Книжный на маяке - Шэрон Гослинг

– Что?

– Я сказала – не вызывай полицию. Джилли никуда не вторгалась.

Маккриди прищурилась, перевела взгляд с Джилли на Иди и обратно.

– Как это не вторгалась? Я видела, как она вломилась в сарай! Сама посмотри!

Иди взглянула на открытую дверь сарая.

– Она моя ученица и пришла на урок.

Дора фыркнула:

– Врешь.

Тут Иди решила, что с нее довольно.

– Ты меня обвиняешь во лжи? В моем собственном саду? А ну убирайся отсюда.

– Если она твоя ученица, что забыла в сарае?

– Я попросила ее полить цветы.

– Под дождем?! – завопила Маккриди. – Чушь. Я вызываю полицию.

– Вызывай, и я скажу, что это ты вторглась на мою территорию. Ясно?

– Что? Ты не можешь…

Иди развела руками:

– Кроме тебя, тут никто ничего не нарушал. И что ты здесь делаешь, скажи на милость? Уже темно, а ты тут шныряешь. На твоем месте я бы поспешила убраться. У меня и так был тяжелый день, а этот цирк лишил меня остатков терпения.

Дора открыла рот, желая возразить, и с яростью посмотрела сперва на Джилли, а потом на Иди. Затем развернулась, дернула калитку и ушла, не потрудившись закрыть ее за собой. Ее сердитые шаги удалялись по холму; затем под сапогами захрустел гравий – теперь она шла по дорожке, ведущей в город. Наконец шаги затихли.

Иди подошла к сараю, наклонилась, взяла фонарик и осветила помещение.

– Ты здесь спала?

Джилли промолчала. Иди повернулась к ней. Девушка стояла, скрестив руки на груди и туго запахнув пальто Эзры. Она выглядела совсем юной.

– Я ничего не брала, только пару вещей, которые валялись тут без дела, и я ничего не сломала, – пробормотала она. – И не украла. Можете проверить.

Иди оглядела сарай и жалкое гнездышко, которое Джилли свила из тростниковых циновок. Сбоку лежал пакет с аккуратно сложенной одеждой – той самой, которую она постирала для Джилли.

– Позвольте забрать вещи, – сказала девушка, – я не вернусь, обещаю. Но вещи мне нужны. Пожалуйста.

– И куда ты пойдешь? – спросила Иди.

Джилли не ответила. А когда Иди на нее посмотрела, отвела взгляд и лишь пожала плечами.

Иди вышла из сарая и отдала Джилли фонарик. Та заколебалась, но взяла его.

– Собери вещи, и пойдем, – сказала Иди. – У меня есть свободная комната. Можешь жить там.

– Не нужна мне ваша свободная комната, – упрямо заявила Джилли.

Иди повернулась и взглянула на нее:

– Хорошо. Не нужна так не нужна. Но на улице дождь, уже поздно, и не ври, что тебе есть куда пойти. Предлагаю сегодня переночевать у меня, а завтра можешь делать что вздумается. Хорошо?

Они смотрели друг на друга сквозь пелену дождя.

– Хорошо, – наконец ответила Джилли.

Иди кивнула и пошла в мастерскую.

– Но богом клянусь, измажешь наволочки тушью – и я отдам тебя на растерзание Доре Маккриди. А еще будь добра, закрой калитку. Хватит мне на сегодня незваных гостей.

Она дошла до середины тропинки и услышала, что Джилли семенит за ней.

– Я никогда не красила ресницы, – проговорила она.

– Ну, слава богу, – ответила Иди. – Хоть какой-то плюс.

Глава двадцать третья

Ранним вечером Тоби сидел за столом на кухне своего коттеджа. Рядом стояла тарелка с остатками спагетти с песто, полный бокал вина и ноутбук. С тех пор как им удалось распутать тайну камеры-обскуры, он перестал проводить все вечера в книжном магазине с Рэйчел и неохотно вернулся к работе над рукописью.

Алан Кроссвик позвонил ему и лично поблагодарил за расследование, но сказал, что не хочет больше отнимать у него время.

– Мне это было в радость, – ответил Тоби. – А что будете делать с камерой?

– Пока не знаю, – сказал адвокат. – В любом случае сперва я должен убедиться, что у Каллена нет наследников, – только тогда можно будет решать. Поиски продолжаются. Я буду держать Рэйчел в курсе, она вам все расскажет.

Сильви почти каждый день донимала его насчет мемуаров, и он попытался снова засесть за работу, но ничего не получалось. Он сидел уже час и мучил абзац, который никак не хотел складываться. Тут в дверь постучали.

На пороге стояла Рэйчел и держала в руках картонную коробку.

– Привет, – с улыбкой произнесла она. – Прости, что без предупреждения, но…

– Я рад тебя видеть, – ответил он и отошел в сторону. – Заходи.

Они прошли на кухню. Увидев ноутбук на столе, Рэйчел засомневалась:

– Прости, ты работаешь? Не хочу отрывать.

Тоби пошел налить ей что-нибудь выпить и, проходя мимо стола, захлопнул крышку ноутбука.

– Ты не отрываешь. Никак не могу сдвинуться с мертвой точки. Я даже не начинал. Вина?

Она улыбнулась, по-прежнему держа в руках коробку.

– Было бы здорово. Спасибо.

– Что у тебя там? – спросил он и подошел к ней.

Рэйчел взглянула на коробку. Ей явно не хотелось выпускать ее из рук.

– Нашла под кроватью Каллена за стопкой старых выпусков «Нью-Йоркера».

Тоби протянул ей бокал.

– Там что-то интересное?

– Ну… – Она поставила коробку на стол, взяла бокал и сделала большой глоток.

Тоби рассмеялся:

– Ты меня заинтриговала.

– Извини. Я все еще… в шоке. Я обнаружила кое-что… по правде говоря, кое-что ошеломляющее.

– Так. – Он уставился на коробку.

– Это касается камеры-обскуры.

– Серьезно?

– Да. – Рэйчел отпила еще вина. – Дело вот в чем. Мы изначально предполагали, что Э. А. М. был архитектором и строителем маяка, и это вполне логично, учитывая, что на чертежах его инициалы. А Джеймс Макдональд, выходит, присвоил его работу, потому что идея принадлежала ему и маяк построили на его земле. Ну и потому, что он так захотел и у него были деньги. Так?

– Так, – ответил Тоби, выдвинул стул для Рэйчел и сам тоже сел за стол.

– А когда мы нашли упоминание об Эдварде Маккриди, – сказала Рэйчел, усаживаясь, – то решили, что он и есть Э. А. М., архитектор, чьи труды присвоил Джеймс Макдональд. Но только картинка не складывалась, согласен? В бумагах и тетрадях описан лишь период в несколько лет, пока разрабатывался проект маяка и велось строительство. Если тетради принадлежали Маккриди, то почему они остались на маяке по окончании строительства, когда Маккриди отправили в ссылку в Австралию? А записка – «Тому, кто меня найдет»? Разве мог обманутый архитектор, которого вот-вот вышлют в другую страну, ее написать? Но поскольку других кандидатур у нас не было и инициалы совпадали, мы и решили, что Эдвард Маккриди и есть Э. А. М.

– Я внимательно слушаю, – сказал Тоби, – но пока не понимаю, к чему