Навуходоносор II, царь Вавилонский - Даниель Арно

Но не все переселялись принудительно — кое-кто ехал по своей воле, привлеченный процветанием Вавилонии. Таковы, безусловно, были специалисты из-за пределов империи: уроженцы Египта, Ионии, Киликии, Иранского нагорья; они, очевидно, соблазнялись высоким жалованьем. Должно быть, и часть выходцев из самой империи, трудившихся рядом с ними, приехала добровольно. Каково было их соотношение? Этого узнать никак нельзя. В действительности иностранцы, откуда бы они ни были родом, делились на две сильно различавшиеся группы: представители первой были прямо связаны с царской властью и жили обособленно во дворце или в военных лагерях, большинство же было рассеяно по всей стране далеко от царских очей.

Дворец использовал иностранных специалистов в очень большом количестве. Им доверяли полностью: охраной у властей на местах служили египетские гвардейцы, а ведь у Вавилонии никогда не было дружественных отношений с их родиной. Больше всего среди переселенцев было плотников и лодочников, что вовсе не случайно: этим мастерам лучше платили, иначе говоря, именно в них Вавилония испытывала самую большую потребность. Те и другие были родом из Средиземноморья: лодочники — главным образом из Тира (таких упомянуто более девяноста), Египта (вдвое меньше), Аскалона, Махазена и Сапона. Небольшие артели плотников (от трех до восьми человек) приходили из Финикии (Арвада и Библоса) и Ионии. Где они работали — на стройках или на верфях, — источники не считают нужным указывать. Из Иудеи были приведены «кузнецы» и «скобари». Как Иеремия, так и автор Четвертой книги Царств понимали: победителей интересовали рабочие, умевшие обращаться с металлом; в Вавилонии его не выплавляли, и у местных жителей было мало случаев упражняться в этом искусстве. Аскалон давал певчих, из Египта пришел обезьяний вожатый, лошадей же доверяли конюхам из Мидии.

Особую категорию иностранцев составляли греческие наемники на службе Навуходоносора. В том, что они были, нет ничего удивительного: солдаты удачи поступали на службу к тому, кто больше платил. В то же самое время их использовали и фараоны. Что-либо сказать о них нам очень трудно: армия Навуходоносора в истории VI века играла важнейшую роль, но тексты не сообщают про нее ни единым намеком. Тем более неизвестен процент ионийцев в общем числе воинов. Мы не можем даже узнать, находились ли они по окончании кампании на месте — в одном из гарнизонов империи, размещались на квартирах в самой Вавилонии или увольнялись. Так или иначе, в бою именно они были главной силой. Свидетельствует о том поэт Алкей Митиленский, который сочинил стихи в честь своего брата Антименида:

От пределов землиМеч ты принес домой;Рукоять на мечеКости слоновой,Вся в оправе златой.Знать, вавилонянамВоин пришлый служилДоблестью эллинской[30].

Главным подвигом Антименида стала победа в Аскалоне над великаном,

Чей единый был дротМерою пять локтей.

Навуходоносор не просто брал невавилонян к себе на службу, гражданскую или военную. Царь изменил состав населения Вавилонии, расселяя среди него жителей империи. Впрочем, иностранцы были уже хорошо знакомы с местными жителями и легко приживались среди них. Уже много веков на юге страны обитали полукочевые племена; во времена Навуходоносора они стали почти совсем оседлыми; эти арабы и халдеи приняли активное участие в войне против ассирийской власти. Но с VI века в Вавилонии селились и вновь прибывшие чужеземцы. Очевидно, их было много, но мы лишь по именам можем признать их отдельных представителей. Впрочем, некоторые для удобства меняли и имена, так что на деле их было больше, чем представляется по документам.

В Вавилонии жили и компактные группы пришельцев; Навуходоносор не видел в их существовании ничего дурного. Эти люди сохраняли свой изначальный юридический статус и оставались свободными, если были таковыми до прибытия в Месопотамию. Разумеется, они сохраняли также свой язык, обычаи, письменность и религию. Так, арабы в Вавилонии по-прежнему пользовались алфавитом, принятым у них в стране — в Ятрибе и к югу от Теймы; то же можно сказать и о финикийцах. Однако, несомненно, всем им для сношения с внешним миром служил арамейский язык. Естественно, они заводили новые поселения рядом с вавилонскими деревнями. Там они вели тот же образ жизни, что и местные уроженцы, и те не проявляли к ним никакой враждебности. Не конфликтовали с пришельцами и образованные люди. Скажем, писцы ставили перед именами иностранных богов (например, египетских Амона, Гора, Исиды) значок, отмечающий бога в клинописи, как будто речь шла о их собственных божествах, то есть признавали их пусть чужими, но всё же богами.

Самыми заметными народностями Вавилонии при Навуходоносоре были четыре: евреи, арабы, египтяне и финикийцы. Среди их представителей были ремесленники, но большинство занималось земледелием. Государь соблаговолял выделять переселенцам самые «благодатные» области — по крайней мере так утверждает предание. Больше всего царь селил их вокруг Ниппура, где они восстановили поля, разоренные ассиро-вавилонской войной при жизни предыдущего поколения. Но мы встречаем их также и на севере Вавилонии, и в Уре, и в Уруке, причем основанные ими поселки получали названия на их родных языках.

Эти общины были официально признаны и имели самоуправление из «советов» или «старейшин». Выбираемый их членами представитель служил посредником между соотечественниками и вавилонской властью, защищая их интересы.

Таким образом, демографическую проблему удалось решить хотя бы отчасти. Но, кроме того, подданные империи должны были поставлять средства существования царю, дворцу и всем коренным и новым жителям Нижнего Двуречья.

Собственные доходы государства были не очень велики. Прежде всего царские вотчины составляли довольно небольшую долю сельскохозяйственных угодий и не пользовались никакими привилегиями: у них был тот же статус, что у земель храмовых или частных. Царь сдавал их в аренду и в этом смысле вел себя так же, как любое частное лицо; он торговал и давал деньги в рост, не освобождая себя от соблюдения общих правил. При дворе жил начальник царских купцов; судя по имени (Ганун), он был финикийцем. Несомненно, Навуходоносор пользовался его услугами, чтобы вести торговлю на средиземноморском побережье; тем самым он вступал в конкуренцию с частными дельцами.

С вавилонян царь получал налог — «десятину». Несмотря на ясность происхождения названия, налог, возможно, не исчислялся именно этим процентом с дохода. Он взимался с продуктов земледелия и скотоводства, но не касался финансовых сделок. Им облагались физические лица и храмы. Пошлины — таможенные, мостовые и ввозные (на водных путях) — также поступали к царю если не прямо, то косвенно. На самом деле мы не знаем о вавилонской налоговой системе почти ничего; есть лишь сведения, как определялся размер налога: незадолго до жатвы зерновых или сбора фиников по селам ездила комиссия из представителей заинтересованных сторон и оценивала будущие поступления. Это было удобно и сборщикам, и плательщикам; так же определялись отношения между частными собственниками (в том числе храмовым начальством) и работниками. Но вдобавок вавилонский государь имел право использовать рабочее время своих подданных: то была трудовая повинность. Существовали также некоторые особые обязательства перед ним: так, «Дом неба»[31] в Уруке, наряду с другими поставщиками, отправлял снедь к царскому столу; происхождение этой обязанности неизвестно. Царь, со своей стороны, платил десятину храмам и был их неутомимым благодетелем. Для кого в конечном счете это было более прибыльно — для государства или жрецов? Из документов создается впечатление, что выгоды от таких взаимных обязательств получали именно религиозные служители; но мы не располагаем сводными статистическими данными, чтобы утверждать это однозначно.