Трусливая Я и решительный Боха - Елена Саринова

да, Владетельная госпожа, в дорожных воспоминаниях жрицы Жарниды она присутствует. Здесь, рядом… - протянула девушка и завертелась по сторонам. – А, за рощицей во-он той, село Подстачник. И жрица описала свой разговор с булочником оттуда, из села.

- Да-а? – в ответ точно также, но уже поощрительно пропела я, не отрывая взгляда от горы и далеких белоснежных сводов в ее глубину. Вот уж действительно буквальное определение цвета. «Бело-снежный».

Но, через секунду нас с Павлиной, созерцательно застывших на краю высокой трактовой обочины, отвлекли, заставив обернуться: Бозена в седле длинноногой серой Душки и Игнас на рыжем жеребце. Содружница моя вот уже пару дней протопленному возу предпочитала ветер в ушах и жесткое седло. Она и меня звала вспомнить техники «рысь» и «галоп», но пока без ответного энтузиазма. Что же касается моего учителя-секретаря, то у него и выбора иного нет. И юноша раз всего почтил наше «купе» участием в трапезе (и то, когда мы в одном из сёл закупили прославленного на весь Крайлаб сала по рецепту в шелухе от лука. Но, тогда на его благоухание к нам даже Хонза залезал).

- Дарья Владиславовна! – спрыгивая в чавкающий подталый снег, просиял Игнас. Вот сразу видно, торжества подобного момента я не в одиночестве ждала.

Подтвердился данный факт и нервно закусившей нижнюю губу, Бозеной. Она, правда, покидать седло не стала. Просто тревожно-внимательно взглянула на меня:

- Жимка? Точно? – и, дождавшись воодушевленного кивка, понеслась вдоль вставшего обоза. – Павол?! Готовь…

- Уже! – прилетело из конца обоза ей навстречу. – Владетельная госпожа?! Нам на пустых санях напротив вас не развернуться!

- Ой! – в предвкушении, едва не подскочила я, чтоб, подхватив подол, нестись вперед покруче Душки, но получила строгое в затылок:

- Владетельная госпожа?! Госпожа Павлина?! А одеваться потеплее?

Чень кудлатый. Бранка! И в такой момент. В итоге чувствуешь себя не первооткрывательницей спрятанных богатств, а Алешем в соплях на стылой горке:

- Я сейчас…

То, что низкорослая Жимка – место круглогодичного паломничества, я догадалась сразу, только лишь на длинных новеньких санях в сопровождении двадцати бойцов охраны, Хонзы во главе, Павола на вожжах, Павлины под моим бочком и Бозены с Игнасом по бокам, круто спустилась с тракта на дорогу в поле. Она двумя плотно укатанными колеями от многочисленных  полозьев вела прямиком туда, к горе.

- Как интересно, - почесала я нос, достав правую руку из-под косматых шкур.

Сани эти ради нашего персонального паломничества в срочном порядке там же, на обочине Хашского тракта, освободили от двух коробов, плотной серой парусины и обтёсанных жердей, из которых в экстренных условиях возводятся походные шатры. Все это сейчас аккуратной кучей возвышалось в стороне от нашего зелёненького воза. И я, невольно задумалась: «А на чьем же подотчёте данный походный инвентарь?». Ну, а потом как праздничный салют, который освещает всё вокруг себя: «А к нам же господин Павол вернулся!»

- … вот так и ходят, Владетельная госпожа.

- О-о, - главное, если прослушал, звук этот важно протянуть, ну а потом дополнить. – А давай еще раз по озвученным аспектам.

Павлина тоже пальчиками поскребла свой аристократический, с легкой горбинкой нос и с вдохновением продолжила. – Аспект один. Двоякое отношение местных к Жимке. С одной стороны, постоянно ездят, а с другой испытывают священный страх.

- Причина страха? – уточнила я.

- Опыт, - хмыкнула Павлина. – Многолетний. И больше никто не таскает из снежного тоннеля в жарье снег для продуктовых ледников, потому как продукты в нем испортятся гораздо раньше. А лед не топят, чтобы пить его. «А почему?», вы спросите. Семнадцать лет назад одна селянка из Подстачника на льду здешнем наварила ржачу[1]. И многим продала ее, как чудодейственный целебный эликсир.

- А это не тогда ль солдаты целую шестидёву вылавливали в лесу, нет, получается, в роще полоумных, что хоронились там, якобы, от здоровенных ченей? – хмыкнула Бозена, скачущая верхом с моего бока.

Павлина интенсивно закивала. Однако, повторно огласить второй аспект ей не удалось – мы добрались до места.

Жимка. Вблизи она уже не выглядела так умильно мелко, потому что закрывала солнце и отбрасывала собою угрюмо сумрачную тень. Мы встали в стороне от высокой и дышащей холодом снежной арки. И пока воины спешивались и перестраивались в два ограждающих ряда, я застывшим сусликом стояла и… ждала. Да, ждала. Ну а чего? Ну, мне тогда казалось, встречи.

Нет, я понимала, что сам факт появления в этом новом мире уже есть нереальность. Совершенная, необъяснимая обыденной земной наукой. И я старалась вникнуть, погрузиться в этот новый мир. Видят боги местные и кто-то здесь еще, не знаю кто, но с прекрасным зрением, что я старалась. А сейчас, рядом с этой мистически пугающей горой, я поняла, что вот она – настоящая и теперь уже моя реальность. Это странно, но, именно сейчас мир вокруг будто бы ожил окончательно. Бесповоротно. И я в нем с этого момента подлинна так же, как и гора эта, и снег и небо и… Любовь? Она то тут причем?

Внутри зовущей свистом Жимки, то подвывая, то что-то настороженно шепча, носился ветер, слизывая по пути со снежных стен и потолков морозец. И я сначала просто осторожно шла. Впрочем, как и большинство из нас. По старым занесенным человеческим следам, которые на пути раздвоились в узенькие тропки, чтоб показать… А что это? Похоже на, вдруг, застывший с рябью на воде бассейн. А внутри него у самой кромки, подсвеченный косыми лучами, висит древесный ствол в темной коре. Он мне напомнил пойманную мушку в янтаре. По какой причине здесь такое чудо? И кто б знал:

- А-а?..

- Владетельная, госпожа, а я не знаю, - Павлина, стоящая рядом и точно так же удивленно разглядывающая пойманное дерево, покаянно прижала к груди свою романтическую бирюзовую тетрадь.

Бозена с другой стороны сдавленно выговорила:

- И откуда ж местные долбили лед? Вот именно тут незаметно.

Но, нас троих, сосредоточенного Хонзу, молчаливого господина управлея (который единственный из всех с момента входа сильно смахивал на настоящего одухотворенного паломника) через секунду громко отвлекли:

- Дарья Владиславовна!

Я машинально втянула голову под воротник. Чень кудлатый. И интересным внезапно стало другое: обвалы здесь от ора происходят?

- Игнас-с.

Парень, субтильным силуэтом маячивший в далеком сумраке, взмахнул рукой:

- Нам туда, - и произнес это чуть тише. Самую малость тише. – Здесь поворот.

К слову, поворотов