Бессмертное сердце - Эльбрус Мяус

Дальше маячил тупик, но ничего необычного на этой «полянке» не наблюдалось. Несколько разочарованная, армеди повернулась, чтобы вернуться к выходу, но перед ней предстала стена, а прежний путь испарился, словно никогда не существовал. Она не испугалась, полагая, что произошедшее случилось не просто так.

— Сюда вход воспрещен! — послышался гулкий, грубый голос, заполнивший все пространство. — Мы не потерпим нарушителей!

— Где доказательство того, что я что-то нарушила? — парировала девушка, не собираясь слушать непонятных существ.

Голос замолчал, видимо, озадаченный, и, немного помолчав, сомневаясь, ответил:

— Здесь нельзя находиться.

— Может быть, но никакого предупреждения на этот счет, мне не предоставили, поэтому давайте сделаем вид, что никакой проблемы нет, и я пойду обратно, — сказала Медея, надеясь, что обладатель голоса умом не отличается и быстро отпустит ее.

Наступила тишина. Не понятно было, думает ли хозяин пещеры или нет, но вокруг ничего не происходило. Затем послышался шорох, вспыхнули факелы, отчего пещера преобразилась: стало уютно, вырос каменный трон у северной стены, а справа и слева пара каменных скамеек, на которых восседали разных размеров странные существа.

Некоторые из них были настолько огромны, что едва вмещались, другие — совсем маленькие, что невозможно было разглядеть. На троне устроился сухонький старик, с длинной белой бородой. Видимо, главный.

— Ну, что ж, мы тебя отпустим, — молвил старичок, улыбаясь во весь рот. — Мало кто, из ныне населяющих Арий, имеет смелость прийти сюда.

— А кто вы?

— Мы Духи, что живут в этом священном месте. Здесь трудно оказаться просто так, а значит, ты что-то ищешь. — Старичок неожиданно оказался перед армеди и завис напротив ее лица. — Хех, вот оно как, — он довольно улыбнулся. — Значит, в тебе течет Тьма, ты отмечена Смертью, а твой избранник с нами дружен.

Медея подозрительно сощурилась, вспоминая подарок Аррени, а метка на запястье чуть нагрелась. Тихонько посмеиваясь, старичок-Дух разглядывал пораженно замершую девушку.

— О чем вы говорите? — тихо выдохнула она.

— О твоих родителях и недавних событиях, — возвращаясь на трон, ответил тот. — Все ответы обязательно будут у тебя… в свое время. А сейчас, в знак нашего союза я даю тебе в помощники своих детей.

Перед ней предстали небольшого роста мальчик с девочкой, прекрасных, как день, и спокойных, как ночь.

Вспышка — и лекарку выплюнуло на чей-то кожаный диван. Просторное помещение заливал яркий свет. Впереди маячил массивный стол, заваленный книгами, несколько стеллажей и дверной проем в другую комнату. Армеди попыталась шевельнуться, но ничего не вышло. Деревянное тело отказывалось слушаться. Собиралась возмутиться, но из горла не вырвалось ни звука. Ее спаситель сбросил плащ, и девушка увидела Тарелиала. Да, так легко воспользоваться телепортацией у нее бы не получилось. Весело наблюдая за гневно пылающими глазами лекарки, регери подошел, накрыл правой рукой ее левую и властно произнес:

— Инссарр!

Спиралевидный шрам заметно потеплел, и ярко-голубой браслет, оставленный преследователями, начал исчезать, словно его поедали десятки маленьких ртов. Миг — он пропал. В глазах потемнело от накативших тело чувств и Силы.

— Ненавижу тебя! — не хуже змеи прошипела девушка.

— Это неправда, — снисходительность тона раздражала еще больше. Она упрямо поджала губы, не желая соглашаться. — Что ты делала в том городе? — из голоса исчезла вся насмешливость.

— Тебя не касается, — отрезала лекарка, внезапно поежившись, замечая, что полностью промокла. Тарелиал поднял ее, поставив ногами на диван, их лица почти соприкасались, и строго сказал:

— Мое! — прорезались злобные интонации. — Перед предстоящей Коронацией среди людей не безопасно, о чем недавно говорил Захар, а ты все равно сбежала! Клан Дракона умеет блокировать Силу, не важно на чем она зиждется, и, если бы я опоздал, с тобой могло произойти непоправимое.

— Не разговаривай со мной таким тоном! — армеди попыталась вырваться, но тщетно, плечи сжали сильнее. — Я пятьсот лет жила без твоих нотаций, так что, будь добр, избавь меня от них. Это, — девушка кивнула на метку на руке регери, — и раньше не приносило никакой пользы. Пусть и сейчас остается так же.

— Хорошо, — помрачнев, ответил Тарелиал, отпуская Медею. — Но с сегодняшнего дня ты наказана на неделю. Весь Ламастор поставлен в известность о твоем побеге, так что оставить без внимания это невозможно. Захар доверил тебя мне.

Регери круто развернулся и, хлопнув дверью, вышел.

Через полчаса явились Звончик и Фириз со сменной одеждой и ингредиентами для эликсира, который лекарка собиралась приготовить для Камиллы. Кот был недоволен и зол не меньше, чем Тарелиал, но выражал это молчаливым сопением и грозным взглядом. Быстро приведя себя в порядок, Медея приступила к готовке, решительно сдвинув все книги со стола. Затем велела Звончику доставить фиал адресату, а сама, устало свернувшись в комочек, уснула на диване.

Шевельнувшись, она открыла глаза. На Ламастор опустилась ночь, в который раз наполняя замок тишиной и лунным светом, проникающим сквозь большое окно, прикрытое прозрачно-синим тюлем. В Центральной Башне, где жили все преподаватели, было пусто, гулял ветер, издавая приятный звуки, напоминающие колыбельную. Медея снова пошевелилась, обнаружила, что услужливо накрыта темно-бордовым пледом, затаила дыхание и повернула голову. В кабинете было темно, но регери прекрасно видели без света. Тарелиал сидел за столом, что-то читая. Метка на запястье девушки снова мягко потеплела.

— Что? — спросил он, слегка раздраженно, не отрываясь от книги.

— Спасибо, что помог, — чуть хрипловато ответила девушка, чувствуя угрызения совести.

— Не стоит благодарности, — он поднял голову. В его взгляде все еще мелькало недовольство.

— Давно ты здесь? — она перевела тему.

— Около ста лет, — ответил Тарелиал, догадавшись, о чем говорит лекарка. — Удивлена?

— Не особо.

— Врешь, — в голосе снова прорезались нотки насмешливости.

Она присела на кровати, укутавшись одеялом, и стала похожа на гусеницу. Осталось видным только ее сонное лицо, отчего Тарелиал сдерживал себя, чтобы не засмеяться. Лекарка на это старательно не обращала внимания. Глаза девушки медленно закрывались, через секунду она открывала их, пытаясь бороться со сном, и, как будто раздумывая, отвечать на это или нет. Конечно, армеди была удивлена. Ей даже в голову не пришло, что они встретятся спустя пятьсот лет при таких обстоятельствах. Девушка поднесла руку к лицу, разглядывая шрам-метку, и от злости кусала губы. Как Аррени могла назвать это подарком?