Гавань моего сердца - Матир Анна

Я встала.

— Джентльмены, я полагаю, что мистер Глейзер хочет сказать…

Эрл накрыл мою руку своей ладонью.

— Я хочу сказать, что вам нужен администратор, главной и единственной задачей которого будет работа с детьми после того, как они покинут приют. Он будет решать подобные проблемы задолго до их возникновения, являясь связующим звеном между приемными родителями и детьми, — произнес он, внимательно глядя мне в глаза.

Что я уловила в его взгляде? Обожание? Восхищение? Я перевела дыхание. Этому человеку можно доверять, он меня не подведет.

Присутствующие согласно закивали. Обсуждения закончились. Мистер Райли откашлялся, и в комнате воцарилась торжественная тишина.

— И из каких источников вы предлагаете платить жалованье этому, как вы его изволили назвать, администратору? Мы и так превысили норму средств, которые привлекаем ежемесячно! — побагровев, рявкнул мистер Филпот.

Неужели он откроет Эрлу нашу тайну?

Мистер Райли предостерегающе поднял руку.

— Это интересное предложение, мистер Глейзер, и вполне уместное замечание, мистер Филпот, но я полагаю, что эту тему мы обсудим в другой раз.

Собрание продолжилось. Все присутствующие выразили удивление и одновременно удовлетворение текущим финансовым отчетом. Затем мистер Райли закрыл нашу встречу традиционной молитвой. Большинство гостей потянулись за своими вещами, собираясь откланяться. Остались лишь мистер Филпот и мистер Делп. Они отозвали Эрла в сторону. Я шагнула ближе, стараясь не подавать виду, что хочу подслушать их разговор.

— Готовы ли вы, сэр, занять должность администратора, если мы примем решение ввести ее в штат приюта? — спросил мистер Делп.

Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. Эрл ни за что не откажется от своей должности в престижном Обществе помощи детям, ради того чтобы переехать к нам в провинцию. А если он все же примет это предложение, перерастут ли наши деловые отношения в более личные?

— Разумеется, условия должны быть приемлемыми, но в целом, конечно, я рассмотрел бы такой вариант.

Когда глаза Эрла встретились с моими, он улыбнулся так, что я растаяла, почувствовав невероятную слабость в теле.

ГЛАВА 24

Я сообщила Картеру о том, что мы навестим Комстоков после занятий. Ему определенно не хотелось туда идти, но он не спорил. Тем не менее я ожидала его у двери, чтобы отвести за руку к Комстокам, пока он не отвлекся на что-нибудь другое.

Генри и Карл первыми ворвались в дом. Лили Бет вприпрыжку вбежала за ними, и снова на ее переносице не было очков в проволочной оправе. Я хотела отругать обеих — Лили Бет и Виолу, — но прикусила язык. На это будет время и позже.

Картер приплелся последним. Он шел очень медленно, и я уже начала опасаться, что юноша сбежит, лишь бы не извиняться.

— Пойдем, — сказала я и, взяв его за руку, повела к парадным дверям.

Парнишка поежился, его рот искривился в недовольной гримасе. Я подмигнула ему:

— Улыбнись. Тебя никто не отправит за это на виселицу, ты же знаешь.

— Вроде того, — пробормотал Картер.

Я направилась с ним вниз по улице.

— Пойдем прогуляемся по городу. Свежий воздух пойдет тебе на пользу и взбодрит тебя.

Картер нехотя повиновался и последовал за мной. Мы направились к центру города и оказались у частной конюшни.

— Добрый день, мистер Винклмайер. Готова ли моя коляска?

— Да, мэм.

Мистер Винклмайер приподнял шляпу в знак приветствия, затем помог мне взобраться на сиденье. Картер устроился рядом со мной. Как только мы выехали за город, он внезапно изменился в лице и задумчиво спросил:

— А почему Эрл не приехал?

— Я рассказывала тебе, что у него есть и другие заботы.

Поначалу я хотела попросить Эрла посетить семью в Кассвилле, пока я буду занята с Картером и Комстоками, но я не могла позволить ему укрепиться во мнении, что приюту нужен администратор. Мне не хотелось, чтобы попечительский совет подумал, будто я не справляюсь со своими обязанностями. Со всеми своими обязанностями.

— Мне очень нужно, чтобы сегодня ты пошел на уступки. Ты сможешь это сделать? Ради меня?

Картер снова равнодушно пожал плечами:

— Не понимаю, почему какие-то несколько слов, которым я не придаю значения, для всех так много значат.

Я взмахнула вожжами, подгоняя лошадь. Если мы не доберемся до Комстоков в самое ближайшее время, я, наверное, задушу Картера собственноручно. Я сделала глубокий вдох и попыталась представить, что сказала бы Хейзел в подобной ситуации и каким бы тоном она это произнесла.

— Значат, Картер. Очень много значат. Не только для меня и для попечительского совета, или даже для Эрла. Они имеют значение для Дома, для остальных ребят, которые там живут. Но больше всего они важны для тебя самого, мой мальчик. Разве ты не понимаешь? Если мы не разрешим этот конфликт, ты будешь единственным, кто пострадает.

Мои слова отдавались эхом у меня в ушах. Верила ли я сама в то, что говорила? А что насчет неразрешенного конфликта с Блэйном? Моих чувств к матери? Не причиняют ли они мне боль, не меньшую, чем испытает Картер, который не хочет раскаиваться в содеянном?

— Я буду страдать, когда извинюсь, — буркнул он.

— Поверь мне, ты сам причиняешь себе вред, не понимая до конца, насколько он серьезен. Прислушайся к моим словам, доверься мне и сделай это хотя бы ради меня. И ради тех, кто живет в нашем Доме. Не дай своей гордыне наказать всех нас.

Картер, казалось, остался при своем мнении, но, по крайней мере, его губы сжались в твердую ровную линию, а гримаса негодования сошла с лица. Как сказал отец Уланд, даже маленькая победа — все равно победа.

— Видишь, это было совсем не больно, не так ли?

Картер проворчал что-то неразборчивое и отвернулся. Но во всяком случае я могла утешиться тем, что он сделал то, о чем его просили. Я могла расслабиться и отвлечься от ситуации с Комстоками. Теперь мне оставалось проследить за тем, чтобы Дили Бет носила очки, вдохновить Синтию и помочь ей преодолеть боязнь публичных выступлений, а еще… Собрать четыре с половиной тысячи долларов, из которых удалось скопить лишь малые крупицы.

По возвращении в конюшню я попросила мистера Винклмайера выставить нам счет за лошадь и коляску. Он согласился. Нехотя. Картер и я отправились домой. Это заняло намного больше времени, чем обычный поход в город: теперь мы то и дело останавливались, чтобы поболтать с соседями и знакомыми.

— Картер! — хлопнул паренька по спине дурно одетый молодой человек, точнее мужчина.

Его оскал на миг смутил меня, затем встревожил. Я отвернулась, разгладила юбку и отошла, давая им понять, что не буду слушать их разговор. Хотя на самом деле ловила каждое слово.

Мужчина говорил тихо, и я с трудом разобрала его слова.

— Глория сказала, что на этой неделе твой черед угощать всю компанию.

Угощать кого? Чем? Я смотрела под ноги, преодолевая желание обернуться и увидеть лицо Картера, который ответил:

— Я достану деньги. Не волнуйтесь.

Достанет деньги? Где? Я нагнулась, как будто намереваясь завязать некстати развязавшийся шнурок.

Мужчина что-то пробормотал, однако я не расслышала его слов из-за проходившего мимо троллейбуса. Затем улица опустела и до меня донесся обрывок фразы:

— Ты же не сможешь утащить столько сладостей из лавки…

Я затаила дыхание. Утащить? Картер не стал бы воровать. Но как иначе он сможет достать деньги? Я сомневалась, что Комстоки давали ему мелочь на карманные расходы. И я не давала Картеру ни цента. Брат никогда не доверял ему денег. К тому же у Блэйна и не водилось лишних денег. Всю свою выручку он отдавал в счет платежей по ссуде на недвижимость.

Я выпрямилась:

— Картер, нам пора.

Мужчина рассмеялся:

— Нянечка зовет тебя, малыш.

Он сунул руки в карманы и направился дальше, насвистывая мелодию.

Картер помрачнел, наблюдая за тем, как удаляется его друг.