневая пасть крокодила.

— Чай! — воскликнула миссис Прайс. — Горячий сладкий чай поможет вывести Клэр из состояния шока. Я сбегаю на кухню и приготовлю.

Клэр и вправду почувствовала себя значительно лучше после нескольких чашек горячего, от души подслащенного чая. Она даже нашла в себе силы дойти до спальни и сменить грязную блузку и бриджи на голубое хлопковое платье. Но за ужином у нее начисто пропал аппетит. Клэр была рада, когда миссионеры наконец-то отправились спать, а прислуга расстелила се постель в гостиной.

— Старайся не думать о том, что произошло, — посоветовал Росс. — Это Африка, земля насилия, грубости, первобытных инстинктов. Скоро ты избавишься от всего этого.

— Да. Я хочу вернуться домой, в Англию, — услышала саму себя Клэр. — Я с радостью уеду отсюда.

Он взглянул на ее бледное лицо, почти неразличимое на фоне белоснежной подушки, заглянул в ее темные от пережитого ужаса глаза. Его лицо казалось высеченным из куска скалы: четкие скулы и подбородок, орлиный нос, тонкие поджатые губы и ни единой эмоции. Только в его серых глазах плясали синеватые искорки. Кончики его губ слегка искривились, как от приступа боли, когда он сказал: