Я тебя заберу - Мария Сергеевна Коваленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С тихим стуком она падает на пол и под нашими взглядами катится за шкаф.
— Я не мог больше оставаться с тобой, — Марк говорит так медленно, будто все звуки ему приходится вырывать из себя с мясом.
— То есть у тебя были проблемы и ты решил сбросить меня как балласт? Вычеркнуть... навсегда?
— Это было небезопасно. В первую очередь для тебя.
— Небезопасно? Да ты сутками контролировал каждый мой шаг. Даже сейчас у меня больше свободы, чем было тогда.
— Я не всесилен. А выбор был... Или рискнуть тобой, или воспользоваться программой защиты свидетелей.
— И ты...
Не хочу даже озвучивать то, что он выбрал. Каждое слово из разговора со следователем намертво отпечаталось в моей памяти. И о деньгах, которые срочно нужно положить на счет. И о билете в Москву. И об институте, где меня уже ждут и зачислят на тот же курс.
— Я любила тебя как ненормальная. — Трусь щекой о его щеку. — Готова была поселиться на крыльце твоего дома и ждать. Хоть день. Хоть неделю.
— Меня не было. Меня очень долго не было.
— Я ведь чуть не вернулась. — Делаю быстрый вдох. — Когда узнала о беременности, первое, что сделала, — купила билет в Питер. Мне нужно было показать тебе все тесты. Бросить их в лицо. И сказать, что ты потерял не одну меня, а нас двоих. Я была такая злая и растерянная...
— Девочка моя...
Марк опускает меня на диван. Но не давит, не распластывает, как обычно. Держится сверху на вытянутых руках, едва касается своим телом.
— Я уже говорила... Не твоя.
Глажу сильные плечи. Царапаю сквозь рубашку спину. Трогаю каменные мышцы.
Он просто рядом, а мне уже хорошо. Он все такой же предатель, худший мужчина из всех, кого я встречала, а хочется кошкой льнуть к его груди и умолять о ласке.
Справедливо? Нет!
Нормально? Только если в какой-нибудь альтернативной реальности.
— Как ты мог, твою мать?! Я вообще для тебя хоть что-то значила?! — Приподнявшись, тянусь к его губам.
На каком-то интуитивном уровне уже знаю: ответов больше не будет. Чертов лимит. Та самая бронированная стена, о которую разбились оба его брака и мое глупое влюбленное сердце.
И все равно смотрю. Жду. Загибаюсь от этого молчания.
Секунды.
Минуту...
Не знаю сколько.
Пока у Марка не отказывают тормоза.
— Значила. — Он накрывает мои губы своими. — Лиза, ты для меня слишком много значила! — Царапая зубами нежную кожу, толкается языком в рот и вздрагивает всем телом.
Глава 38. Отношения без обязательств
Порой «поддаться» и «победить» — слова-синонимы.
Шаталов целует как зверь. Зло, голодно, жестко. Выносит своей бешеной страстью из головы все мысли.
Под его напором я забываю, почему запрещала Марку входить в дом, почему мы не должны заниматься сексом и все остальные «почему».
Внутри будто что-то ломается. Одной части меня хочется кричать и плакать, вторая как молитву шепчет: «Значила. Значила. Значила...»
Обычное слово. Даже не «прости» и не «люблю». Совсем не то, что когда-то мечтала услышать одна доверчивая девчонка. Но мне хватает.
Со стоном отвечаю на поцелуй Марка. С той же одержимостью облизываю его губы и посасываю язык. Кайфую от вкуса слюны и схожу с ума от роскошного тела, которое каменеет под моими пальцами.
Вспыхиваю как спичка.
Не спасают знакомый потолок и те же стены, что и девять лет назад. Вместо того чтобы напугать, чертово дежавю делает ощущения лишь острее. Требует большего. Здесь и сейчас.
— Только посмей остановиться! — рычу я Марку, стоит ему оторваться от моих губ.
— Откуда ты взялась на мою голову? Еще тогда...
— Проклял кто-то. Обоих.
Не дожидаясь, когда меня испепелят взглядом, сама расстегиваю ширинку. Сама тяну вниз боксеры. И раздвигаю ноги.
Прошлой Лизе прощалась такая смелость. Иногда ей даже разрешали играть сверху. Нынешней мне начхать на разрешения и прощения.
После сегодняшних событий на душе дыра размером с человека. Не представляю, как справиться со всеми открытиями. Ума не приложу, зачем мне это нужно.
— С тебя справка! И только посмей снова заделать мне ребенка!
На разговоры нет больше сил.
Обхватив ладонью тугой член, глажу большим пальцем уздечку. Обнажив головку, веду по кромке своего белья.
Убийственно-медленно один раз.
Быстрее — другой.
Вжимая сквозь ткань во влажные складки — третий.
— Тебе не рассказывали, что бывает от трения? — Терпение Шаталова лопается мыльным пузырем.
Стянув с меня трусы, он словно безвольную надувную куклу, переворачивает на живот.
— Огонь бывает... — шепчу я, когда ставит на колени и толчком загоняет в меня член на всю глубину.
— Умница.
Марк задирает платье до самых плеч. Пока я трясусь от холода, он склоняется к моей спине и начинает целовать каждый позвонок.
Обжигает нежную кожу отросшей щетиной. Обдавая дыханием, чертит языком восьмерку за восьмеркой. Облизывает меня с такой настойчивостью, словно не пробовал ничего вкуснее.
Долго. Старательно. Не позволяя вывернуться или двинуть бедрами.
— Прометей... долбаный.
Скованная по плечам собственным платьем, я чуть не плачу от каждого прикосновения. Глотая стоны, дрожу от этой ласки все сильнее. И как последняя шлюха, растекаюсь липкой влагой по твердому стволу.
— Хочу тебя так сильно, что сдохнуть можно. — Будто мало ему прежней пытки, Марк обхватывает мою грудь и зажимает между пальцами набухшие соски.
— Если ты сейчас же не займешься делом, я сама тебя убью. — Чтобы не захныкать от беспомощности, до боли закусываю губу.
— Ты пиздец какая красивая, когда злишься. — Шаталов уже не говорит. Он хрипит.
— Даже со спины? — Сжимаю член внутренними мышцами.
Если существует предел терпения, то я его уже достигла.
— Везде совершенная! — Марк рывком притягивает меня к своей груди.
И не успеваю я послать этого садиста к чертовой матери, начинает трахать с такой скоростью, с такой силой, что, уже не сдерживаясь, ору от наслаждения.
***
После секса чувствую себя выжатой, как после двух смен без сна и отдыха. Всего за два раунда на диване Шаталов затрахал меня до такой степени, что не могу даже скатиться с его груди.
Так и лежу, как безвольное покрывальце. Позволяю мять ягодицы, гладить по спине и насиловать
