Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа - Грейди Хендрикс

– Это – настоящее. – Грейс провела пальцем по ободку. – Прочное и целое. Моя бабушка получила этот сервиз в подарок на свадьбу, а потом передала его моей матери, а та в свою очередь мне. Когда придет время, я посмотрю на избранницу Бена, и, если сочту ее достойной, сервиз перейдет к ней. Думай о чем-то реальном, и обещаю, будешь чувствовать себя намного лучше.

– Я не говорила тебе, но, когда мы встретились, Джеймс Харрис показал мне целую сумку денег. Грейс, там было больше восьмидесяти тысяч долларов. Наличными. У кого могут быть такие деньги?

– А что он сказал? – Грейс опустила в мыльную воду крышку супницы.

– Сказал, что нашел деньги в погребе. И что это был запас его тети на черный день.

– Энн Сэвидж не производила впечатления женщины, доверяющей банкам. – Хозяйка ополоснула крышку в чистой воде.

– Грейс, что-то не сходится! – воскликнула Патриция. – Пожалуйста, прекрати мыть свой сервиз и послушай меня! Когда, наконец, ты признаешь, что пришло время задуматься?

– Никогда. – Грейс уже осторожно вытирала крышку. – Ты накручиваешь себя, и все эти твои фантазии, основанные на совпадениях, отвлекают тебя от реальности. Понимаю, что реальность не всегда такая, какой мы бы хотели ее видеть, но надо иметь силы посмотреть ей в лицо.

– Я как раз это и делаю!

– Нет, – возразила Грейс. – Вспомни, как пару месяцев назад, после встречи книжного клуба, ты, стоя на моем крыльце, сказала, что хорошо бы произошло что-нибудь необычное: какое-нибудь преступление или что-то еще – ты так устала от всей этой рутины. И теперь ты убедила себя, что это «что-то еще» действительно происходит, и решила поиграть в детектива.

Грейс подхватила целую стопку блюдец и начала опускать их по одному в первый таз.

– Неужели ты не можешь на секунду остановиться и подумать, что, может быть я все-таки права?

– Нет, не могу. Мне нужно закончить к пяти тридцати, чтобы успеть убрать со стола и накрыть стол к ужину. Беннетт приходит ровно в шесть.

– Есть вещи поважнее мытья посуды.

Грейс остановилась и повернулась к ней, держа в руках два последних блюдца, глаза ее сверкали.

– Почему ты притворяешься, что все, что мы делаем, – глупо и никому не нужно? – сердито проговорила она. – Каждый день дом превращается в хаос: вещи разбросаны, кругом грязь, и именно мы каждый день возвращаем все на свои места. Без нас все бы просто барахтались в грязи и блуждали бы среди полного беспорядка, и ничего значимого так никогда и не было бы сделано. Кто научил тебя воротить нос от нашей работы? Я скажу тебе кто. Тот, кто принимает труд матери как нечто само собой разумеющееся.

Грейс, чьи ноздри сердито раздувались, в упор смотрела на Патрицию.

– Прости, Грейс, мне очень жаль. Я вовсе не хотела тебя обидеть. Просто Джеймс Харрис беспокоит меня.

Подруга отвернулась и опустила последние два блюдца в пенную воду.

– Я расскажу все, что тебе нужно знать о Джеймсе Харрисе. Он живет в Олд-Вилладж. Вместе с нами. И он не представляет для нас никакой опасности, потому что люди, которые представляют какую-то опасность, здесь не живут.

Патриция злилась на себя за то, что не могла высказать словами чувство, что грызло ее изнутри. Она ощущала себя полной дурой из-за того, что не удалось даже на йоту поколебать уверенность Грейс.

– Спасибо, что терпишь меня. Мне ведь тоже пора идти готовить ужин.

– Пропылесось шторы, – посоветовала подруга. – Сколько не пылесось, в них всегда полно пыли. Гарантирую, от этого тебе станет значительно легче.

Патриции очень хотелось, чтобы это оказалось правдой.

– Мам, – позвал Блю от двери гостиной. – Что на ужин?

– Еда, – ответила Патриция с дивана.

– Снова курица?

– А что, курица – не еда? – спросила Патриция, не поднимая взгляда от страниц книжки.

– Вчера была курица. И позавчера. И позапрошлым вечером тоже.

– Может, сегодня будет что-нибудь другое.

Она услышала, как шаги Блю удаляются, проходят нижний холл и замолкают на кухне. Десять секунд спустя он вновь появился в проеме двери.

– В раковине размораживается курица, – обвиняющим тоном проговорил он.

– Что? – переспросила Патриция, отрываясь от чтения.

– У нас опять курица.

Патриция почувствовала укол совести. Сын был прав: всю неделю она не готовила ничего, кроме курицы. Решено, они закажут пиццу. В конце концов, их всего двое, и сегодня пятница.

– Обещаю. Курицы не будет.

Он посмотрел искоса, поднялся наверх и хлопнул дверью своей комнаты. Патриция вернулась к книге. «Незнакомец рядом со мной. Шокирующий рассказ очевидца о серийном убийце Теде Банди», значилось на обложке. Чем дальше Патриция читала, тем более неуверенной чувствовала себя во всем, что происходило в ее жизни, но остановиться не могла.

«Не-совсем-клуб», конечно, уважал Энн Рул, ее роман «Малые жертвы» долгое время был у подруг одним из самых любимых, но книгу, сделавшую ее знаменитой, они раньше не читали. Китти была шокирована, когда узнала об этом.

– Вы, все, слушайте! – воскликнула она тогда. – Энн Рул была простой домохозяйкой и писала об убийствах для всяких второсортных детективных журналов. А потом она заключила контракт на написание статей про многочисленные убийства студенток по всему Сиэтлу. В конечном итоге она выясняет, что главный подозреваемый по этому делу – ее лучший друг, с которым они вместе работают на горячей линии для самоубийц, Тед Банди.

Позже, читая книгу, Патриция поняла, что маньяк вовсе не был лучшим другом автора, просто одним из друзей, но все остальные слова Китти были правдой.

– Это еще раз доказывает, – заявила Грейс, – что, когда звонишь на эту так называемую горячую линию, никогда не знаешь, кто находится на другом конце. Это может быть кто угодно.

Но чем дальше Патриция углублялась в книгу, тем больше ее интересовало не то, почему Энн Рул пропустила такое количество зацепок, говорящих, что ее друг – серийный убийца, а то, насколько хорошо сама Патриция знает окружающих ее мужчин. Например, на прошлой неделе Слик позвонила, задыхаясь от счастья из-за того, что Китти продала ей серебро своей бабушки Робертс. Да, просили никому про это не говорить, но ведь это «Уильям Хаттон»[41]! Слик просто обязана была с кем-то поделиться, рассказать, что она купила антиквариат буквально за бесценок. Она выбрала Патрицию.

– Китти сказала, что ей не хватает денег, чтобы послать детей в летний лагерь, – сообщила Слик по телефону. – Думаешь, у них какие-то неприятности? Содержание фермы Сиви обходится довольно дорого, наверное, Хорс больше не справляется.

Хорс всегда казался таким сильным и надежным, но на самом деле он спускал семейные деньги на всякие сомнительные предприятия вроде поиска кладов, в то время как Китти тайком распродавала фамильные реликвии, чтобы оплатить детский лагерь.

Однажды Блю вырастет, поступит в колледж, займется спортом и познакомится с хорошей девушкой, которая никогда не узнает, что он когда-то был настолько одержим нацистами,