Ралли Родина. Остров каторги - Максим Привезенцев

рамках. Главное, чтобы обошлось без последствий… а то знавал я таких – умеющих вовремя затаиться, а потом ужалить, когда меньше всего ждешь. Опасные, коварные люди… они же, по иронии, самые преданные труженики системы».

* * *

2015

Когда впереди забрезжил рассвет, я решил, что небеса сжалились над нами и немного подсветили очертания Красноярска, чтобы мы приободрились и поняли: город уже совсем рядом. После двадцати двух часов мучений, связанных не только с дорогой (и ее отсутствием), но и новыми поломками наших доблестных «Уралов», хотелось упасть на койку и проспать сутки, а то и двое. Статистика была совсем не в нашу пользу – минимум четыре поломки каждый день. Сыпалось все: колеса, коромысла, карбюраторы, любые резьбовые соединения, электрика и даже сам металл обшивки. Пробитое крыло уже не считалось проблемой. Совсем другое дело – лопавшиеся кронштейны фар, поскольку в них находчивые конструкторы запихнули всю электрическую начинку наших «стальных ослов».

– Ура! – проорал Денис, тыча пальцем в сторону домов на горизонте.

Мы поддержали его нестройным хором голосов.

«Наконец-то!..»

Дорога нырнула вниз, и я увидел впереди на обочине одинокий силуэт верхом на мотоцикле.

«Саша, – мелькнуло в голове. – Сто процентов, он».

Александр Шестаков, предводитель красноярского клуба «Сибирские медведи», узнав про наше путешествие, охотно согласился помочь всем, чем только сможет – от встречи и сопровождения в гостиницу до ремонта наших злополучных байков. Но я даже представить не мог, что он проснется в такую рань, чтобы встретить нас на въезде в город.

Подняв руку, я направил мотоцикл к обочине. Парни охотно последовали моему примеру – силуэт одинокого байкера, ждущего нас у въезда в Красноярск, вдохновлял еще больше, чем очертания жилых домов. Оно и понятно: без провожатого в незнакомом городе куда как тяжелей, чем с ним. Он тебе все самое главное покажет, угостит самым вкусным и расскажет самое интересное, особенно, если ему действительно хочется помочь.

А Саше, судя по всему, хотелось.

– Утро доброе! – с улыбкой воскликнул он.

– Доброе! – ответил я.

Мы слезли с мотоциклов пошли навстречу друг другу и, встретившись на середине, крепко пожали руки.

– Как дорога? – спросил он вроде бы буднично, но я сразу заметил, как в его глазах пляшут озорные огоньки.

– Прекрасно, – не скрывая сарказма, ответил я, и мы оба рассмеялись, отлично понимая, о чем говорим.

Есть такие люди, с которыми очень легко найти общий язык – достаточно перекинуться парой фраз. Саша Шестаков оказался именно из таких. Поздоровавшись со всеми, он сказал:

– В общем, парни, от вас требуется проявить еще немного терпения, потому что сначала мы поедем к нам в мастерскую, сдадим байки отцу, расскажем-покажем, что там с ними не так, а потом уже махнем в гостиницу. Как отдохнете, ждем вас обратно, к нам в музей, побродите там, технику посмотрите… если, конечно, интерес есть.

– Есть, – заверил я, и мои спутники закивали, соглашаясь со мной.

Глупо было отказываться от посещения столь интересного места, как мастерская-музей «Шестаков Реставрация», которая в определенных кругах давно стало легендарной. Александру и его отцу, Михаилу, удалось безо всякой сторонней помощи собрать и своими руками восстановить до состояния новых уникальную коллекцию ретро мотоциклов немецкого и советского производства, и нам, конечно же, не терпелось взглянуть на эту чудесную экспозицию.

– Ну что, какие проблемы? – тщательно протирая руки махровым полотенцем, спросил Михаил, когда мы по очереди загнали наши мотоциклы в их просторную мастерскую и всем скопом подошли к нему.

Шестаков-старший был крупным мужчиной с седой шевелюрой, седыми же усами и сильными руками настоящего механика. Удивительно, что в такой ранний час он согласился нас встретить, но, видимо, рассказы Александра про наше «Ралли Родина» вдохновили его прийти сюда пораньше ради нас. Такое отношение, не скрою, очень подкупало.

– Целый ворох, – с улыбкой признался я. – Даже не знаем, с чего начать.

Михаил хмыкнул и, протянув руку, взял с верстака блокнот и карандаш.

– С начала начинайте, чего уж там…

Глаза у Шестакова-старшего тоже были с хитрецой, но при этом, как и у Саши, по-сибирски бесконечно добрые. С такими людьми и работать, и просто общаться – одно удовольствие.

Мы надиктовали ему целую кучу недостатков, он, кивая, все записал и сказал:

– Езжайте отдыхайте, а потом уже ждем в гости. Сейчас вы все равно музей по достоинству не оцените.

Тут он был прав. От усталости уже резало в глазах, а ноги буквально подкашивались. Иван и Ребе и вовсе засыпали на ходу, Боря усталым не казался, но был непривычно хмур; один Денис выглядел заряженным и живым, но, по его же честному признанию, работал уже на износ и в любой момент рисковал попросту рухнуть на пол.

По счастью, ближайшая приличная гостиница была совсем недалеко от мастерской. Саша Шестаков проводил нас туда и пообещал заехать ближе к обеду; распрощавшись с ним, мы разбрелись по номерам, попадали на кровати и тут же уснули. Наверное, если бы не будильник на телефоне, который я поставил еще в мастерской, проспали бы так до следующего утра – настолько нас измотала ужасная дорога и не менее ужасные мотоциклы.

Когда мы покинули наши номера и всей гурьбой спустились на ресепшен, Шестаков-младший уже ждал нас там.

– Выспались? – улыбаясь, спросил он.

Мы вразнобой покачали головами.

– Да, – ответил я за всех.

– Тогда сейчас город смотреть поедем, – сказал Александр, и, судя по тону, это было не предложение, а констатация факта.

Впрочем, мы не спорили. Погоды в Красноярске стояли чудесные – солнце с прохладным освежающим ветерком, который шуршал зеленеющей листвой редких деревьев и играл с волосами прекрасных девушек, гулявших по широким аллеям. В таком ласковом июньском свете город был, по словам Шестакова-младшего, особенно красив; старинные дома с дощатой облицовкой здесь удивительным образом сочетались с новыми, многоэтажными «панельками». Что интересней всего, нигде на раритетных постройках я не видел «граффити» или каких-то других урбанистических отметин. Казалось, что каждый житель Красноярска относится к истории с уважением; в том же Чехове невежества было на порядок больше – и это учитывая весьма скромное население.

– Жил бы тут, – подойдя ко мне поближе, тихо признался Иван.

– Ну так живи, кто мешает? – пожал плечами я.

– Да нет, ну как так – взять и переехать? – тут же забормотал он. – Там работа, семья…

– Так и здесь будут, – сказал Ребе.

Он шел рядом со мной, а потому хорошо слышал наш разговор.

– Что здесь будут? – встрепенувшись, оглянулся на нас Шестаков-младший.

– Семья и работа – будет? – спросил я за всех. – Если сюда переехать?

– Семья первое время будет, – подумав, усмехнулся совладелец музея-мастерской. – Но потом обратно в столицу переедет, когда с работой ничего не получится. А тут у единиц получается, увы. Хотя город хороший сам по себе. Красивый.

«Что за странная ты, Родина моя, – думал я, шагая по улицам Красноярска и с грустью глядя