Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ) - Диана Крымская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед девушкой стоял мужчина в костюме то ли орла, то ли коршуна. Клювообразная маска прикрывала верхнюю часть лица, черный плащ был украшен блестящими черными же перьями. На боку красовалась длинная шпага.
Рокуэлл! Как она могла о нем забыть! Мать же предупреждала: герцог знает, в каком Ева будет костюме…
— Уберите руки и оставьте меня в покое, — прошипела она, наконец-то вырываясь.
Мужчина усмехнулся, белые зубы под изогнутым клювом сверкнули как-то особенно хищно.
— Оставить? Я слишком долго тебя искал, маленькая недотрога. Раз ты не хочешь танцевать — давай-ка выйдем с тобой на свежий воздух. Твоим румяным щечкам нужен прохладный ветерок.
И он схватил Еву за руку и потянул за собой к дверям, ведущим на веранду. Девушка вскрикнула и оглянулась кругом, готовая позвать на помощь, но музыканты грянули задорную плясовую, гости с хохотом и гомоном принялись скакать и топать в такт музыке, заглушив голос Евы. Тут она вдруг обнаружила совсем неподалеку свою мать и умоляющим жестом протянула к ней свободную руку.
Леди Корби, без сомнения, увидела дочь, но на лице ее — она была без маски — отразилось полное довольство происходящим, и Ева поняла, что помощи с этой стороны не последует. Упираться, звать лакеев? Это значило оскандалиться при всех. И Ева решила, что позволит увлечь себя из бальной залы, а, едва они окажутся на веранде, попросту даст наглому Рокуэллу пощечину и убежит от него.
Однако, на веранде они оказались не одни. Здесь находились двое мужчин: один в наряде Полишинеля, с горбом позади и в остроконечной шляпе, другой — в костюме волосатой обезьяны и уродливой маске с клыками.
Девушке пришлось сделать вид перед этими мужчинами, что она идет со своим спутником вполне добровольно, и позволить герцогу свести себя по лестнице вниз. Но очень скоро она поняла, что эти замаскированные — приятели Рокуэлла, потому что они последовали за нею и герцогом, а затем он обернулся к ним и сказал, смеясь:
— Что ж, джентльмены, пастушка в наших руках! Осталось дождаться ее дружка, и мы славно повеселимся.
О ком это он? Кого он имеет в виду?
— Ну-ну, ледышка, успокойся, — сказал Еве герцог, — ты меня не интересуешь. А вот твой приятель, эсквайр Догерти, — дело другое. Он кое-что мне должен, и пришло время платить по счетам. Уверен, он тебя уже ищет. И, когда найдет, — мы устроим ему приятную встречу.
Ева поняла, что он говорит правду. Не она им нужна… а Джеймс! Рокуэлл хочет ему отомстить за то свое поражение! Она вновь сделала попытку вырваться, но втроем мужчины без труда одолели ее сопротивление и по дорожке притащили на небольшую ровную лужайку.
— Здесь мы его и подождем, — произнес Рокуэлл. — Ты, Макаллистер, вернешься в залу, отыщешь Догерти и намекнешь ему, где его милая мисс Корби. Ты, Хауэр, будешь следить за верандой и, как только увидишь эсквайра, сообщишь мне. Ну а мы с прелестной пастушкой найдем чем поразвлечься пока.
И он неожиданно наклонился и прильнул к шее Евы, больно уколов ее острием своего клюва. Она размахнулась своей тростью и хотела ударить герцога по лицу, но Полишинель перехватил ее руку, и трость упала на землю, а Рокуэлл грубо встряхнул девушку за плечи:
— Не делай глупостей, моя радость. И не вздумай кричать, я живо заткну твой нежный ротик.
Обезьяна и Полишинель, пересмеиваясь, отправились туда, куда им было поручено. Ева и герцог остались вдвоем.
— Вам не удастся заманить его сюда, — сказала Ева злорадно. — Он в маске, и ваш приятель его не найдет.
— Еще как найдет, — усмехнулся Рокуэлл. — Я приказал следить сегодня вечером за комнатой вашего дружка. И лакей сообщил мне, в каком костюме мужчина оттуда вышел. Так что, моя дорогая, расплата близка. Не бойся, крошка, — добавил он, когда Ева заметно вздрогнула, — мы его не убьем. Просто проколем в нескольких местах, чтобы он пару месяцев провел в кроватке — но не в твоей, моя милая невеста, а в своей. Я хочу быть уверен, что ребенок, которого я собираюсь тебе сделать как можно скорее после нашей свадьбы, действительно мой, а не этого хлыща.
— Подлец! — воскликнула Ева. Она судорожно пыталась найти выход. Может быть, от Рокуэлла она сможет убежать. Но около веранды стоит этот Хауэр. Он перехватит Еву. Значит, надо будет обежать дом с другой стороны. Она потеряет время. Вдруг Макаллистер уже нашел Джеймса и ведет его сюда?
Даже если Ева убежит от герцога и его приспешника, достигнет другого входа, сможет попасть в бальную залу… Она не знает, в каком Догерти костюме. Ей не найти его, не предупредить!
Но она может кое-что сделать. Ева сняла свою отвратительную шляпу, решительно тряхнула накладными буклями, повернулась к герцогу.
— Вы напрасно думаете, что этот жалкий эсквайр что-то значит для меня, — сказала она самым чарующим голосом, который только смогла изобразить, и сама удивилась, каким низким и хрипловатым он стал. — Кто он — и кто вы? Знаете, почему я предпочитала его вам? Чтобы пробудить в вас любовь к себе. Чтобы вы начали ревновать. И я рада, что моя затея удалась…
Рот герцога приоткрылся от изумления, когда Ева закинула на плечи его светлости руки, приблизив свое лицо к замаскированному лицу Рокуэлла.
— Только вы, ваша светлость, — жарко прошептала она прямо в загнутый клюв, радуясь, что на ней маска, и герцог не видит выражения ее лица. — Только вы в моем сердце. Обнимите меня. Разве я ледышка? Нет, я горячая… Такая же горячая, как моя любовь к вам!
Рокуэлла не надо было долго уговаривать, он тотчас облапил Еву и прижал к себе так сильно, что у нее затрещали то ли ребра, то ли корсет. Он сорвал с себя и с нее маску и принялся, что-то бессвязно бормоча, целовать ее мокрыми противными губами, беспорядочно и быстро, сначала рот, потом шею, потом — холмики грудей в вырезе лифа.
Еву едва не тошнило, но она терпела, а пальцы ее скользнули по бедру Рокуэлла, сомкнулись на эфесе шпаги…
Она резко потянула рукоять, одновременно выдираясь из объятий герцога. Мгновение — и острие шпаги уперлось ему в грудь. Он растерянно моргал, пытаясь осознать, что произошло.
— Не двигайтесь, ваша светлость, — скомандовала Ева. — Иначе в вашем красивом костюме появится дырка.
Растерянность на лице Рокуэлла сменилась злобой, затем недоверчивая ухмылка обнажила зубы:
— Ты не сделаешь этого, дорогуша.
— Еще как сделаю. — Ева нажала чуть сильнее. — Ну-ка,
