Бессмертное сердце - Эльбрус Мяус

Элькрис поспешно, не прощаясь, несколько скомкано вышел через окно. Ощущая и радость, и грусть одновременно, Камилла долго смотрела на распахнутую раму. В комнату проникал свежий морозный воздух, освещенный священным лунным светом. Тихо падающие первые в этом году снежинки изредка падали на подоконник, оставляя капли. Замороженное время не спешило идти, и Камилла еще долго передвигалась в полном оцепенении. Лишь только, когда в два часа ночи послышался небольшой хлопок от чернильницы, на которую девушка наложила заклятие, Камилла, наконец, пришла в себя. Так и не сомкнув глаз, продолжая гонять бесконечные мысли в голове, она провела остаток ночи за чтением книги.

Утро первого дня после недельного наказания адептки Огня началось для всех по-разному: Медея проснулась легко и, быстро собравшись, поспешила на завтрак, а затем, и на занятие Дедула; Веро Хемайтл, которая все еще пряталась ото всех, позавтракала в одиночестве и решила пропустить историю магии, оттягивая встречу с друзьями; Камилла же из-за недосыпа, пропустила завтрак и явилась в аудиторию, когда старый маг начал свою лекцию.

Дедул на это никак не отреагировал и спокойно рассказывал о войне магов. Их небольшая группа из двадцати пяти человек расположилась в Центральной Башне, где обычно и проходили различные занятия. Аудитория была просторная, светлая, но довольно пыльная и, судя по всему, редко используемая. Большое окно, лишенное штор, демонстрировало свою грязную наготу. Так как слуг в крепости не было, по крайней мере, они никак не подавали признаки жизни, то и уборку никто не проводил. Снаружи продолжал идти мелкий снег, словно хотел похоронить всех в зимнем царстве.

Дедул сидел за столом, на котором кучей была разбросана бумага, видимо, преподавательские заметки. В руках маг держал черный карандаш, черкая им что-то, после несколько сказанных фраз.

— Что ж, наконец, вопрос! — он почесал кончик носа-крючка. — Правы были люди, когда воевали с магами?

Медея Лунный Веер встрепенулась. Дедул высказал то, что ее давно волновало. Но можно было ли так легко ответить на этот вопрос? Чем объяснялась людская ненависть? Тем, что маги отличались от людей? Ведь тогда, даже, несмотря на всю магию, люди победили, потому что их было больше. Ведь потому что магов очень мало — они скрываются. Да, и еще Клан Дракона, который хотел доминировать в королевстве Ран, настраивал людей против магов. Это была проблема, которая требовала обдуманного решения.

Отвечать никто не спешил. Трудно сказать, что думали ученики по этому поводу. Даже Камилла не спешила поднимать руку. Она все еще пребывала в прострации и думала о посторонних вещах.

— Неужели никто не хочет порассуждать вслух? — удивленно спросил старенький преподаватель, отмечая про себя, что сегодня его адепты не активны.

— Надо было этих людишек всех хорошенько отделать! — отозвался с последней парты Ракей, Глава теперешнего Ордена Огня. Этот невысокий, темноволосый молодой человек держался в стороне ото всех, поэтому прекрасно походил на роль Главы. В его темно-зеленых глазах читалось презрение и какая-то тихая злоба, которую он испытывал ко всем людям. Выросший в семье военных, Ракей имел педантичный и помешанный на дисциплине характер. Его помощник был полной противоположностью: высокий, крупный, толстый, но не безобразный, напоминающий шкаф, с тяжелым голосом и легким взглядом, он везде следовал за Ракием, помогая тому во всем.

— Как мило, — произнес Дедул. По его голосу становилось ясно, что он недоволен ни ответом, ни позицией своего ученика. — Ваше высказывание ничем не обосновано!

Ракей цыкнул, но ничего не ответил. Его ненависть, была тем чувством, которое возникает из пустоты. Это та ненависть, которую невозможно контролировать, которая делает человека помешанным, чего он сам не замечает, убежденный в своей правоте. Оно возникло благодаря общей обиде магов, которую Ракей видел, когда жил с родителями в столице. Не сказать, что в Астмерии на каждом углу издевались над магами, но отцу Ракея, служившему в королевской армии, пришлось пережить много неприятных ситуаций.

— Мисс Лавар, не желаете высказаться? — тем временем спрашивал Дедул. Камилла никак не отреагировала, продолжая витать в облаках. Это его крайне удивило, и он позвал снова.

— А, что? — после третьего раза воскликнула девушка. — Простите, я прослушала.

Все захихикали, а Лавар коря себя за беспечность, стыдливо потупила взгляд. Дедул, вздохнув, ответил:

— Вы сегодня какие-то невнимательные. Что ж, позволю высказать свое мнение. — Он снова что-то зачеркнул, затем что-то написал, и продолжил: — Я думаю, что воевать не стоило. Любое применение силы оканчивается кровью и болью, смертью людей с обеих сторон. Поэтому должно быть мирное решение проблемы. Тем более что маги, против которых воевали люди, ничего не сделали. Они ничем не заслужили такого отношения. Поэтому и я вас призываю всегда думать, перед тем, как что-либо делать. Спасибо, за внимание.

Дедул подвел лекцию к концу и, снова что-то записав, собрал бумаги и покинул аудиторию. Вскоре послышался сигнал к следующему занятию, и ребята стали медленно подниматься со своих мест. Медея шла, обдумывая сказанное, согласная со старым магом.

Что хорошего в ночном времени, кроме приятного сна и часов для раздумий? Тишина, покой, отсутствие бесконечного движения, темнота, в которой природа предстает во всей своей красе, и, конечно же, время, когда можно совершать авантюры, искать приключения. Другой вопрос, что не всегда такие путешествия хорошо оканчивались. Но сейчас Медея об этом не думала. Просто проделывать что-то ночью проще, по крайней мере, для нее. И для ее задания. Наконец недельное затворничество окончилось, возвращая девушке прежнюю свободу.

Они втроем — Звончик, лекарка и Фириз — покинули комнату, а следом и Башню Огня, и направились в сторону библиотеки. Это была попытка номер два. Было ясно, что в самой библиотеке ловить нечего, поэтому друзья планировали исследовать саму Башню. Даже, если теперь никаких документов в Ламасторе не осталось, и их дальнейший след вел в неизвестность, бросать все девушка не собиралась. К тому же, попасть другое место было не так-то просто, а после случая в городе Филон, Ламия Грилли, по настоянию Захара, все время приглядывала за Медеей.

Впереди всех, горделиво задрав хвост, следовал Звончик, с таким видом, будто вышел на прогулку. Откуда в нем было столько грации неизвестно. Сам кот, если он, вообще, был котом, ничего о себе не рассказывал. И, похоже, не планировал этого в ближайшем будущем. Еще одна большая тайна, которую никому нельзя рассказывать. Почему? Откуда вокруг берется столько тайн? Зачем они нужны? И кому от этого легче? Фириз летел рядом с хозяйкой. Дракончик немного привык к коту за пятьсот лет, но старался не терять бдительности, и, в случае необходимости, защитить и себя, и Медею. Он, вообще, плохо привязывался к людям, имея гордый, своенравный характер. И только Тарелиал, к большому неудовольствию армеди, был одним из тех, кого Фириз принимал.