Подарок к Рождеству (Сборник) - Кэтрин Джордж

— Здесь очень мило, — объявила миссис Хардинг. — Какое чудесное местечко — как раз для тебя! Наверное, мы не часто будем видеться, дорогая?

— У меня каждый день бывает несколько свободных часов и раз в неделю — выходной. Я думаю, мы с тобой как-нибудь съездим в Бат, туда ходит автобус; ты узнаешь дорогу и потом сможешь сама ездить, когда пожелаешь. — На маленький столик у окна Оливия поставила холодный ужин. — Я должна обедать в школе вместе с детьми, так что ты будешь обедать одна, не возражаешь? Чаще всего после игр я не занята, мы будем вместе пить чай, а потом мне надо быть с детьми до тех пор, пока не уложу спать самых маленьких, как правило, до полвосьмого: Вечера сейчас светлые, мы с тобой будем гулять, если захочешь, и вместе ужинать. — Оливия помолчала. — Я надеюсь, тебе не будет скучно?

— Дорогая моя, все складывается замечательно! Бабушка великодушно предложила нам свой дом, но я чувствую, что мы злоупотребляем ее гостеприимством.

— Другими словами, мамочка, она ведет себя как старый тиран.

— Может, и я такая буду в ее возрасте.

— Мама, ты понятия не имеешь, что значит быть тираном. Я очень надеюсь, что мисс Кросс оставит меня в школе. Эта квартира маленькая, но мы сделаем ее уютной, а во время каникул будем тут жить совсем одни.

Миссис Хардинг вздохнула.

— Даже не верится, девочка. Я буду наслаждаться каждой минутой, проведенной здесь.

Позже, когда они вместе мыли посуду, мать спросила:

— Ты ходила к Родни на свадьбу?

— Да. Помнишь мистера ван дер Эйслера? Так вот, он привез меня на своей шикарной машине…

— Какой он добрый! А что он здесь делал? Навещал Нелл?

— Нет, он увидал открытку с приглашением, когда привозил меня после Пасхи, и решил, что будет гораздо лучше, если я пойду не одна.

Она быстро отвернулась — повесить посудное полотенце, а мать задумчиво изучала ее затылок.

— Очень разумно с его стороны. Значит, ты повеселилась?

Оливия вслух высказывала свои мысли:

— В визитке он был великолепен. Потом мы пили чай в деревенской чайной. Ну почему на свадебных завтраках ничего похожего? Ни булочек, ни пирога — все какая-то ерунда, да и того не хватает на всех.

Миссис Хардинг мудро решила не проявлять своего интереса в том, что касается мистера ван дер Эйслера.

— Свадьба, наверное, была пышной? Невеста — красивая?

— Море кружев и белый атлас. Родни, конечно же, думал, что она выглядит очаровательно. — Оливия повернулась и посмотрела на мать. — Я говорю ужасные вещи. Она очень милая девушка, и я ничего не имею против, что Родни наконец женился. Смешно, правда? Подумать только, я его любила.

— Только за то, что он был частью твоей жизни, пока не умер отец, девочка.

— Да, теперь я это понимаю. И я решила, что сосредоточусь на карьере.

Мать в ответ пробормотала что-то неразборчивое.

Они провели вместе две восхитительные недели. Миссис Хардинг, освободившись от мелочной тирании матери, снова стала жизнерадостной хлопотуньей; она ходила за покупками в сельскую лавочку, готовила для Оливии вкусные ужины, ездила в Бат прогуляться по магазинам, а в выходные они вдвоем с Оливией осматривали этот чудесный городок. После того как мама уехала, Оливия дала себе слово, что, если мисс Кросс не оставит ее в школе, она найдет работу подальше от Лондона, где мама жила бы вместе с ней. «Наймусь экономкой или еще кем-нибудь, — думала Оливия, сидя за одиноким ужином. — Масса возможностей — только выбирай! И к тому же у меня будет хорошая рекомендация от мисс Кросс».

Через два дня дети отправлялись на двух автобусах в Чеддарское ущелье, Оливия ехала с ними. В ее задачу входило помогать тем, кого укачивает, сдерживать слишком шустрых и раздавать пакеты с ленчем под строгим надзором мисс Каттс, тоже ехавшей в первом автобусе; во втором будут мисс Росс и сестра-хозяйка, не ладившая с мисс Каттс (надо заметить, что обе они никогда не уступали друг другу).

До Чеддара было миль двадцать, время поездки заполняла сухая лекция мисс Каттс, рассказывавшей о разных древних сооружениях, мимо которых они проезжали. Оливия слушала вполуха и заметила, что девочки, сидевшие с обеих сторон от нее, вообще не слушали. Да и зачем им это надо? Оливия думала: своих дочерей я не дам утомлять всякими древностями… не дам лет хотя бы до десяти. Мальчики — другое дело, они сами хотят знать такие вещи, они будут умные, талантливые и вырастут настоящими мужчинами… ну да, как мистер ван дер Эйслер. Хорошо, что резкий голос мисс Каттс прервал ее сны наяву.

— Мисс Хардинг, вас не беспокоит, что Амалия плохо себя чувствует? Извольте сейчас же ей помочь.

Тем Оливия и занималась до самого ущелья. Но вот они наконец все собрались возле карстовой пещеры, куда детей должны были повести на экскурсию. К Оливии подошла Нелл. Она прошептала:

— Я не люблю пещеры.

Оливия тоже их не любила, но ничего не могла поделать в присутствии горевшей энтузиазмом первопроходца мисс Каттс.

— Мы возьмемся за руки, — пообещала Оливия Нелл. — Я думаю, будет очень интересно. Сталактиты, сталагмиты, кремни и все такое прочее…

— А они живые? — полюбопытствовала Нелл.

— Нет, дорогая, это камни или что-то в этом роде. Ты сама увидишь…

Экскурсия, казалось, будет длиться бесконечно. Задолго до того, как они добрались до выхода, Оливия обнаружила, что за обе ее руки цеплялось с десяток перепуганных девчушек, но потом, во время пикника, даже самые робкие быстро пришли в себя.

После ленча познавательный поход продолжался, Оливия замыкала цепочку, чтобы не выпускать из виду малышек, но мысли ее опять витали где-то далеко. День был теплый, солнечный, с легким ветерком. Просто блаженство, говорила она себе, если сравнивать с Силвестер-Кресент или больницей. При этой мысли ей тут же вспомнился мистер ван дер Эйслер. Интересно, что он сейчас делает, подумала Оливия, и воображение услужливо нарисовало ей ряд красочных сцен: вот он проводит операцию и все вокруг замерли, боясь дохнуть… вот он сидит за внушительным дубовым столом и дает советы какой-то очень важной персоне… вот он мчится в своей необыкновенной машине со скоростью сто миль в час, чтобы спасти кому-то жизнь…

Он не делал ничего подобного. Он сидел за рабочим столом в тесноватой приемной амбулаторного отделения в большой амстердамской больнице. Ему было жарко, он устал и проголодался, потому что пропустил ленч и пораньше начал прием больных, так как вечером обещал встретиться с Ритой. Утром она ему позвонила и сказала, что хочет поговорить о Нелл, и он предложил вместе пообедать. Сейчас он досадовал, что Рита согласилась, хотя признавал, что с Нелл надо что-то решать. Он пытался убедить Риту, что ей следует обосноваться в Англии, но Рита была непреклонна: ее вполне устраивало видеться с Нелл на каникулах.