Жнецы свободы - Кира Уайт

ни к кому нормально прикасаться, а значит обречены всегда быть одни.

– Это не так. Ну, то есть, в основном, конечно, так, но мы можем прикасаться к себе подобным, наша сила не работает против таких же, как мы.

– Ладно. – Он меня совсем не убедил. Насколько я знаю, большинство Жнецов – мужчины. – Второй вопрос. Почему ты мне помогаешь?

Он вздыхает. Видно, что парень не хочет отвечать на этот вопрос. Пауза растягивается на несколько минут. Но я заставляю себя проявить терпение.

– Я помню себя добровольцем, память об этом еще слишком свежа, – наконец сообщает он. – Мне никто не помогал. И хотя я с огромным трудом сумел дойти до финала Испытания, победить не смог. Нахождение в Спирали – самое ужасное, что было в моей жизни. А теперь я снова обязан вернуться. Поэтому как можно быстрее хочу выбраться, а без тебя не могу этого сделать. Поэтому и помогаю.

Звучит, конечно, логично, но мне кажется, что это еще не все.

– Тебя ведь никто не заставлял возвращаться сюда.

– Ты ошибаешься. Существует правило, согласно которому все добровольцы, не сумевшие победить в Испытании и ставшие Жнецами, обязаны вернуться в Спираль в следующем сезоне.

Недолго перевариваю услышанное.

– То есть, ты стал Жнецом два года назад?

Он кивает.

Получается, он мог знать моего отца? Надо спросить об этом, но я почему-то никак не могу решиться. Вместо этого говорю:

– Если тебе настолько ненавистно нахождение здесь, то почему бы не поспособствовать моей смерти? Так ты сможешь выбраться отсюда гораздо быстрее, чем, если будешь идти со мной до конца.

Он с недоверием смотрит на меня.

– Нам запрещено убивать добровольцев.

– А откуда они узнают, что это ты меня убил?

Что я вообще несу? Предлагаю Жнецу убить меня. Какая-то дикость.

– Если человек умирает от рук Жнеца, это всегда видно, – терпеливо поясняет он.

– Но можно же не убивать ударом тока! – гну свою линию. – Можно было дать мне свалиться с обрыва и свернуть себе шею, например. Или не спасать от паучьей твари.

– Понимаешь, – медленно и с расстановкой произносит он. – Существует еще одно правило. Если Жнец доходит до финала и его подопечный побеждает, то он может потом никогда больше не возвращаться в Спираль и выбрать постоянное место работы, например, в какой-нибудь тихом и спокойном месте.

– Постой. Ты сказал, что вы обязаны вернуться в следующем сезоне, но зачем возвращаться еще и потом?

– Потому что Жнецов-новичков слишком мало и их не хватает на всех добровольцев.

Некоторое время молчим.

– А если вдруг что-то случится с Жнецом, то как быть добровольцу? Оставаться на месте, или идти вперед? – задумчиво потирая уголок глаза, спрашиваю я.

Он тихо усмехается.

– На самом деле известно всего два подобных случае. В первом, Жнец оступился и упал со скалы в Горных отрогах. На смену ему прислали другого. А во втором произошло недоразумение. В самом начале Испытания Жнец не убедился в смерти добровольца и ушел. Но участник не умер, хотя его и посчитали мертвым. А теперь представь, каково было удивление организаторов, когда он дошел до центра живым и почти невредимым.

Невероятно. Получается, он прошел весь этот ад один.

– И что с ним случилось? Он победил? – с любопытством спрашиваю я.

– Нет, он в итоге стал Жнецом.

Тяжело вздыхаю. Пройти весь путь в одиночку, чтобы стать Жнецом… Хотя, я его понимаю, он выбрал жизнь, не зря же прилагал для этого столько усилий.

– А тот Жнец, который упал со скалы, он…

– Чудом выжил, – коротко отвечает собеседник.

Заинтересованно смотрю на него.

– А если бы его доброволец победил, то кого из двух Жнецов освободили бы от обязанностей возвращаться в Спираль? Того, который шел с ним в самом начале, но не дошел, или того, который дошел с ним до финала?

Некоторое время он молчит, задумчиво потирая подбородок.

– Точно не скажу, но скорее всего в правилах прописано и это, просто я так далеко не забирался.

Устанавливается уютное молчание, во время которого миллиард вопросов роится в моей голове, и я наконец решаюсь задать один из них.

– Как ты стал Жнецом?

– Два года назад я дошел до центра, но не победил. Мне предложили попробовать стать таким, или умереть. Естественно, я выбрал жизнь.

Интересно, кто-нибудь вообще выбирает смерть?

Лютер предупреждал нас с самого начала, для девушек шанс выжить только один – победа.

– Я спрашивала не об этом. – Он вопросительно приподнимает брови, и я поясняю: – Процедура обращения, она…

– Ты не хочешь этого знать! – отрезает он.

Ладно, попробую расспросить его чуть позже, а пока спрошу о чем-нибудь другом. Но Жнец обрывает мои планы.

– На этом пока достаточно. Мне нужно надеть маску.

– Но почему? Ты видишь кого-то из участников?

Начинаю озираться по сторонам.

– Нет. Но около часа назад я видел дрон, а это значит, что новый будет здесь с минуты на минуту. На нем установлена камера, а меня, как ты понимаешь, не должны видеть без маски.

– Что еще за дрон? – хмуро спрашиваю я.

Мы отлично общались, и я не хочу прерывать разговор так скоро.

– Мы видели вчера несколько. Он похож на небольшой летающий крест.

– Поняла.

– Садись на этот пень и поешь, тебе нужны силы. Дождемся, когда дрон улетит, и я достану ключ. – Он жестом указывает на высокое хвойное дерево, растущее в пяти метрах от того места, где мы остановились.

Только сейчас замечаю большой металлический предмет, похожий на ключ, закрепленный почти на макушке дерева.

– Постой! – прошу его, когда вижу, что он уже собирается надеть маску. – Как тебя зовут?

– У меня нет имени, – отрывисто произносит он. – Можешь звать меня Восемь Четыре Два Семь, или просто Жнец.

Потрясенно сажусь и молча наблюдаю, как мой спутник надевает и поправляет маску, ставит рюкзак на землю рядом со мной. Съедаю фрукт, который до этого так и продолжала нести в руках, делаю пару глотков воды и слышу знакомое жужжание. Смотрю на Жнеца, ровно стоящего в двух шагах от меня. Поднимаю голову и замечаю дрон, висящий над нашими головами. Салютую ему бутылкой и делаю еще парочку глотков. Когда крест наконец оставляет нас в покое и улетает, Жнец достает из кармана и протягивает мне свой электронный прямоугольник со списком участников Испытания, показывает один палец, идет к дереву и начинает взбираться на него, чтобы достать ключ.

Завороженно слежу за каждым его ловким и расчетливым движением. Я должна делать это сама, но не могу не радоваться тому, что мне действительно повезло с напарником. Пусть он многого