Начало - Николай Грошев

Так, собак съели местные. Ясно всё. Тёмы дом где? Заблудиться блин можно в этом удивительном районе. А! Вон же стоит. Кирпичная труба, высоковатая и облезлая. На коньке вырезанная фигурка, непонятно что пытались изобразить, но похоже на какую-то нахохлившуюся птицу или кролика. Вот он дом этот. Штык подошёл к забору. Прошёл по нему — на земле лежит, уже и травой зарос весь, не трудно через него пройти. Очутился в огороде. Травы по пояс, высохшая вся. Стена домика, длиной метров пять, вся облупилась, штукатурка местами упала, видно деревянные рейки — давно строили. Ещё, наверное, при Сталине, был такой мужик, авторитетный кстати. Его официально прям так и звали Отец Народов. То есть ну очень авторитетный Папа. Даже в учебниках в школе так написано Папа Народов. В том смысле что Отец. Реальный был, братву свою в ежовых рукавицах держал.

Дверь хлипкой веранды, выстроенной из тонких досок, слегка приоткрыта. Плохой знак. И дверь и то, что тропинки в бурьяне нет. Не уж то братья переехали? В другой город или на зону местную — кстати, последняя она зона та. Почти исторический памятник героическому прошлому Ленска. Да, давно минули дни, когда Ленск окружали самые разные зоны. Да и эту последнюю, того гляди закроют. В общем, парни, похоже, переехали. Штык прислушался на всякий случай. Тихо. Принюхался. Людьми не пахнет, но…, какой-то подозрительный запашок есть. Даже два. Хм, тухлятина? Откуда? Может в холодильнике мясо лежит и протухло? Ну, если парни уехали недавно, тогда понятно, но блин, бурьян за неделю не вырастет. Тут год как минимум людей быть не должно, что бы так всё заросло. Тоже, как у соседа Боряна, кто-то другой обитает, водочку, порошочек потребляет? У него помнится, тоже бывало, тухли некоторые предметы съестные — просто не с руки поесть. Приготовишь, а занят, не вырваться, что бы поесть, то геры кольнёшь, то косячок, в общем, стухает всё. Вполне может быть. А почему тогда второй запах всего один? Человек, давно не мытый. А, ну так тут и население на Отвале не шибко большое. Один вот собрат по пристрастиям на весь район, немного бомжеватый — ну а зачем он в чужой дом жить полез? Вполне может быть.

Ладно, как бы там ни было, он один. Можно выпнуть. Или оставить, компании ради. Или съесть, в смысле выпить досуха. Да. Вернётся, пусть остаётся — на чёрный день, этакий подвижный запас провианта. Во! Слово-то какое вспомнил — провиант. Звучит. Французское, наверное. А что — он в школе учил. Даже вот если напрячься…, сейчас, а, вот — фак ю! Это тоже по-французски «добрый день». Вроде так переводится. Давно учил просто.

Да не, точно оно. Он сколько фильмов смотрел, там часто актёры говорят фак ю — не просто так же, правильно? Переводят, конечно, глупо, там, отвали, не лезь и прочее, просто наши на телевидении идиоты, в школе французский не учили. А амеры народ образованный, они любят французские словечки. Звучит потому что красиво. Во как.

Штык прорвался через бурьян и в пути обнаружил, что тропинка всё же есть, просто маленькая, почти заросшая. Но есть. По ней редко ходят, вот она такая и получилась почти не заметная. Зашёл в веранду. Обычная такая веранда. Пыльная, захламлена чем попало. Дрова разбросаны, топор вон лежит, пила сломанная, бумажки, порванный мешок из-под цемента, в общем, бардак капитальный.

Вторая дверь заперта, на навесной замок.

Значит не собрат по пристрастиям. Кто-то другой живёт. Но почему этот кто-то один? А, ну просто Тёма или Шкет, уехал, а кто-то один остался. Да, так, наверное. Зайти? Замок придётся ломать, не хорошо как-то. Столько лет ни слуху, ни духу, а тут припрётся и ещё и замок сломает, в дом залезет. Подождать? Штык осмотрелся, брезгливо поддел ботинком какую-то грязную просмоленную тряпку. Нафиг, договорятся. Если конечно, тут кто-то из парней живёт. Если дом продали забулдыге какому — на провиант пойдёт. Решено! Штык взялся за замок и рванул. С резким металлическим звоном, дужка лопнула, дверь со скрипом отворилась.

Штык отскочил назад. Несколько резковато он это сделал. Про стену забыл.

Полежал немного на земле. Сел. Глянул на громадную дыру в стене веранды и задумчиво хмыкнув, почесал затылок. Нехорошо вышло…, ну а зачем в доме тухлятину держать? Пахнуло так, что ухи опухли! Сами виноваты. А он хороший. Вот так-то вот.

Штык поднялся, отряхнулся, вытащил из капюшона куртки грязную тряпку, пахнущую псиной, и решительно пошёл к двери. На этот раз, задрав ворот кофты до самого носа. Помогло не слишком — тухлятиной, казалось, пахнет даже собственная одежда. Но ничего, собрав волю в кулак, вампир вошёл в дом и по привычке стал обшаривать стену в поисках выключателя. Зрение адаптировалось раньше, чем он включил свет. Да тут не так уж и темно было, даже обычный человек смог бы разглядеть местность сию. Он оказался в большой комнате, пересекающей весь дом — зал, так сказать. Хотя больше походило на громадную коробку, пенального типа. В стенах, чуть дальше, два прохода — там по одной комнате, которые занимают всю остальную часть дома. В этих комнатах есть окна и из проходов в зал падает серый свет. Ну, да, солнце встаёт, наступает утро, вот и свет серый да скупой. Помнится тут они и пили тогда…, почему так тухлятиной прёт? Штык прошел по комнате, к дальней стене. Там стол, несколько стульев, печка стоит, расположение кстати идиотское. Дом так путём не обогреешь. Он ещё тогда парням про то сказал, а они плечами пожали — дескать пофиг, а потом Артём пояснил, что дом не их, купили у кого-то за дёшево и сами без понятия, почему печка сложена в дальнем углу дома. Вроде они даже собирались её переделать, да не могли сварщика найти, что б котёл отопления перенести и трубы отопления подварить на новое место. Рядом с печкой настежь открытый холодильник живёт — ясно с вами всё. Тоже так попадали. Забудешь его закрыть, и стоит он тухнет и…, пустой? Штык открыл морозилку, заглянул. И там пусто. В холодильнике льда даже нет. Только лампочка горит. Хм. Откуда тогда воняет? Закрыл дверцу и пошёл обратно, к проходам в другие комнаты. Заглянул в левую — кровать, тумбочка, шкаф. Деревянный пол застелен зелёным грязным паласом. Да, он помнил эту комнату. Или другую. Меблировка у братьев в комнатах одинаковая. Что-то они даже на эту тему ему рассказывали, целую лекцию завернули. Сейчас деталей не вспомнить. Только вот тогда, палас был чистый, шкаф не валялся в углу, разбитый в труху и окна чистые были, прозрачные. А теперь грязнющие все…

Штык заглянул во вторую комнату и замер на пороге с открытым ртом.

Просто оттуда на него тоже смотрели, с открытыми ртами, широко распахнутыми глазами, все дела…, только у тех, кто смотрел, рты скособочило в застывшем крике ужаса, глаза белесые, пустые, мёртвые. Мебель тут, кстати, целая…, трупы прям на пол скиданы. Серые, в одном белье. С десяток не меньше. Не просто так они сброшены. Штык подошёл ближе и осмотрел несколько ближайших. Во-первых, и это ему было знакомо по собственному опыту, все переломаны. Один мужик, вон, лежит возле кровати, у него макушка пяток касается. Позвоночник живот пробил, наружу торчит. Шеи у всех порваны. Словно их собака погрызла. Крови нет. Так, кое-где пара капель. Но по большей части крови не видать. Обескровили их и очень быстро. И второй момент, его, честно говоря, немного напугавший — следы порезов. Некоторые проткнуты, будто вот вилами на четыре зубца. У одной женщины лица практически нет — голова развалена ударом четырёх когтей.

— Мать моя женщина… — Пробормотал Штык, краем сознания отметив, что голос упал на пару тонов ниже, стал почти женский, писклявый такой. Но сила к голосу вернулась, уже через пару минут. А до того, он сидел и тупо пялился на мертвецов. Перед глазами мелькали самые разные картины — медведь гризли вырывается из зоопарка и всех уродует, а потом высасывает их кровь. Медведь быстро исчез, появилась другая картина. Маньяк рубит всех когтями (маньяк из видения почему-то здорово походил на Фредди Крюгера), а потом сцеживает их кровь в тазик и пьёт, с круасанами. Почему с ними-то? Ну, Штыку нравились эти узбекские булочки, вкусные очень. Узбеки они народ такой — не только кривые стенки могут строить и штукатурку ложить, которая в дождь осыпается. Они вот больше по части вкусных булочек. Тут уж им равных нет…, круасанов поесть что-то захотелось. Штык тряхнул головой и поднялся на ноги. Отступил к выходу. Ну их братьев нафиг. Тут, поди, зверь какой дикий завёлся. Края-то вон какие, считай окраина города, а дальше земли дикие, только две деревни на 200 километров, и обе давно заброшенные. Да лес ещё, который уже одно поле полностью поглотил — там, раньше говорят, пшеницу растили…, лучше на улице ночевать. Не факт ведь что зверь дикий тут живёт. Может у братьев крыша поехала. И когда менты приедут, а они приедут — ещё трупов десять-пятнадцать и из области генерал приедет пистона вставит, тогда активно рыть начнут, куда люди пропадают. А пропавшего человека найти совсем не проблема, просто сидя в кабинете, как очень любят искать преступников опера родной милиции, людей не найти. Тут по городу ходить надо, а это ж всё своими ногами, за жалкую зарплату, размером в две зарплаты шахтёров проходчиков. Фи, кому оно надо? У стула в кабинете вон сидение мягкое, тёплое, а на улице ветер, люди злые, преступники ещё вооружённые. Зачем оно надо, если и так неплохо кормят? Однако когда приезжает целый живой генерал с пистоном наготове, да только и ищет, кому бы его вставить по самое не балуйся, тут уж ничего не поделаешь, приходится идти на улицу и искать всяких злодеев — ужасная участь у них, у оперативников. Никогда не знаешь, когда придётся покидать тёплый кабинет и идти на страшную улицу. Холодно там, почти Сибирь всё-таки. Простатит только и ловить…, но если их выгонят на поиски, зарядят серьёзной мотивацией, найдут они пропавших за пару дней. И выйдут на этот дом. А тут Штык. Живой и здоровый, хотя считалось, что лежит в морге с пулей в башке. Нет, надо валить. Братья, раз идиоты такие, не догадались трупы прятать, пусть сами отдуваются…, кстати, а что если они и его, того? Штыка передёрнуло так, что чуть не свалился на пол. Спину прошибло холодным потом, а щёки покрылись смертельной бледностью. Вампиры, конечно, не обычные граждане, которых вальнуть вообще не проблема, но блин, маньяки (Штык в кино видел), люди психически очень больные и у них открываются всякие сверх возможности. Они сильные, наглые, умные и очень жестокие. Не, лучше так не рисковать.