Приют для беглянки (СИ) - Бальс Лора

Когда-то Майя думала, что достаточно знает о физической близости. Она знала, что та может быть наказанием и, наоборот, способом избежать большей боли, может быть знаком покорности и знаком власти, может быть попыткой слепить единое из разного, может быть неотвратимой частью супружеской сделки, когда на самом деле одного не интересует, что чувствует другой.

Была ей знакома и тень удовольствия — в самом начале отношений, ещё до свадьбы, Эдуард старался быть к ней внимательным и демонстрировать нежность. А то, что ей так ни разу и не удалось испытать того упоительного блаженства, о котором пишут в романах, Майя считала недостатком собственного темперамента.

Но никогда прежде она не знавала абсолютного единения душ и тел, не знала того безумия, когда разум перестаёт слушаться, а тело живёт собственной жизнью, изнемогая и плавясь, требуя всё большего — а потом проваливаясь в невесомость и негу, когда то ли летишь, то ли падаешь навстречу чему-то… кому-то…

Она приходила в себя медленно, постепенно. Сначала получилось сконцентрироваться на осязании — и она поняла, что ласкающие её руки никуда не исчезли, только теперь движения стали расслабленными, медлительными, сытыми. Майя потянулась — свободно и легко, даже не думая вернуть на место сползшее с груди одеяло, — открыла глаза и сразу наткнулась на откровенно любующийся, сверкающий беспредельным счастьем ответный взгляд.

— Ты нереально красивая сейчас, — Арсений нежно отвёл прядь волос с её лба, коснулся губами скулы. — И я никогда не был так счастлив.

Она улыбнулась в ответ, протянув руку, мягко коснулась его лица, очертила контуры подбородка и прижала ладонь к щеке.

— Я тоже.

— Я правда не собирался форсировать события, — продолжил он, перехватив её руку и целуя пальцы в паузах между словами. — Но теперь не хочу молчать. Я люблю тебя, Майя.

Наверное, на её лице отразилось изумление. Да, Майя надеялась, что однажды они к этому придут, и сама мысленно уже давала собственным чувствам то же название. Но всё-таки она не ожидала настолько скорых признаний.

— Я знаю, мы знакомы всего несколько месяцев, — Арсений не дал ей вставить слова, похоже, беспокоясь о том, что услышит нежеланный ответ. — Но ещё я знаю, что никогда ни к кому не испытывал ничего похожего. Я хочу с тобой засыпать и просыпаться, хочу говорить с тобой обо всём на свете, хочу быть с тобой каждую свободную минуту, хочу с тобой пробовать что-то неизвестное и проводить похожие друг на друга уютные вечера перед камином и фильмами… Только когда ты появилась в моей жизни, она наполнилась смыслом, и всё, что ещё будет впереди, я хочу делить и испытать вместе с тобой…

— Я тоже тебя люблю, — сглотнув от волнения, ответила Майя, голос дрогнул от избытка эмоций. — Очень люблю!

— И ты выйдешь за меня замуж?

— Прямо теперь? — растерялась она.

Арсений негромко рассмеялся.

— Ну, может, не совсем. Не будем смешивать счастливые события с не самыми приятными. Дождёмся окончания суда — и больше не станем тянуть. Что скажешь насчёт весны?

— Это слишком быстро, — неуверенно произнесла она. — Что скажут твои родители? Они в лучшем случае решат, что я легкомысленная, в худшем — что я хочу воспользоваться ситуацией и хорошо устроиться.

— О да, я ведь такой завидный жених! — Арсений снова засмеялся, но тут же посерьёзнел. — Ты правда сомневаешься только из-за этого?

— Да.

— Тогда тебе не о чем волноваться. Знаешь, Аркаша сделал Ирме предложение через две недели после знакомства. А решение, по его словам, и вовсе принял ещё во время первой встречи. Она пришла на студенческую вечеринку в деловом костюме, и он решил, что без ума от этой поразительной женщины. Так что в нашей семье живут не такие уж рассудочные прагматики, как кажется поначалу. И ты уже понравилась маме.

— Кажется, ты просто пытаешься меня успокоить, — с улыбкой заметила Майя.

— Нисколько. И потом, ты сможешь получше познакомиться с родителями во время праздников. Сама убедишься, что тебе все рады.

— Ох, точно, ещё и праздники, — протянула Майя, только сейчас вспомнив, что сама собиралась об этом поговорить.

Впрочем, после всех признаний и намечающихся перемен перспектива оказаться на семейном вечере Дробышевских уже не тревожила так сильно. Раз уж между ними с Арсением всё окончательно ясно и решено, она не может и дальше себя накручивать. Как-нибудь всё устроится, и сейчас, нежась в его объятиях и слушая рассказы о милых и забавных случаях из его детства и юности, Майя безоговорочно верила, что всё будет хорошо.

Глава 21

Майя предполагала, что у таких увлечённых работой, строгих и вечно занятых людей как Дробышевские может быть своеобразное понятие о веселье. Но не представляла, насколько.

Стоило им собраться всем вместе, как разговор почти сразу коснулся юридических тем. Наверное, она бы всё-таки почувствовала себя не в своей тарелке, если бы Арсений не наблюдал за всем этим с откровенно скучающим видом.

— Может, хватит уже? — взмолился он, выдержав где-то с час. — Хотя бы сегодня вы можете поговорить о чём-то… нормальном?

Ирма, увлечённо дискутировавшая со свекрами, обернулась и слегка развела руками в извиняющемся жесте.

— Всё, ещё пару минут, и мы закончим. Ты же знаешь, как редко удаётся собраться всем вместе.

С этими словами она вернулась к прерванному разговору, похоже, сразу же забыв про данное обещание.

Аркадий, видимо, ощутив укол совести, пересел ближе к ним.

— Кажется, теперь мы не тебя одного заставляем скучать, — обратился он к брату, завязывая разговор.

— Это точно, — Арсений по-доброму усмехнулся. — Знаешь, надо будет летом куда-нибудь выбраться двумя парами. Теперь-то голоса разделятся поровну, так что развлечения будем выбирать по очереди.

— А кстати, — Аркадий заинтересованно приподнял бровь, глядя на неё. — Майя, как вы любите отдыхать?

Она задумалась, не сразу отыскав ответ.

— Что насчёт сёрфинга? Или, может, кайтинг? Вингфойл? — адвокат подкинул пару вариантов, из которых она имела представление только о первом и точно не стала бы пробовать нечто такое на практике.

— Даже не надейся! — вместо неё весело отозвался Арсений. — Майя не любительница экстрима.

— Совсем нет? Или это касается только воды? Мы как раз ещё не пробовали прыжки с парашютом.

Майя не могла понять, шутит он или говорит всерьёз, но решила, что пора и ей поучаствовать в разговоре.

— Боюсь, мои курортные интересы ограничиваются прогулками по городу, купанием и простыми безопасными экскурсиями, — улыбнулась она. — А вы правда увлекаетесь всем перечисленным? И Ирма тоже?

Она невольно оглянулась на неизменно элегантную Дробышевскую. Даже сегодня она приехала в брючном костюме — зная её повседневные наряды, этот, пожалуй, можно было назвать неформальным и праздничным, но лишь с натяжкой — и со строгой причёской-ракушкой, из которой не выбивался ни один волосок. У Майи никак не получалось представить её хохочущей и плещущейся в волнах, экспериментирующей с видами спорта.

— Да, — удивил её Аркадий. — Начали лет семь назад по совету одного из коллег и втянулись. Когда вся жизнь проходит в напряжении, такие вещи помогают по-настоящему переключиться. Полезный адреналин и всё такое. Но это в самом деле не для всех. Бедному Арсу с нами зачастую приходилось день напролёт тосковать на пляже. К слову, поехать отдыхать вчетвером и правда будет неплохо. Дни сможем проводить раздельно, вечера вместе, и никому не будет скучно.

— И эти ребята наконец-то станут болтать о своих увлечениях, а не о работе, — подхватил Арсений. — Кроме как на курорте такого больше никогда не случается.

— Да ладно, а чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? — делано возмутился Аркадий.

Арсений сделал вид, что задумался.

— Жертвуешь собой, чтобы мы не пытались отвлечь Ирму и родителей от по-настоящему интересной беседы? — после небольшой паузы предположил он.