Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Граф Никита Панин - Зинаида Чиркова

Граф Никита Панин - Зинаида Чиркова

Читать онлайн Граф Никита Панин - Зинаида Чиркова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 108
Перейти на страницу:

— Нашли ли вы более преступлений, чем преступников, или больше преступников, чем преступлений?

Они что-то бормотали в ответ, а граф Бутурлин просто ответил:

— Бестужев арестован, но мы не знаем еще, за что…

А когда Екатерине передали записку от Бестужева через голштинского министра Штампке, она вовсе успокоилась и повела себя еще более самоуверенно.

В записке было всего несколько слов:

«Не беспокойтесь насчет того, что знаете. Я успел все сжечь».

Давно уже не говорила она Елизавете: «Виновата, матушка», как в первые годы своей жизни во дворце.

А Елизавета, очнувшись от своих обмороков, которые становились все более частыми и продолжительными, уже не видела многих своих приближенных. И, когда спрашивала о них, ей отвечали, что они при великом князе и великой княгине…

И только Аннушка и Маша не покидали больную императрицу. Они ночами и днями просили позволения сидеть у ее постели, со всех ног бросались исполнять ее распоряжения. Елизавета еще императрица, еще хозяйка империи, но те, другие, молодые, уже забирают всю власть в свои руки. И двор ее редеет с каждым часом. А что могут эти две молоденькие верные служанки?

Здоровье государыни с каждым днем все более и более ухудшалось. Бесконечная война, которую осуждало ее религиозное чувство, а гордость заставляла продолжать, непрерывные заботы о внешних и внутренних делах, тяжело давившие ей на плечи, явная глупость Воронцова и всех его министров, вызывающий тон и скандальное поведение великой княгини, странности и преступные происки племянника, великого князя, — все эти интриги, направленные против нее, все доставляло ей боль.

При всем том она оставалась женщиной, сожалеющей о своей увядающей красоте, и безумный страх смерти отравлял ей жизнь. Теперь Елизавета часами рыдала, и эти истерические припадки повторялись, невзирая на лечение нового лейб-медика Пуассонье. А эти не закрывающиеся раны на ногах, когда стоять уже невозможно! И еще частые и изматывающие кровотечения из горла. Она запиралась в своей спальне, и никому не было доступа к больной императрице — только немногие избранные да иногда министры с докладами посещали Елизавету.

Часами она рассматривала новые дорогие материи, иногда примеряла костюмы и говорила со своими фрейлинами о тряпках. Иногда находило на нее просветление: выбрав удачный костюм, Елизавета объявляла о своем намерении быть на балу или в театре. Какая суета тогда поднималась вокруг! И Аннушка, и Маша не жалели ног, радовались, что видят свою повелительницу веселой… Но едва она надевала платье, причесывалась, затрачивала долгие часы на туалет, как силы оставляли ее, и, взглянув еще раз на себя, государыня отменяла спектакль или праздник и оставалась в своей опочивальне, ничего не делая, предаваясь лишь грусти.

И тогда Машенька и Аннушка плакали в гардеробной императрицы, насчитывающей четыре тысячи платьев, ни одно из которых не было надето больше одного раза.

Теперь она не только не ездила никуда, даже обедала всегда дома, к столу приглашала только самых близких, ела очень мало, пила только квас или рюмку токайского. Дела причиняли ей только огорчение. Фридрих продолжал сопротивляться, а генерал Бутурлин, назначенный вместо Апраксина, совершал глупость за глупостью. Елизавета ждала не таких известий, силы ее все больше и больше таяли.

Нечего и говорить о положении внутри страны. Нищета и беспорядок, вызванные войной, росли.

Даже ее верный фаворит Иван Иванович Шувалов, все еще проводивший бессонные ночи с императрицей, не раз говорил Воронцову, назначенному великим канцлером:

— Все повеления без исполнения, главное место без уважения, справедливость без защищения…

Никто не хотел выполнить даже последнее желание императрицы — выехать из старого деревянного дворца, где она смертельно боялась пожаров, на которые нагляделась достаточно на своем веку. Но постройка нового дворца все отодвигалась. Растрелли, архитектор, только на отделку собственных покоев императрицы, спрашивал триста восемьдесят тысяч рублей, а взять их было негде — все поглощала война. Только вознамерились выдать ему требуемую сумму, а тут на Неве сгорели громадные склады пеньки и льна, и это грозило владельцам разорением и миллионными убытками. Елизавета распорядилась отдать пострадавшим деньги, предназначенные для дворца, но и они ушли на войну…

Царица ненавидела племянника, с ужасом думала о том, что будет с империей, когда ее не станет. При ней хоть и было в управлении и в войске много немцев, но русские стали поднимать голову. А наследник и его жена были чистыми немцами, они тянулись к немцам, и все, что было Елизаветой сделано, пойдет прахом. Она много размышляла о том, почему ей не удалось обрусить Петра. И поняла, что воспитанный до одиннадцати лет немцем, он им уже и останется навсегда. Вот почему императрица сразу отняла у родителей Павла, она хотела сделать из него русского императора, когда придет его время царствовать. Она даже подумывала, а не отказать ли престол русскому принцу Иоанну — Ивану VI, объявленному императором в двухмесячном возрасте. Уж он-то должен быть русским. И втайне от всех дважды встречалась с ним. Но нет! Иоанн был полусумасшедшим, какой из него император, когда он не видел с самого детства никого, кроме грубых солдат из караульни, если не знает ничего, кроме Святого Писания…

И все свои надежды возложила Елизавета на Павла. Ему шел шестой год. С самого рождения приставила она к нему русских мамушек и нянюшек, чтобы научили русскому языку, чтобы рассказывали ему русские сказки и небывальщины, чтобы познакомили его со всем богатством русского фольклора. И теперь он знает быт России, он воспитывался в ее покоях, ему отдала она все свои помыслы.

Шесть лет — начало настоящей учебы, начало воспитания не домашнего, а строго школьного и императорского. Его воспитателем должен стать европейски образованный человек, но знающий не только зарубежную культуру. Она перебирала в уме будущие кандидатуры на пост воспитателя Павла. И отбрасывала одну за другой.

Более всех, пожалуй, подходил для этой роли ее любимый фаворит Иван Иванович Шувалов. Он бывал в Италии, много читал. В 1755 году создал в Петербурге Академию художеств. Ему обязана русская сцена своим рождением в столице в 1756 году. Иван Иванович обладал прекрасной библиотекой и редким собранием картин и скульптур. Наконец, он покровительствовал Ломоносову.

Деньги над ним власти не имели, но современники усмехались: у него их было сколько угодно.

Официально Шувалов не занимал никакого поста. И Елизавета часто говорила его устами, хотя все идеи он черпал у своего двоюродного брата Петра.

Однако Елизавета видела в Иване Ивановиче и такие черты, которые вызывали страх за Павла, если воспитателем его сделается Иван Иванович Шувалов. Она видела, что за его образованностью скрывается посредственный и поверхностный ум. Он был ленив и изнежен, причуды его становились причудами большого барина и самодура — он не терпел осуждения и взрывался, если ему противоречили.

Кроме того, Иван Иванович был способен в одну ночь промотать все состояние в карты.

Словом, хоть и был русским душой и сердцем ее фаворит, но уж очень мало годился для роли воспитателя наследника престола. Разовьет в ребенке лень, склонность к картам, самодурству…

Она перебирала в уме всех, кто мог бы серьезно заняться воспитанием ее любимого внука, в котором все ее надежды и мечты, в котором все достояние империи.

И вспомнила, как Бестужев читал ей некоторые выписки из депеш Панина. Они были написаны изящным слогом, просто, доступно, красиво. И сама Елизавета, воспитанная на изяществе французской культуры, очень тяготела ко всему прекрасному, но добротному, сработанному по-русски.

Может быть, Никита Иванович?

Ей вспомнилась единственная ночь, которую она провела с ним, вспомнились молодые годы, она погрустнела. Каков-то он теперь, Никита Панин, человек, который мог заснуть возле дверей ее ванной? Но уже и тогда, молодым двадцатилетним офицером, поражал он ее образованием, твердыми убеждениями и искренней преданностью России…

На следующий же день Елизавета приказала Воронцову, теперь великому канцлеру, заменившему Бестужева, отозвать из Стокгольма Панина. Он должен был стать воспитателем Павла…

Глава двенадцатая

Никита Иванович не спешил возвращаться в Россию. Он уже полюбил Швецию, привык к чистоте и благоустройству Стокгольма, и хотя пожары здесь были нередки, но он знал, что они либо результат поджога, либо случайность. Но пожарные команды всегда быстро приезжали к месту возгорания, и хотя сам Никита Иванович пострадал от опустошительного пожара, уничтожившего дом и все собрание редкостей, накопленное в течение многих лет, Панин понимал, что русские пожары нельзя сравнивать со шведскими. Один и тот же огонь бушует там и тут, но меры, принимаемые властями, так различны, что поневоле будешь бояться возвращаться в Петербург, где в три часа может сгореть дворец императрицы и все ее четыре тысячи платьев.

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 108
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Граф Никита Панин - Зинаида Чиркова торрент бесплатно.
Комментарии