Творческий отпуск. Рыцарский роман - Джон Симмонс Барт

На взгляд Фенвика, чисто.

Ан рут через транец она целует его плешь, рот, бороду, грудь, руки, пальцы. Чем еще нужно заниматься на борту?

Ничем. Пока не встанем завтра к причальной стенке на Соломоне.

Вот она полуспустилась по трапу, наслаждаясь ощущеньем того, что ее выебли. Ты жалеешь, что мы нарушили наше правило островов? Мне только сейчас пришло в голову.

Не при таком ветре. Да и вообще то был принцип, а не правило.

Но ничего себе. Мы рвем удила, чтоб успеть на остров Соломона, а потом рвем удила, чтобы вместо него успеть сюда.

Это ничего. Не касайся дна и не выходи на берег – и будем считать, что принцип не нарушен.

Сьюзен опускает попу в воду, подмывается, затем роняет в воду остальную себя и лениво плещется вокруг. Фенн наблюдает, довольный.

Нырнешь?

Слишком устал. Позвонить Кармен?

Утром позвоним. Она не станет волноваться.

Что еще нужно сделать в этой главе, Сьюз?

Пардон?

В Части Два нашей истории.

А. Ну. Если это и правда Часть Два, сделать нужно еще многое.

Я слишком устал.

Даже если мы переступили черту и совершили почти-ночное морское путешествие, нам все еще предстоит сразиться в битве с братом или драконом и пережить средний раунд наших ордалий плюс управиться с громадным Плотом Памяти[83], где читатель узнает всю нашу прошлую историю вплоть до шторма, с которого мы начали.

Фенн раздумывает. Слишком, так его, устал. Нельзя ли разбить Часть Два на две части?

Плавая кверху животом, Сьюзен считает, что можно, хоть ей и приходит в голову, что если Часть Один – одна сцена, а Часть Два – две сцены, мы подписываемся под три сцены в Части Три.

Зевая, Фенвик предлагает нам пройти под этим мостом, как под тем у Соломона, когда мы до него доплывем. Сейчас он лишь за то, чтобы в этом дне поставить повествовательную точку. А за вторую часть Второй Части возьмемся маньяна.

Сьюзен только за. Но есть одна закавыка. Наш Большой Плот Памяти грозит быть очень большим, как ей кажется, – достойным целой сцены. Если попытаемся сопоставить каждый крупный раздел нашей истории с высадкой на остров (просто предложение) и с одним сном из этой якобы «классической» последовательности из пяти в снови́дении за одну типичную ночь (тоже всего лишь предложение, несмотря на то, что Фенн улюлюкает на такую онейрологию; от Доктора Сьюзен не укрылось, что последовательность эта отмечена полезным сходством с пятью действиями возрожденческой и неоклассической драмы, каковое различенье мы легко можем интегрировать в три действия позднейшей драмы, особенно если соблюдем последовательность одна-сцена, две-сцены, три-сцены и отнесемся либо к начальной сцене как к увертюре для снов или к завершающей сцене как к пробуждению от оных. Быть может, Большому Плоту Памяти следует совпасть с нашей остановкой на Уае с целью навестить родителей Фенна и/или на Гибсоне, дабы навестить Ма и Бабулю, – с визитами к нам в прошлое)…

Да ради всего святого, Сьюз.

Непоколебленная, она всплывает под ним кверху попой, после чего заявляет: Я тут пытаюсь отработать свое содержание на борту как простодушный ученый. Чтоб оттенять видавшего виды, грубого-и-решительного практичного героя, но еще и дополнять его и пособлять. Ты глянь, какая я пособля. Пособлямс, – она месит в воде ногами. Пульни в меня мылом, будь добр, Фензи?

Он приносит «Айвори» и передает ей. Свет быстро меркнет; сам Фенн уже клюет носом. Сьюзен вопрошает, мылясь, почему «Проктер-и-Гэмбл» не выпускают мыло для ныряльщиков голышом, которое не только не тонет, но еще и светится в темноте.

Фенвик зевает. У меня глаза закрываются. На еду сил никаких.

Так заваливайся спать. Поедим, когда проснемся.

Но Фенн медлит в глубоких раздумьях, а немного погодя сонно произносит: Предположим, вторую часть Части Два мы оставим для Большого Плота Памяти; значит ли это, что нам все равно предстоят Бой-с-Братом и Ордалии, прежде чем мы пойдем на боковую? Я этого больше не снесу.

Сью перекидывает брусок мыла через транец. Им место в этой части, но сегодня и правда, похоже, такой день, чтоб возвыситься над нашими принципами. Как бы там ни было, если мы ляжем спать, это вовсе не будет означать конец части первой в Части Два. Отдых можем поместить в звездочки. Или снова ненадолго передадим штурвал автору, а сами сменимся с вахты.

Подымайся сюда.

Она подымается, капая, удовлетворенная, и встает перед мужем, чтоб вытер. Ты изобретательна, проницательна и мудра, сообщает Фенн ее бедру, а также образованна, сексапильна, изысканна, жилиста, нравственно ревностна и на три четверти еврейка, а такого преимущества не было даже у Шахерезады.

Еще хорошая стряпуха, подсказывает ему Сьюзен, довольная, и поднимает руки.

Взрывпакет, а не стряпуха. Повернись кругом.

Еще, будучи изысканна, я не брезглива, как маленькая девочка. Не бледнею и не робею от вида змей, мышей, тараканов, крови, швов на теле, давленых зверюшек.

Это потому что ты врач манке́. Обернись.

Умею читать гидрографические карты, правильно складывать дорожные, успешно торговаться с купцами в странах, где существует обычай торговаться. По-быстрому нахватываю языки. Могу с относительной легкостью разобраться в системе общественного транспорта любого крупного европейского города, что приводит к экономии на такси. Меня не устрашают таможенники, бюрократы, работники авиалиний.

Все правда – и не только это. Кругом.

Способна на сносную имитацию – для белой девушки из среднего класса, на три четверти еврейки – Помола Зерна[84].

Чтоб мне провалиться, сносную, соглашается Фенвик. Старое доброе зерно ты мелешь так же, как я пичкаю им того гуся.

Шахерезада была дочерью великого визиря, размышляет Сьюзен. Потому-то и пробилась к султану.

Фенн вытирает ей бедра и икры. Вот уж незачем тебе быть дочерью Хенри Киссинджера, а не Джека Секлера. Наше дело – вымысел, а не ложь[85].

Она целует ему спину и плечи. Мне просто интересно, не стала б наша история лучше, окажись твоей советницей, музой и пособницей дочь Юдоры Уэлти или Флэннери О'Коннор.

Ну и мысль. Мы теперь под палубой и улеглись на наши раздельные койки. Ты потомица Э. А. По через Джека и Кармен Б. Секлер, объявляет Фенвик. Достаточно породиста.

Мы это уже объяснили? Эту катавасию с По-Ки?

Чтоб мне провалиться, если я помню. Если нет, засунем в сноску, когда потом всё тут изловчим. Или сделаем репризой в Плоте Памяти. У тебя месячные начались?

Нет. Но я на грани, что б там ни говорил судовой