Творческий отпуск. Рыцарский роман - Джон Симмонс Барт

вполне возможна еще одна операция, а Бабуля чересчур устала от боли и слабости. Мириам глушит больше наркоты, чем следует (Ну это же так, подтверждает сестра через всю какую-то комнату), а в остальном у нее порядок, по меркам Мириам. Ее старшенький Си потенциально хлопотен, а вот Эдгар Аллан Хо – милый малыш. Его отец пристрастился «жить намеками» (т. е., как мы узнаем впоследствии, стал платным полицейским осведомителем по торговле наркотиками в Феллз-Пойнте, это слишком опасная работа, чтобы растолковывать ее по телефону), но, поскольку Кармен договорилась насчет занятий по кунг-фу для Мириам, он, когда ссорятся, ее больше хотя бы не бьет. Нас ждет тонна скопившейся почты. Дело процветает. Кармен заполучила франшизу открыть дочерний ресторан в «Гавани», это шикарный новый комплекс во Внутренней гавани Балтимора, он пока не достроен, и она либо обанкротится, либо превратится в очень зажиточную женщину. Уж что-что, а сикось-накось усилила ее предпринимательскую сметку; кроме того, она сверяется с колодой Таро. Без Фреда[87], однако, ей такое наскучивает. О нем ни слуху ни духу, о Мандангасе тоже, но у нее козырь-другой еще в рукаве припрятан, нетелефонный разговор. Когда она нас увидит?

Сьюзен предлагает среду: нам нужны два дня на Соломоне для восстановления судна и экипажа. Кармен не сможет – в среду слушания по лицензии на спиртное, – но Мириам подъедет; Кармен с нею отправит почту первого класса, а остальное придержит, пока они не доберутся до Балтимора. Ты еще не беременна? желает она знать о Сьюзен.

Ма! Сью растягивает это на три слога протеста: Ма-э-а!

Хмык Кармен Б. Секлер – как рык. Тридцать пять – еще не поздно. Зачем еще яхта нужна? Вот тебе Мим.

Сьюзен подтверждает визит сестры в среду, два с половиной часа езды из Балтимора, и разговаривает еще двадцать минут. Затем звонком в Бетезду Фенвик обустраивает среду себе. Чопорный, но не нерадушный голос объявляет, что на связи Дугалд Тейлор.

И Фенвик Тёрнер, Дуг. Моряк из морей воротился домой[88].

Фенвик. Ты, что ли, в городе. Восклицания и вопросы Дугалда Тейлора как таковые модулируются редко.

На острове Соломона. Пробудем тут до среды.

Ты меня в самый раз поймал, Фенвик. Отправляюсь путешествовать. В О. К., похоже, как раз идет автобус с Авиабазы.

Фенн ловит себя на том, что отзвуком возвращает декларативный вопрос: Значит, нам следует поговорить.

Следует.

В среду днем нормально, Дуг? Выставлю тебе обед.

В среду отлично. В пятницу уезжаю в Перт.

А.

Я тебе выставлю, говорит Дугалд Тейлор. «Космос». В полдень. Бери с собой Сьюзен.

Думаю, не стоит, Дуг.

Тоже верно. Значит, в полдень; «Космос».

Это друг и бывший старший сослуживец Фенвика по управленческим дням, ныне занятой пенсионер. Похоже, ему, сообщает Фенвик Сьюзен, как и Кармен Б. Секлер, есть что сказать, но не по телефону. Фенн предполагает, что в среду поедет в город. Сьюзен тихонечко его обнимает: ободрение. Ей обходительный Дугалд Тейлор нравится. Про Перт Фенвик не упоминает.

Мы прогуливаемся по деревне Соломонз, возбужденные тем, что вновь на берегу, и начинаем закупать судовые припасы и провиант хозяйственными сумками, включая два новых кепаря для Фенвика на замену этому платку, пока не вернется его бойна. Свежих продуктов на неделю, легкий запасец консервированных: хватит дотянуть до Уая и Гибсона и тех решений, какие уже мы не сможем откладывать после них. Теперь пора приводить судно в порядок, как на флоте, от киля до клотика: заправлять топливом и водой, ремонтировать.

В первом же магазине морского снабжения, что попадается нам, покупаем карту 12221 и изучаем ее. Мост-тоннель между мысами Хенри и Чарлз вот. Вот развилка «У» – красные конические буи и черные тупоконечные, где Чесапикский фарватер делится (уходя вверх) на входной фарватер реки Йорк и фарватер отмели Йорк, там-то Сьюзен не туда и свернула. Вот маяк отмели Йорк: Всп 6 сек 37 футов 8 м. Вот сама Йорк, в устье которой мы отыскиваем остров Аллен, остров Хряк, гроздь островов Гудвин, еще один остров Гвинейских болот.

Никакого Ки.

Не веря своим глазам, мы спрашиваем продавца, управляющего, а потом и дежурного в марине и соседскую яхтенную публику. Про остров Ки в Чесапикском заливе неизвестно никому. Кто-то разумно предполагает, что таково может быть название у местных какого-нибудь мелкого островка в грозди Гудвина или Гвинеи: но ни у одного там нет таких очертаний, высоты и глубины вод, не говоря уже о крупном волноломе с его проблесковым сигнальным огнем, уж такое-то наверняка на карте быть должно.

Трудясь над «Поки» весь тот душный день и день следующий, озадаченно посмеиваясь вместе с остальными над этой загадкой, мы ловим себя на том, что не упоминаем ружейные выстрелы и прочие волненья; все это слишком уж отдает грошовой готикой с голливудской привязкой. «Баратарианец», поди ж ты! Какой-нибудь Лафитт последних дней, предполагаем мы, в марихуанной торговле, натягивает нос Береговой охране, поди-ка, дескать, заподозри волка в волчьей шкуре.

Мы принимаем души; шампунимся и отстирываемся; едим в местных ресторанах; сидим в барах и впервые за полгода с лишним смотрим телевизор. Сьюзен подстригает мужу волосы; самой ей придется подождать до Балтимора. К вечеру вторника судно у нас как новенькое: все системы работают нормально, все баки под горлышко, все кладовые забиты, весь такелаж натянут, а оборудование отремонтировано, одежда и белье свежие. К ужину спереди задувает сильно и прохладно, а с ветром приносит и новое серьезное штормовое предупреждение, которое быстро разгоняется до высокой вероятности торнадо между шестью и восемью. Мы ужинаем в ресторанчике марины, откуда можем приглядывать разом и за нашим судном, и за приближающимся ненастьем, и за нашим собратом-моряком Уолтером Кронкайтом[89] в вечерних новостях. Никакого торнадо не прилетает: всего лишь чесапикский летний шквал, как в воскресенье вечером, жуткий на пятнадцать минут, а потом всё. За ним надвигается антициклон, расчищая небо, высушивая воздух; хорошо спать в такую ночь.

А в такой день, как среда, – идти под парусом. Мы против персонификации нашего судна; но «Поки» дергает за швартовы в слипе на искрящемся утреннем бризе, вест-норд-весте с отстиранного неба при пятнадцати с гаком. Ну и денек для Фенна втискиваться в одежду, годную для клуба «Космос», а Сьюзен – готовиться к гостям! Нам лучше бы плыть к Уаю и Гибсону. К Новой Шотландии! К Португалии!

Целуемся на прощанье. Сью не отпускает: ей неприятно, что мы вынуждены расстаться, пусть даже всего на день. Непривычный при галстуке и в гарусе, Фенн целует ее снова и спрашивает, как там ее спазмы.