Начало - Николай Грошев

— Неправда! — Возмутился вампир, но Шкет, не слушая, пошёл в дом. Вернулся с пачкой сигарет и сел на дровину. Закурил. Штык тоже сигарету достал, прикурил.

— Ты же сказал нету!

— Ну. — Кивнул Штык. — Раздавать нету.

— Жмот блять.

— Сам дурак.

Дальше молча покурили, друг на друга косясь. А правда, о чём говорить? Отношение Шкета ясно — он себе напридумывал всякой чепухи (право слово — ну не мог он им на палас, того, то не хорошее сделать), а что ему ещё сказать Штык не знал. Спросить, как помер Артём? Тут и самому всё ясно. Он помнил, как ему крышу сорвало в момент превращения. Чуть весь подъезд не сожрал — не трое пришедших по его душу блатных, так точно соседей сожрал бы. Наверняка, тоже было и со Шкетом. Только ему под руку попался не кто-то непонятно кто, а родной брат. Вот и молчали. Кроме гадости или чего-нибудь бередящего старые раны, сказать всё равно нечего. Однако Штык уходить не собирался, сидел на земле курил и на Шкета смотрел. Первым не выдержал как раз Шкет.

— Ты чё припёрся?

— Отсидеться мне надо.

— Меня ебёт? Вон, — Шкет указал в поля за соседним рядом домов, — вся Россия там, пиздуй, отсиживайся.

— Там холодно и дождь идёт! — Возмутился Штык.

— У меня места нет. — Шкет ощерился в улыбке. — В одной комнате я сплю, в другой трупаки.

— Кстати, ты в курсе, что они пиздец как воняют?

— Да? — Шкет пожал плечами. — А мне нормально…, почему-то, запах нравится…

Парень передёрнул плечами и покраснел. Плюнул, бычок выкинул, поднялся.

— Короче, у меня не ночлежка. Ищи другое место.

— Эй! А как же братские чувства к людям своего вида? — Шкет на него посмотрел выразительно, но молча. Что-то, наверное, нехорошее имея ввиду. На всякие нехорошие инсинуации намекая и некоторые особенности этой сложной, во всех отношениях несправедливой, жизни. Штык замялся, снова попытался. — Таким как мы лучше держаться вместе.

— С хуя ли вдруг?

— Ну хотя бы потому, что ты баран трупы в хате держишь. — Шкет в ответ прищурился злобно. — Мусора спалят, что делать будешь?

— Убью всех. — Ощерился вампир. Штык пожал плечами и сжато поведал историю пробуждения в морге, а так же предысторию. Её он слегка ужал, ограничившись парой общих фраз. — В башку говоришь? Точно? Может ты попутал чего и пуля глотку прошила?

— Да не, точно в лобешник. Помню как она в голове… — Штык поёжился — он ведь и правда помнил, как пуля входит внутрь мозга, как разворачивает там всё. Мгновения краткие, но жутко неприятные.

— Да и похер мужик. Ну убьют и ладно, брательника увижу хоть не таким, как… — Он махнул рукой в сторону дома. И что-то на груди погладил. Штык прищурился — крестик. Серебряный, рублей сто пятьдесят. Фигня, на дозу не хватит, так, на сигареты. Видать на чёрный день парень держит.

— Мы ж вампиры! — Выдохнул тут Штык очень гордо. Шкет плюнул, чуть в ботинок не попал. — Ну и зря ты так…, нам может, уготована великая миссия какая…

Шкет хрипло рассмеялся. Как-то так мрачно, что у Штыка по спине мурашки побежали. Он ещё и кивком указал на дом, намёк прозрачен. Великая миссия, в иллюстрированном виде лежит там, в комнате, гниёт и воняет. Горы трупов вот и вся миссия.

— Шкет, братан…

— У меня один братан и он там, мёртвый.

— Пардон. — Штык тут счёл нужным пояснить. — Это по-французски, типа извиняй брателло, не хотел, в натуре попутал, ну ты понимаешь да?

— Это значит просто — «извини».

— Да? — Шкет устало как-то кивнул. — Хм, да ну, ты просто язык плохо знаешь. У них слова такие навороченные, реальные понимаешь? С двойным приколом…, то есть этим, дном.

— Короче.

— Слушай. Я вот скажу, а ты чисто послушай и ответишь, что думаешь. Хорошо? — Шкет кивнул, ещё сигарету достал. — Когда меня обратили, я девку захавал. Не хотел, веришь, нет? В натуре не хотел, но так получилось. Так вот, я потом решил так — хавать только тех, кто заслужил смерти. Ну, злодеев всяких, сечёшь тему?

— И чё?

— Да как чё!? — Всплеснул руками Штык. — Ну это, Бэтмен, Супер хер, в смысле мужик, супер. Ну и все там такие же — злодеев чисто жрём и миру польза и дело вроде доброе и мы не голодаем.

— А у тебя типа, записная книжка есть с именами всех злодеев в области? — Шкет ухмыльнулся, сие сказав. Штык нахмурился обиженно.

— Чё ты угораешь? Я же серьёзно. Ты не знаешь типа злодеев на своём районе?

— Не знаю.

— Как так? — Удивился Штык. — У тебя тут герой не торгуют…, - тут он сбился и поправился, — то есть нет, это нормальные типы. Если гера, конечно, не бодяжная по дырявой теме.

— Дырявой? — Удивился Шкет, впервые слышавший такой речевой пируэт.

— Да не парься, это прикол такой, у нас на районе. Гы, ну типа знаешь — продаёт тип геру, бодяжная в ноль. Там одна мука считай. Просекают поцаки тему, идут, дверь ломают и… — И показал на пальцах жест, каким обычно объясняют итог удачного свидания с девушкой. — Гы-гы-гы, и дырявая тема получается гы-гы-гы!

— Не врубаюсь. Причём тут злодеи?

— Ну как же. Смотри, вот чудило грабит людей, ножом грозится — злодей?

— Ну да.

— Сожрать нахуй! — Решительно рубанул по воздуху рукой.

— Так он же никого не убивает, а кто убивает мы же не опера не вычислим… — Задумчиво замолчал. В обще они тоже по почкам бить могут, без проблем можно вытряхнуть из бандита убивал он или нет. А там и сожрать, обедом станет…

— В смысле? Причём тут убивал, не убивал? — Не понял Штык собеседника.

— Ну как же, убивал — значит, заслужил смерть, а нет…

— А нет и похуй, всё равно злодей. Сожрать и баста. Вдруг потом убьёт? Вот, мы его заранее, того.

— Что-то я не врубаюсь в твою логику.

— Ты дальше слушай. — Штык с жаром руками махать стал, жестикулировать типа. — Вот тип с мусорского крючка соскочил — забашлял нормально и отпустили.

— За убийство тягали?

— Не, чё сразу за убийство? За грабеж. Или за износ. Ну, по тяжким статьям.

— Ага, понял.

— Сожрать нахуй! — Опять рукой махнул.

— Да так полгорода можно сожрать, все же по идеи потенциально могут…

— Зачем сразу все? Потенциально там с импотенцией — пофиг вообще. Главное вот чувак замаран каким-нибудь дерьмом — сожрать! Врубаешься?

— Не сильно, но мысль мне вроде нравится.

— Видишь? Шкет, нам по любому вместе держаться надо. Вместе мы сила! Ага?

— Я хуй знает. — С сомнением во взгляде ответил Шкет. Глянул на разломанную веранду. На Штыка. — Ты на хрен мне дом разнёс?

— Да случайно брат, серьёзно. Открыл дверь как оттуда вонища херанула! Случайно, в общем.

— Урод.

— Не спорю, виноват! — Штык приложил ладонь к сердцу. — Каюсь и извиняюсь. Только это, я сразу у тебя остаюсь…, я же остаюсь? — Шкет скривил губы и неуверенно кивнул. — Во, нормально. Короче, покойников надо закопать. Вонища, жесть.

— Если их закопать, вонять меньше не станет. Уже весь дом пропитался.

— Херово.

— Ничего не поделаешь.

— Ну хоть трупы уберём? Мусора ведь запалят если, нам проблем выше крыши — точно в поля придётся жить уходить. Так что?

В общем, Шкет согласился. Взяли они две лопаты — оказывается, в веранде имелась маленькая пристроечка, с разным полезным в хозяйстве инструментом. Открыли, откашлялись от пыли и взяли лопаты. Братья работящие были очень, так что пыли в той кладовке скопилось на пару столетий вперёд, долго кашлять пришлось. Но ничего — трудности лишь закаляют. Копать начали ближе к соседскому забору. Предварительно убедившись, что в нём нет щелей. Причём Шкет только рукой махнул, и копать начал. Штыка сие не устроило, он весь забор осмотрел. Щелей вроде нет, строили с умом, крепко. Убедившись, что никто случайно не увидит их труд нехороший, вампир взялся за лопату. Сначала копать было скучно. Каждые пять минут, перекуривали, а потом Штык подумал, что, возможно, вампиры могут не только быстро бегать и бить — вдруг и другие действия можно так же делать?

— Аккуратней урод!!! — Взвыл Шкет, когда здоровенный ком земли рухнул ему прямо на макушку.

— Пардон. — Извинился Штык и перешёл на другую сторону. Шкет в этот момент на него лопатой замахнулся, да так и замер — Штык снова копать начал. Фигура вампира смазалась, только черенок и ладони как мелькают видно, двумя такими смазанными полосами. И комья земли мощным фонтаном летят в сторону пустыря. — Чё? — Спросил Штык через минуты со дна ямы. Мышцы заломило, так же как когда он бегал на этих запредельных скоростях. Пришлось остановиться, передохнуть.

— Да ни чё. — Шкет заглянул в яму. Метра полтора за минуту и ширина — хоть гроб опускай. — Тебя бы на БАМ, заебись ямы копаешь.

— Чё за бум?

— БАМ, хрень такая была. — Шкет поскрёб затылок пальцами. Нахмурился. — Там что-то строили.

— А…, ты это, тоже так можешь. Как бегаешь, только не бегаешь, а копаешь, врубаешься?

— Охеренно объяснил, знаешь, вот я сразу всё понял и теперь хер забуду. — Проворчал Шкет, отходя от края ямы. Одной мало, свою всё равно копать придётся. И ещё третью, отдельную, для Артёма.