Волчий облик - Ольга Вэдер

— Бен, — позвал Алистер помощника, — через два дома отсюда живет профессор Пераник. Живо к нему и вместе с ним — сюда.

Ирвуд побежал выполнять распоряжение. Дознаватель подумал, что следует поговорить со слугами, допросить нашедшего тело священника, но чутье подсказывало: они ни при чем. Стоящий рядом Эмри Грегори смотрел под ноги и хмурился.

— Чем в последнее время занимался епископ? — спросил дознаватель, отойдя от тела.

— Он был расстроен и обеспокоен убийствами, пока вы не поймали Лагрейда, — ответил священник и кивнул на стол. — Даже начал читать про оборотней.

Алистер взял со стола книгу, которую читал епископ перед смертью, запомнил страницу и открыл титульный лист. "Новейший бестиарий, том второй. Оборотни". Дознаватель осмотрел стол внимательнее, сдвинул бумаги и обнаружил под ними длинный и широкий обоюдоострый кинжал, на вид увесистый и с необыкновенным лезвием. Обычно сообразительному Алистеру потребовалось больше минуты, чтобы понять: лезвие покрыто слоем серебра, наверняка самородного.

— Как давно у епископа это оружие? — показал дознаватель кинжал священнику.

Тот призадумался.

— Месяц-полтора, наверное.

— Он заказывал кинжал у вольного или цехового мастера? — спросил Алистер, нисколько не сомневаясь, что оружие сделано на заказ, и заказ этот, должно быть, здорово удивил оружейника.

— Не знаю. Его высокопреосвященство обычно давал поручения мне, но кинжал я увидел, когда его уже сделали, — священник виновато развел руками.

Выходит, Арнетт не имел отношения к оборотничеству, если сам опасался за жизнь. Алистер побледнел, убедившись, что шел по неверному пути и в случае с Лагрейдом, и подозревая Арнетта.

Епископ каким-то образом догадался, что на людей нападает оборотень, и решил на всякий случай обезопасить свою жизнь. Но почему он думал, что оборотень придет к нему? Почему он продолжал изучать оборотней и не убрал кинжал, хотя Лагрейда казнили? Почему никому ничего не сказал? Не мог назвать точное имя того, кто менял облик? Не был уверен? Просто принял защитные меры?

Ответить на эти вопросы мог епископ Арнетт, но он был мертв.

Алистер устало вздохнул, опустив руки. Он забыл, что держит книгу и кинжал.

— Господин дознаватель, — влетел в комнату запыхавшийся Бен Ирвуд, — профессор Пераник уехал в Рейвис две недели назад. И это… сейчас приедет князь.

Дознаватель только и успел переглянуться с целителем, как в распахнутую дверь широкими шагами вошел князь Нурмен в сопровождении неизменного жезлоносца и десятка лучников.

— Что вы здесь делаете, Меррик? — зло спросил он.

— Но… — начал Алистер, изумленный вмешательством князя.

Нурмен взмахом руки приказал ему замолчать.

— Грегори! — отрывисто бросил он целителю. — Причина смерти епископа?

— Разрыв сердца, — ответил Эмри с таким же недоуменным выражением лица, как у начальника.

— Достаточно, — князь свел брови. — Пожилой человек, стало плохо с сердцем — вот и всё. Я сказал — всё! — рыкнул он, заметив движение дознавателя. — Этого — под стражу, — ткнул он пальцем в священника, и лучники немедленно окружили испуганного, ничего не понимающего в происходящем человека. — Остальные могут быть свободны.

Алистер опомнился на улице, у экипажа. Оказалось, он до сих пор держал кинжал и книгу. Начиная сердиться, он бросил их на сиденье экипажа и посмотрел на стоящего рядом Грегори. Тот грустно усмехался.

— Что сие значит? — спросил за спиной голос Ирвуда.

— Это значит, что загадки князю Нурмену не нужны, — с печальным пониманием ответил целитель. — Особенно накануне приезда послов из Стефберии.

Дознаватель зло щипал бороду, что делал в состоянии крайнего раздражения. Он с шумом выдохнул воздух и сказал голосом, шипящим от сдерживаемого негодования:

— Эмри, Бен, с-с-ступайте по домам, сегодня даю вам выходной. Завтра к полудню подойдите в мой кабинет в ратуше.

— Хорошо, — сказал Ирвуд.

Грегори кивнул.

Алистер сел в экипаж. Вначале он хотел поехать в ратушу поработать, затем вспомнил, как бесцеремонно выдворил их из дома епископа князь, злость поднялась новой волной, и он приказал кучеру ехать домой.

Злость, смешанная с обидой, не уходила. Алистер начинал работать в последний год княжения Нурмена Первого, деда нынешнего князя, служил, как говорится, верой и правдой, и никогда князья не препятствовали ему, напротив, всячески помогали. Он понимал, что его светлость князя Нурмена Третьего волнует только собственная персона, но от этого легче не становилось. В данной ситуации князю хотелось, чтобы государство перед послами предстало тихим и мирным, а странная смерть главы церкви могла неблагоприятно сказаться на результате переговоров. И потом — если бы Алистер продолжил расспросы, до послов могли дойти слухи об оборотне, князь этого не хотел. Во всяком случае, разговоры о недавних убийствах и казни Лагрейда решительно пресекались.

Алистер оперся ладонью о сиденье и почувствовал металл. Под руку попался кинжал епископа. Надо бы вернуть оружие и книгу, подумал дознаватель, стоп, а кому? Секретарь арестован, дом наверняка опечатан, слуг отправили дожидаться решения князя об их дальнейших судьбах. Епископы из Эланы, Скалера, Равенского и других городов съедутся на переизбрание нескоро.

Ничего не мешает оставить книгу и просмотреть этот новейший бестиарий.

Дома дознаватель плеснул в стакан крепкого вина и уселся с книгой за стол. Перевернув пару страниц, он уставился на надпись под названием. Он не заметил ее раньше, но под названием "Новейший бестиарий, том второй. Оборотни" мелко было написано: автор Дерек Лэннимер. Алистер глотнул из стакана. Лэннимер, оказывается, писал книги.

Дознаватель пролистал книгу, с каждой страницей убеждаясь, что видит черновик. Кое-где абзацы, а то и страницы были зачеркнуты, во многих случаях на широких полях добавлены строки. Имелись вклеенные листы. Алистер выпил еще глоток и вдруг рассмеялся своей забывчивости. Конечно! Любая новая книга по магии отправлялась епископу на утверждение.

Продолжая листать, он не заметил, как вчитался и увлекся. "Глава 3. Несущие смерть. В то давнее время превращения происходили именно в периоды полнолуния. Оборотнем овладевала жажда крови и, приняв облик зверя, он убегал в ночь, убивая первого, кто встретится на его пути. К утру зверь снова становился человеком, но многим нравилось ощущать себя свирепым, кровожадным хищником, справиться с которым почти невозможно, именно поэтому с каждой следующей сменой личины человеческое — а оно имелось в каждом! — постепенно исчезало, уступая место диким звериным инстинктам. Впрочем, немногие оборотни испытывали подлинное раскаяние в ночных убийствах, они делали первые попытки как-то укротить в себе зверя".

Алистер допил вино и перевернул страницу.

"Один из таких людей-волков оставил несколько стихотворений, что является уникальным случаем, поскольку семьи оборотней всегда уничтожали письма и записи по вполне понятным причинам. Позволю себе привести одно стихотворение, которое отвечает теме главы.

Это не столько стихи, сколько крик души.

Вот в преисподней отворилась