Пленница - Ольга Вечная

времени нет. Вот и реши вопрос, он по твоей части. - Убирает мобильник в карман. - Где этот гребаный граф? Я его из-под земли достану.

- Помер, - отвечает Исса.

- Как помер? - Алтай застывает и слегка отшатывается. От него волнами негатив исходит, и мне снова становится не по себе.

Кроме того, я слишком хорошо помню наше утро. Его вкус все еще у меня во рту, и я до сих пор не решила, что думать по этому поводу. Моя утренняя бравада и лучезарное счастье после столь... пикантного пробуждения несколько стихли. Я не ожидала, что он так сделает. Была неготова морально. Почувствовала себя униженной. Теперь я уже ожидаю все, что угодно.

Спускаюсь с крыльца и подхожу к Алтаю.

- Доброе утро, - здороваюсь с Иссой. Тот поднимает глаза, его лицо вытягивается.

Спустя мгновение святоша берет себя в руки, но могу поклясться, что едва он увидел меня рядом с другом и сопоставил факты, его настроение испортилось. Мое — делает то же самое. Мы с ним так здорово время провели недавно... Боже, он мне даже не отвечает. На долю секунды я жалею о своем выборе.

Нежно-нервно сжимаю пальцы Алтая. Он продолжает хмуриться и отнимает руку.

- Погоди, Рада. Исса, что с нашим графом?

- Доброе утро, товарищи!

Мы все трое оборачиваемся и видим Анатолия. Садовник заходит на участок одетый с иголочки.

- Анатолий, отлично выглядите! Вы женитесь? - склоняет голову набок Исса.

- А тебе что нужно? - ошарашенно интересуется Алтай.

Его мобильник снова вибрирует.

- Так это. Раду везти в аэропорт. Я готов, машина помыта и заведена.

- Черт. Я забыл про тебя. Все отменяется, Рада остается.

- Воскресенье семь утра! - растеряно вопрошает Анатолий. - Я уже час как на ногах в свой выходной.

Алтай делает взмах рукой, и отвечает на вызов. При этом бросает на меня долгий взгляд, и я почти уверена, что звонят по мою душу. Изрядно нервничаю. Что ему там говорят? Он ведь не раздумывает, стоит ли неуклюжий минет всех этих проблем? Напросилась в любовницы — веди себя соответствующе.

Я снова беру его за руку.

- Анатолий Васильевич, рейс перенесли, я сам отвезу Раду, когда будет нужно, - говорит с примирительной улыбкой Исса. Хлопает садовника по плечу. - Идите, досмотрите свой сон. А лучше, езжайте на море. Оно в это время суток удивительное.

- Дебильные кайтеры уже проснулись.

- Дебильные кайтеры на лимане, а вы прямо на море езжайте, раз машина заведена. Дальше, по косе. Там нудистский пляж, кстати. Когда еще получится?

Исса выпроваживает Анатолия и возвращается к нам. Алтай заканчивает разговор и пялится на меня так, будто видит впервые. Черт. Он в бешенстве. Переводит глаза на друга.

- Исса, так что с графом?

- Говорю же, помер Олсуфьев, - Исса быстро крестится и возводит глаза к небу. - Отмучилось его графское высочество. Возраст.

- Черт, Савелий. Он отмучился, а на кого мы землю оформлять будем, через два часа торги? Ты говорил, что он бодрый.

- Он был бодрым. Наркоши позорные, что с них возьмешь? - в голосе святоши прорезается сталь. - Вчера бодрый, сегодня дохлый. - Щелкает пальцами в воздухе.

Алтай трет лоб и выдает сквозь зубы:

- Я рад, что ты так спокоен.

- Мне сегодня уже устроила истерику его бедная жена, которая, уж поверь, откачивала его как никто и никого, уж больно сумма ей обещана была симпатичная. Всю душу этот граф ей вымотал, и под конец кинул. Я уже проорался в машине, пока ехал сюда.

- Сука. Как не вовремя. У тебя есть запасные варианты?

- Если б были, я бы уж не скрывал.

- Вам подсадной кто-то нужен? - вклиниваюсь. - Чтобы деньги вывести, не засветившись?

Они синхронно смотрит на меня. Потом, не сговариваясь, качают головами.

- Сваришь кофе? - просит Алтай.

- Конечно.

В летней кухне кофемашина все еще не работает, поэтому я захожу в дом. А когда возвращаюсь, слышу обрывок фразы Алтая:

- … поэтому провокацию устраивать не будем.

Они оба в беседке. Исса закинул ногу на ногу и поглядывает исподлобья. Я то и дело чувствую на себе его взгляд. Ставлю поднос на стол.

- На юге у нас есть преимущество, - проговаривает Исса. - Я бы рискнул.

- Ты, я вижу, в этом месяце особенно любишь риск.

Исса резко хмурится, но сдерживается. Достает четки, накручивает на руку.

Я расставляю на столе три чашечки американо и присаживаюсь рядом с Алтаем. Провожу пальцами по его предплечью. Минет был ужасен. Вернее, я постаралась, и в общем-то все получилось, но я сама поняла, что он привык к другому. И как-то так все. Не слишком радостно. Мы больше не разговаривали.

- Жаль мы не можем проверить финансовую активность этого товарища, - быстро говорит Исса.

- Что ты там хочешь найти?

Исса делает рукой жест, дескать, разные варианты могут быть.

- Расходы, связанные с наймом неких третьих лиц.

- Услуги криминальных элементов оплачивают не банковской картой.

- Частных детективов. Почему нет? Это уже мотив.

- Раду никто не видел с этим додиком пролактиновым. Переписки удалялись. Фоток тоже нет. Он ей накидывает всякую дичь, я прочитал эти сообщения, при желании их можно притянуть за уши к легенде, что препод заботится о лучшей студентке. В отеле она не регистрировалась. Записи с камер я попробую добыть, но пока под вопросом. Это гребаная Москва.

- А усопший папаша у нашей Екатерины точно тот самый Козлов? Может, ошибка?

- Девяносто восемь процентов. Метиков утром звонил. Батя хоть и отправился на тот свет, но друзья у него все еще на этом. Почему бы не помочь дочке старого друга поквитаться с соперницей. Не знаю, я так это вижу. Надо поднять информацию, есть ли погибшие или отъехвашие по 228 статье студентки в этом вузе.

- Считаешь, там поток?

- Может не поток, но чуваку явно скучно в браке. Я уже попросил найти информацию о том, где он работал и блядствовал с тех пор, как женился. Чтобы понимать, возможности.

Скорость их разговора близка к скорости света.

Исса цокает языком, поднимает глаза на меня:

- Людные мероприятия одна не посещаешь. С незнакомыми не знакомишься. Ходить исключительно под камерами, - он поднимает палец вверх, показывая на те, что в отеле. - Мобильник — выключить.

- Уже выключили,