Разрушительница Тьмы - Джоди Мидоуз

– Когда я пришёл, мой брат как раз выходил из часовни. Других стражников не было, потому что рядом должен был быть я. Когда я шёл по коридору, то увидел какую-то тень, а потом нож… – Принц начал сжимать кулак, но тут же поморщился и положил руку на колено ладонью вверх. – Я не успел добежать до него. Убийца перерезал брату горло прямо у меня на глазах, и я не смог его спасти.

Разрушительница с шумом сглотнула комок в горле.

– И теперь твоё горе запятнано чувством вины. – Она знала, что испытывает принц.

– Да, – напряжённо ответил он. Слово упало, как тяжёлый камень.

Она снова открыла баночку с мазью и начала обрабатывать вторую руку. На ней ожогов было меньше.

– Это неправда, что нуменам всё равно.

Принц поднял на неё глаза.

– Тысячелетия назад нумены и демоны вели в мире смертных ожесточённые и разрушительные войны. Погибало много людей, их убивали армии Тёмного Осколка. А потом случилось ужасное: расселина между миром нуменов и миром людей начала смыкаться. Если бы нумены не отказались от войн, то навсегда оказались бы отрезанными от своего дома.

Принц Рун не отреагировал, и между ними повисло тяжёлое, напряжённое молчание.

– Чтобы этот мир не погиб, нумены провели последние часы в мире людей, оттесняя демонов к Разлому. Многие были убиты, но им удалось создать Преграду и меня. – Разрушительница Тьмы нечасто говорила о своём сотворении, поскольку это было слишком личным, но раньше люди знали азы истории. Кажется, за прошедшие тысячелетия они обо всём забыли. Она даже не могла себе этого представить.

– А потом они ушли, – тихо закончил принц Рун. – Когда Преграда была возведена, а ты… – он нахмурился, – создана, нумены ушли. Как же они могли нас покинуть, если им было не всё равно?

Всё было не так просто. Нумены оставили множество артефактов, святынь, таких как её меч и оружие, а также святилища, чтобы её вызвать – всё то, что должно было защитить этот мир. Когда-то Разрушительница верила, что некоторые нумены остались, потому что просто не могли уйти или потому что врата закрылись без них, но она никогда не видела тому подтверждений. Она даже не могла вспомнить, почему вообще в это верила.

Разрушительница взглянула на принца Руна, на лице которого застыло сердитое выражение.

– Представь, что перед тобой встал выбор: ты можешь дать своим любимым людям шанс на выживание, а потом вернуться домой, или ты остаёшься и сражаешься, не зная, каким будет исход, и лишь зная, что домой тебе уже не вернуться.

– Я бы остался и сражался.

– Скажи мне правду, – настаивала она.

– Я говорю правду. Я бы остался и сражался, неважно какой ценой.

Люди часто так говорили, но не всегда держали своё слово. Между тем, кем они хотели стать и кем были на самом деле, лежала пропасть. Разрушительница Тьмы не могла их винить.

– Нумены предпочли вернуться домой, – сказала она. – Дав человечеству шанс на выживание, они вернулись в место непревзойдённого света и красоты, где воздух пахнет мёдом и никто не знает боли.

Её голос стал нежным, почти печальным.

– Ты там была?

Плечи девы опустились.

– Нет. Я не успела побывать там до закрытия врат, но знание об этом месте всегда было в моей душе. – В юности воительница верила, что нумены не показали ей свой мир, чтобы она не скучала по тому, чего у неё никогда не могло быть. Теперь дева понимала: ей никогда не было суждено отправиться в место совершенного покоя, потому что она была создана для бесконечной войны.

– Если бы они нас любили, – прошептал принц Рун, – если бы они любили тебя, то остались бы.

Он сказал это с таким убеждением, что Разрушительнице Тьмы не захотелось спорить, поэтому она просто закончила бинтовать его руку и захлопнула ящик с лекарствами.

Световые трубки уже погасли, и дева достала одеяло и протянула его принцу.

– А теперь отдыхай.

Глава 14

Ханна

Её страх оказался напрасным. Не мир был искажён, а Ханна изменилась: теперь она двигалась быстрее, чем всё вокруг.

Когда приблизился рассвет, люди вышли из домов и заметили лишь тёмное пятно – расплывчатые очертания гнедой лошади и синего платья, как будто картинку стёр палец великана.

Когда они видели проносящуюся мимо принцессу Иоханну Фортуин, то просто говорили себе, что им показалось.

Люди, живущие рядом с Преградой, уже привыкли к зрительным иллюзиям.

Но Ханна этого не знала и думала лишь о том, как быстрее оказаться подальше отсюда. Несмотря на все доказательства, она понятия не имела, что существует в ином времени, нежели весь остальной мир.

Наконец, когда она проезжала мимо высоких статуй древних героев Кабервилла, мимо обшитых брёвнами домов и по крытым мостам, наступил рассвет. Для всех остальных это был обычный восход солнца, но для Ханны он длился часами.

В тёмном небе по одной гасли звёзды, так медленно, что Ханна при желании могла бы их пересчитать. Тьма медленно превращалась в синий бархат, а на горизонте появились проблески розового и кораллового цвета, окрашивая перистые облака. Утренние птицы запели, приветствуя солнце. Сначала Ханна их не узнала, потому что звук был таким странным, как будто в ушах звенели долгие, низкие трели, но вот короткий щебет, который длился несколько минут, наконец-то показался знакомым, и она поняла: птицы встречали песнями рассвет. Они пели очень медленно.

Нет. Она двигалась слишком быстро.

Ханна не хотела думать о том, что это могло значить.

Когда лучи солнца осветили глубокое ущелье между двумя горами, Ханна поскакала быстрее, подгоняя лошадь и думая лишь о том, какое расстояние удалось преодолеть. Выбравшись из расщелины в южной части Кабервилла, она увидела, что рассвет уже окрасил равнины золотом и поля пшеницы и стога сена сверкают, словно монеты.

Когда Ханна добралась до границы, было по-прежнему раннее утро.

По другую сторону низкой каменной стены, которая тянулась от Преграды до самого моря, раскинулся Ивасленд.

Стена была самой обычной, всего лишь древние камни, сложенные в прямую линию: вероятно, люди постоянно перепрыгивали через них. Согласно легенде, камни заключали в себе старинную магию, но в зависимости от того, кто рассказывал историю, это была либо божественная магия для разделения трёх королевств, либо магия зла, исходящая из Разлома. Ханна не верила ни в одну историю, потому что границы были прозрачны, как кружево, и единственное, что не давало