Облепиха для мажора (СИ) - Ася Андреева

и мамы. Это она его во всём поддерживала. Это она создавала уют. Это она, моя дорогая мамочка…

— Максим…

Я крепко сжала его ладонь. Какую силу он должен был преодолеть, чтобы произнести вслух практически незнакомому человеку последние слова.

В ответ он погладил мою руку и больше не произнёс ни слова. Я потянула его в свою сторону, и он положил ко мне на колени свою голову. Не отдавая отчёта в своих действиях, мгновенно запустила свою руку в его шевелюру и стала теребить макушку.

— Лера, повторюсь, мой рассказ не снимает моей вины по отношению к тебе, — хрипло произнёс Макс.

— А я повторюсь, что давно простила тебя. Слушай, но ты же как-то наладил отношения с папой? Куда делась она?

— Он её выгнал. Не знаю как, но он узнал, что она кинулась под колёса в тот вечер умышленно. Предварительно всё хорошо просчитав. Папа просил у меня прощения. Долго плакал, до сих пор винит себя в смерти мамы. Винит себя в том, по его словам, что такой женщины у него больше никогда не будет.

— А ты не веришь?

— Я с трудом верю всем людям.

— А мне веришь?

Глава 32

Макс ответил не сразу. Лежал тихонечко на моих коленях. Я даже не слышала его дыхания. И продолжала теребить его волосы. Ощущала, уверена, что и он тоже, как из комнаты уходит напряжение и боль.

Меня стало сильно клонить в сон. И вместе с пришедшей слабостью я почувствовала, что мне очень уютно. Уютно вот так находиться рядом с ним. Уютно зарываться в его волосы, прислушиваться к его дыханию и наполняться теплом, которое исходит от него.

Всё это было абсолютно новым для меня. И мне не хотелось, чтобы это исчезало…

— Да, Лера, я доверяю тебе. Одной из немногих в моей жизни.

Я не сразу поняла, что эти слова Макса предназначались именно мне. Он доверяет. Когда новая волна тепла повторно накрыла меня с головой, я удивилась этим новым эмоциям. Что это? Он стал мне симпатичен? Прислушалась к себе. Да, я совсем не злилась на него. И очень этому обрадовалась.

— Лера, давай укладываться спать. Я понимаю, что спешить нам завтра некуда. Но не хотелось бы сбивать рабочий график. Впереди у нас ещё сессия. И работу никто не отменял.

А он вовсе не такой, каким казался. Или хотел казаться.

— Ага, а как же твои клубы? После них у тебя не сбивался график? — поддела я его, сама не зная зачем.

Макс сел ровно на диване и с интересом уставился на меня.

— Мне нравится, что ты этим интересуешься, — даже в темноте в его глазах я уловила усмешку. — Отвечу тебе. Я обычно в клубе дольше полуночи не задерживался. Никогда. И на работе был вовремя. Как штык.

— Не может быть, — снова не удержалась я.

— Может. Если тебя это интересует, то да, ночь я мог провести не один. Но работа — есть работа.

Я не выдержала его насмешливого взгляда и отвела глаза.

— Лера, — он нежно дотронулся до моей щеки, но тут же, словно испугавшись, убрал свою руку. — Не волнуйся, пожалуйста. Так получилось, случайно или преднамеренно с моей стороны, я сам до сих пор понять не могу, но после того, как мы с тобой познакомились на парковке, у меня никого больше не было. Я даже, если хочешь знать, ни с кем не целовался.

— Макс, ты не должен мне отчитываться, — я постаралась сделать равнодушный вид. — Я сама не знаю, зачем я это у тебя спросила.

— Спросила и спросила, — в голосе послышалась улыбка. — Ты нравишься мне, Лера. И, это честно, таких достойных девушек я ещё не встречал. Мне стыдно, что я тебе указывал на твою одежду…

— Максим, — попыталась я его перебить.

— Нет, Лера. Мне стыдно. Я сам не знаю, что на меня нашло. Ты одновременно и нравилась мне с самого начала. И злила меня. Я всё не мог поверить, что тебе от меня ничего не надо. Сам не знаю, почему к тебе прицепился в тот день, когда твой корч подпёр.

— Макс, — повысила я голос.

— Лера, ну у тебя же корч. Ну как его ещё назвать?

— На таких полгорода ездят. И ничего.

— Понимаю. Ну, от этого утверждения корч не перестанет быть корчем. Правильно?

Я вздохнула. Притираться нам ещё придётся. Даже для того, чтобы здесь прожить несколько дней и опять не сцепиться.

— Не вздыхай так горько. Главное, что мы поговорили. Я уже думал, что мои многолетние травмы будут преследовать меня всю жизнь. Не обижаешься?

— Нет, конечно. Но воспитывать тебя буду.

— Согласен. С радостью приму твои уроки. Как Буратино, — засмеялся он.

— Умеешь ты всё вывернуть в какую-то другую сторону. Вроде и правду говоришь, а с другой стороны всё ещё больше запуталось.

Он продолжал громко смеяться.

— Лера, давай спать. Утро вечера мудренее.

— Давай. Завтра мне надо обязательно связаться с мамой.

— Конечно, — он помолчал пару секунд, а потом добавил. — Я сегодня буду спать с тобой. Не перебивай меня. Слышишь, где-то собака залаяла? Значит, кто-то ходит чужой. Не хочу, чтобы ты волновалась лишний раз.

Теперь уже я засмеялась.

— Ну, придумал. Я, если что, не боюсь одна спать. Но если тебе так страшно, то ладно. Так и быть. Разрешаю тебе на второй половине кровати пристроиться со своим одеялом. И учти: даже при малейшем поползновении ты рискуешь оказаться на полу, — грозным голосом добавила я.

Зачем я ему разрешила? Сама не смогу ответить на этот вопрос. В этот момент и мне показалось, что будет лучше, если мы будем в этом огромном доме рядом. Я поёжилась, а Макс поднялся и протянул мне руку.

Примерно через полчаса, после всех ванных процедур, мы улеглись каждый под своим одеялом на моей кровати. Действительно, где-то вдалеке заходилась лаем собака, а мне было приятно, что он находился рядом. Приятно и уютно. Как и там, в гостиной, когда нас окутывало тепло.

— Лера, — тихо позвал он меня.

Я решила ему не отвечать. Пусть думает, что я уже уснула. Потому что я точно знала, нет, скорее догадывалась, что сейчас между нами наступило такое единение, при котором не помогут никакие доводы, если мы допустим ещё хоть сантиметр сближения.

Мы взрослые люди. И влечение, наконец, никто не отменял. И тем более после пережитого стресса. А на утро придётся прятать друг от друга глаза. Нет уж… Спи, Макс! Хороших тебе снов.

— Ладно, — пробурчал он, словно прочитал