Разрушительница Тьмы - Джоди Мидоуз

– Ты совершенно прав. – Черити взяла Руперта под руку, и сердце Руна ухнуло куда-то вниз. Теперь ситуация была ему неподвластна. Эти двое никогда прежде не соглашались.

– Сначала я хотела бы заняться ранами принца Руна, если позволите. – Главный лекарь Эшитер взглянула на короля с королевой и, когда они кивнули, направилась к принцу, обходя разбросанные по двору внутренности демона. – Пожалуйста, пройдите со мной в лазарет. – Голос у лекаря был добрый, но это ничего не значило. Она всегда говорила добрым голосом. Судя по её взгляду, она тоже была рассержена. Неудача Руна означала, что теперь её людям придётся работать ещё усерднее, поскольку предстояла смертоносная война.

Дейл сочувственно взглянул на Руна. Конечно, он станет его защищать, но какой в этом толк?

– Когда закончишь свои дела в лазарете, – сухо сказала королева Грейс, хватая Руна за руку, – иди в свои покои и жди нас. Мы придём, когда будет принято решение.

Сердце Руна бешено забилось в груди.

– Каково будет решение?

– Есть ли тебе место в будущем этого королевства.

Глава 17

Ханна

Во время бешеной скачки Ханна несколько раз замедляла скорость.

Лошадь спотыкалась. Тело девушки пронзала обжигающая боль. Она кричала от мучительного промедления, и только когда агония проходила, Ханна могла снова пуститься в путь. Как и прежде, люди замечали её, но она всякий раз прибавляла скорость, прежде чем они начинали задавать вопросы.

Но потом всё изменилось.

Когда в пятый или шестой раз Ханна замедлилась, боль стала такой сильной, что девушке пришлось слезть с лошади, потому что её стошнило. Женщина, проезжавшая мимо в телеге, остановилась и дала ей попить. Заметив запёкшуюся на лице Ханны кровь, её порванное платье и изнурённый вид, путница настояла, что довезёт её до города.

Ханна сидела в задней части телеги между двумя ящиками, покрытыми холщовой тканью. Лошадь трусила рядом, привязанная поводьями к деревянной перекладине.

В телеге было удобнее, чем верхом, потому что из-за отсутствия седла на ногах у Ханны появились волдыри.

– Как это с вами случилось? – спросила женщина, представившаяся Мартиной. Она была чуть старше Ханны, но у неё был очень усталый взгляд. Что же пришлось пережить этой женщине? Да, она жила в королевстве с ужасным климатом и плохими урожаями и ездила на телеге, набитой репой, – Ханна успела заглянуть под брезент, накрывавший ящики, – но ей не пришлось сидеть в месте зла. Именно её королевство пыталось причинить зло Эмбрии и Кабервиллу.

Ханна слабо откашлялась.

– Я хочу увидеться с королём и королевой. Как далеко до Этелни?

Мартина с жалостью взглянула на Ханну.

– Уже близко, милая. Мы доберёмся туда меньше, чем за час.

Ханна не могла поверить своей удаче.

– Зачем вы хотите их увидеть? – спросила Мартина.

Довольно грубо. Это не её дело.

– Я никогда с ними не говорила, – ответила Ханна, как будто признавалась в чём-то очень личном и постыдном, а не пыталась избежать ответа на вопрос.

– Это очень легко сделать. – Женщина слабо улыбнулась. – Они выслушивают каждого подданного.

Такие слухи ходили давно, но поверить в них было трудно. Ханна всю жизнь прожила с правителями Эмбрии – своими родителями, – и они-то уж точно не собирались целый день выслушивать ничтожные жалобы крестьян. Возможно, если бы правители Ивасленда больше времени посвящали своей непосредственной работе, их королевство не было бы в таком жалком состоянии.

Ханне не терпелось рассказать об этом Надин.

– Чего мне от них ожидать? – спросила она.

– Всё очень просто. После окончания утренней присяги вы войдёте во дворец с другими людьми из вашего города – вас разделят на группы по областям – и скажете им то, что хотите сказать.

Кажется, это был не самый лучший способ, к тому же Ханна так и не получила ответа на свой вопрос. Утренняя присяга? Ханна слышала, что в Ивасленде от граждан требовали приносить клятвы королевству, но чтобы каждое утро? И как они узнают, если кто-нибудь этого не сделает?

Однако расспросы могли вызвать подозрение.

Остаток пути они проехали молча. Было очень странно ехать на обычной скорости. Ханна почти привыкла к замедленным звукам, долгому восходу, вечной ночи…

Она отмахнулась от этих мыслей. Ускорение вызвано влиянием очень плохого места.

Но Ханна не была плохой.

Она понимала, что её нельзя назвать и хорошей, но хорошей была Надин, а Надин не смогла бы любить плохого человека.

«Я уже иду, Надин, – думала Ханна. – Я приду к тебе, как только пойму, что демон меня не убьёт».

Через час показался город.

Он не оправдал ожиданий Ханны. Конечно, она редко видела столицы, потому что знала лишь Солкаст – сверкающую драгоценность, отполированную веками правления династии Фортуинов и совершенствующейся модой. Но зная, что Ивасленд крайне бедное королевство, она ожидала увидеть лишь версию своей родины, пришедшую в упадок.

Но… не пыль.

Пыль была повсюду: она укутывала маленькие засохшие садики, людей, которые клянчили объедки на обочине дороги, и жалкие деревянные строения вдоль главной улицы. Ханна не заметила ни одной статуи почитаемого героя войны или же журналиста, врача или лектора, которую можно было бы ожидать увидеть в этом месте.

А потом в нос ей ударил запах. Мёртвые животные, пыль и затхлая вода. Поскольку Ханна совсем недавно сидела рядом с демоном, это был не худший аромат на свете, но она всё равно сморщила нос.

– Знаю, – сказала Мартина. – С началом засухи в городе перестали убирать улицы. Возможно, если бы Эмбрия много лет назад позволила нам выкопать каналы… Но мы всё равно не могли позволить себе ту воду. И немного пыли – не такая уж высокая цена за независимость, правда?

Как только Ханна начнёт править тремя королевствами, дела сразу пойдут на лад.

Она принесет с собой мир, которого Салвейшен никогда не знал. Это был честолюбивый план, но по-другому ничего не изменить.

Когда они въехали в центр города, женщина ободряюще улыбнулась Ханне:

– Дальше сумеете добраться одна? Я бы вас довезла, но, боюсь, уже опаздываю с доставкой.

Можно подумать, кто-то не может дождаться репы. Какой ужас!

Ханна притворилась задумчивой, но не слишком обеспокоенной. На самом деле она не хотела, чтобы Мартина пошла с ней.

– Думаю, я справлюсь, – пробормотала она. – Спасибо за помощь, но, боюсь, мне нечем отблагодарить вас за доброту… – Она нехотя бросила взгляд на украденную лошадь. – Теперь, когда мама с папой умерли, у меня остался только он, но я могла бы его вам отдать…

– Нет, нет! –