Верховный маг Ордена - Сергей Александрович Плотников

что я вроде как стал взрослым, — пожал я плечами. — А все не веришь, что я серьезными вещами занимаюсь? И тебе могу помочь? Ты не заметила разве, как дед помолодел меньше чем за месяц?

— Заметила, но… — нерешительно проговорила мама.

— И это мы еще сердце ему не трогали! У нас после истории с Аркадием мандраж туда лезть! Ходим вокруг да около, но прямого воздействия пока избегаем.

— Какой истории с Аркадием? — тут же среагировала мама.

— Не важно, — я вспомнил, что эту часть мы ей не рассказывали в свое время, чтобы не волновать зря. Потом мстительно добавил: — Я не знаю, есть ли у тебя допуск! Спроси лучше у него сама.

Мама явно вспомнила наш разговор о ее собственной работе, потому что рассмеялась.

Она еще раз обняла меня, прижала к себе.

— Ничего, Кир, потерпи, — сказала она чуть грустным тоном, — лет через пять ты станешь высоким мускулистым юношей, и я окончательно свыкнусь с мыслью, что это ты помогаешь мне, а не наоборот.

— Ну, ты мне тоже помогаешь, — не согласился я. — И с документами, и с техникой, и вообще…

— Не чинить препятствий и помогать — разные вещи, — так же немного печально сказала мама.

Потом отпустила меня и спросила:

— Слушай, еще поинтересоваться хотела… Как вы с девочками… — она нерешительно замолчала.

— Что как мы?

Мысленно я порадовался, что мы не успели пока сделать эту самую общую кровать. Вот было бы весело объяснять маме, что это просто так, только и исключительно для сна!

Мама помялась-помялась, явно решаясь, в каких выражениях сформулировать вопрос о наших отношениях и планах на будущее, потом явно сдалась.

— Ладно, — она махнула рукой. — Через пару лет поговорим. Если еще будет, о чем.

Похоже, у мамы мелькнула мысль, что несколько смущающая ее ситуация с девочками может рассосаться сама собой, когда Проклятье перестанет мешать их росту. Ну… Не могу ее осуждать. У меня и самого такие мысли нет-нет да и проскакивали после того, как я укокошил Кесаря и стало понятно, что и других детей-волшебников можно освободить от Проклятья. Но потом состоялось «самое дурацкое признание в любви» по версии Агриппины — и эти мысли быстро потеряли актуальность. Не знаю, как у нас это получится, когда ни у кого обычно не получается — не такой большой компанией! — но я точно знал: мы будем вместе. Точка.

Правда, понятия не имею, какую форму это в итоге примет…

— Не волнуйся заранее, — посоветовал я маме. — У тебя и других поводов для волнений хватает.

— Умеешь ты успокаивать, — фыркнула она и еще раз взъерошила мне волосы.

Все-таки приятно, когда мама гладит тебя по голове! Даже странно, что в прошлой жизни мне это ничуть не нравилось.

…Когда мы с мамой вернулись к гостям, празднование было уже в самом разгаре: на вертелах жарилось мясо, народ совместными усилиями накрыл столы и вовсю угощался. Нас встретили восторженными воплями и тут же стали просить явить миру наградной меч. Тот самый, который шел вместе с титулом и поместьем.

Пришлось сбегать в спальню, снять его со стены, принести и продемонстрировать пару выпадов и стоек. Ничего особенного, просто что запомнилось из прошлой жизни и из времен виртпаков. Исторической реконструкцией или оголотелым ролевизмом я никогда не страдал, да и холодным оружием всегда интересовался постольку поскольку, так что класс показать не вышло. Ну, я так думал. Потому что Герцог неожиданно сказал:

— Приятно видеть, что молодежь продолжает традиции рыцарского фехтования! Смотрю, ты уже брал несколько уроков?

Фраза про молодежь могла бы прозвучать смешно с учетом детского лица и голоса, но почему-то не прозвучала.

— Да какое там, — попытался отмахнуться я, понимая, что с желанием выпендриться слегка перестарался. — Этот меч мне не по руке даже, я колдую слегка.

— Понятно, — кивнул Герцог. — Просто у тебя стойка правильная, даже локти держишь как надо! Очень приятно видеть. Уже есть основа, если решишь дальше совершенствоваться.

— Дашь мне пару уроков? — спросил я.

— Прости, я для этого слишком ленив! — с улыбкой отказал потомственный аристократ. — Это ты меня со Жнецом перепутал, его хлебом не корми, дай кого-нибудь поучить. Нет, я хотел сказать, что, вообще-то, в Лиманионе есть клуб рыцарей. Таких же, как ты, которым это звание пожаловали за заслуги перед Орденом. Они там фехтованием на мечах тоже занимаются, как хобби. Когда я там был последний раз, на довольно неплохом уровне это все у них было поставлено. Так что рекомендую.

— Ух ты, настоящий клуб рыцарей! — тут же отреагировала Рина, которая раскраснелась, но светилась от счастья: ведь ее «прием» шел так успешно. — Спасибо, обязательно поинтересуемся! Тем более, я так понимаю, Кирилл туда автоматически вхож?

— Не совсем, приглашение нужно от действующих членов… Но они туда очень охотно новичков приглашают.

После эпизода с мечом все начали стихийно поднимать тосты в мою честь и поздравлять. При этом учитывая градиент возрастов и служебных обязанностей присутствующих алкоголя не было вовсе. Вместо него припасли сок, чай и минералку для тех, кто не любил сладкое питье. Однако это ничуть не влияло на градус веселья, скорее даже наоборот! В наше с мамой отсутствие народ успел расслабиться, перезнакомиться и теперь принялся вовсю хвалить меня.

Не буду приводить тосты полностью, но я аж офигел от того, насколько сильно меня хвалили! Притом что ложной скромностью отнюдь не страдаю. Да и просто скромностью, если честно. Но из поздравительных речей складывалось ощущение, что я прямо какой-то Святой Кирилл, несу для всех присутствующих спасение и исцеление!

Хотя, если так подумать…

Теримов и его отряд знают, что я спас примерно половину из них, а значит, всех — ведь в числе двухсотых мог оказаться любой! Мама тоже считает, что я ее спас, что, по сути, верно. Сумароковы и Марина числят меня в спасителях из-за убийства Кесаря. Герцог, к моему удивлению, произнес витиеватый, но вполне поддающийся расшифровке тост, где он называл меня своим спасителем, фактически, за то же самое — то бишь за историю с Тенями, которую ему уже совместными усилиями пересказали Аркадий и Свистопляс.

Про Аркадия и остальных Весёловых тоже все понятно, но хоть эти меня для разнообразия благодарить не стали — и слава Творцу, а то уже просто