Рассказы о Москве и москвичах во все времена - Леонид Репин

А пироги бабушка пекла — никогда не забыть. Особенно расстегаи, которые у нас дома почему-то кулебяками называли. Капустные и мясные, за румяной решеточкой — закрытые или открытые. Они сияли как солнца. И такой аромат источали, что толпы под окном собирались. Так-то вот.

Тот дом видений полон…

Чтобы в таком доме была простая больница?! Не может быть, — сказал один мой товарищ. Да еще в таком месте, в самом центре Москвы. Наверняка больница какая-нибудь правительственная…» — «А вот и может, — говорю, — самая обыкновенная — городская, клиническая № 24. Правда, ордена «Знак Почета», врученного лично ей за личные заслуги».

Больница эта хорошая даже и по нынешним временам. Можно сказать, уникальная, поскольку делают здесь удивительно сложные операции на кишечнике. А главврач больницы, В. В. Александров, академик Международной академии, — подлинное светило и являет собой гордость нашей медицинской науки, поскольку такие операции, которые делает он, не вскрывая брюшной полости, а лишь через небольшие надрезы, — такие операции во всем мире могут делать еще только двое: один проктолог в Америке, другой в Израиле.

Однако заглянем в дом. Долгие, днем загадочные, а ночью, наверное, странноватые коридоры, сводчатые проходы, а под потолком взгляд вдруг натыкается на лепные карнизы, обескураживающие внезапным, былым богатством. Даже со двора дом не кажется заштатным коллежским асессором, а представляется тайным советником, генералом по-нашему. Богатейший был дом и один из самых знаменитых в старой Москве.

Князь Богдан Иванович Гагарин, бригадир-генерал, построил сей дом на Страстном бульваре по соседству с Петровкой в 1716 году. Семья была родовитая, богатая, многочисленная, и князь от души размахнулся, затеяв строительство. Огромные, высокие флигели, фасад с рядом колонн, дворовые строения, замечательный парк с двумя прудами и господской купаленкой. Пруды были прозрачны и радовали глаз гостей и хозяев играющей рыбой. Ни следа от тех прудов теперь не осталось.

Много славных Гагариных живало под кровом этого огромного дома. Гордость и славу России дополняли они. А отчий дом на Страстном был как бы государством для них. Полководцы и флотоводцы, дипломаты и сенаторы, министры — все оставили о себе добрую память. И знаменитейшие московские красавицы в семье этой тоже водились. Первой среди них, и притом вообще женщиной незауряднейшей, была Прасковья Юрьевна Гагарина, дочь тайного советника, князя Ю. Н. Трубецкого. Известнейшие мужи склонялись к ногам ее — в полном смысле склонялись. Историк Карамзин воздыхал по ней, не скрывая того, поэт князь Долгорукий посвящал ей стихи, князь Потемкин принародно от нее пощечину получил, а жизнь ее сложилась, как это бывает, когда поначалу все идет безоблачно, — несчастливо.

Вышла она замуж за молодого красавца полковника, князя Ф. С. Гагарина. Когда он отправился в Польшу бунт усмирять (1794), Прасковья его не оставила. Муж погиб при штурме Варшавы, сама она в плен попала к мятежникам и более года томилась в нем. Мужа она безумно любила, в серьге потом землю с его могилы носила и, уж конечно, не по добру и не от радости в темнице дочь родила…

А вернувшись в Москву, в дом этот, в развеселую московскую жизнь ударилась и стала одной из первых светских львиц в городе. Да что там — львиц. Еще до нашествия французов в Москву, когда появился в России первый воздушный шар, Прасковья Гагарина совершила полет на нем и сделалась первой русской женщиной-аэронавтом!

Нашел о ней в одной старой книге такие строки: «Под конец, когда Прасковья Юрьевна уже теряла свои прелести, явился обожатель — П. А. Кологривов, отставной полковник, и княгиня, чтобы отвязаться от преследований влюбленного, вышла за него замуж». Решительно она расправилась с любовью полковника!

Дом князей Гагариных на Страстном бульваре (ныне городская клиническая больница № 24). Фотография XIX века

Вот такие люди были в семье, более ста лет владевшей этим великолепным домом. Было время, когда здесь помещался первый в Москве Английский клуб — вплоть до 1812 года, а потом, после того как отошел дом в казну, обосновалась в нем знаменитая на всю страну Екатерининская больница. Не дом, а многотомная история России.

Всегда здесь было людно

Веселое же, бойкое было местечко — Государев Гостиный двор! Со всей России съезжались сюда купцы торговать и везли все, что добывалось в реках, земле и лесах, а также и то, что создавалось руками. Не выдумать ничего из того, что было где-то, а здесь, в Москве, не было бы. Иноземные гости держали на московском Гостином дворе лавки — честно торговали и праведно наживались. Хотя случалось, что гости заезжие пытались зло учинить российской торговле. Ну а с такими разговор короток был: царь-батюшка Алексей Михайлович, узнав о том, тут же указ подписал, выдворил английских купцов и привилегию на торговые дела в России велел отобрать.

Считается, что торговые ряды, на месте которых впоследствии отстроился Гостиный двор, там, где и сейчас он, напротив Кремля, между Варваркой и Ильинкой, — бытовали всегда именно здесь. И совершенно всерьез считается, что со времен Ивана Даниловича Калиты торговали здесь гости. Раскладывались они в самом строгом порядке, продуманно, ряд к ряду — никакой неразберихи, сумятицы: вот Пряничный, Харчевой, Медовый, Восчаный, Калачный, а вот Сапожный, Шапочный. Иные ряды так назывались, что теперь не сразу сообразишь, что же это такое. К примеру, Домерный, где торговали домрами и прочим музыкальным «струментом», как тогда говорили. Или Саадашный ряд, в котором с ног до головы вооружиться можно было и всяческое оружие найти: хоть наше, хоть иноземное. А в Образном ряду торговли не было вовсе, а только обмен шел — образ на образ. Грехом считалось брать деньги за лики святые.

Ну а самый первый каменный Гостиный двор — громадное по тем временам строение, возвели при Елене Глинской, регентше при малолетнем сыне своем, будущем царе Иване Грозном. Документ о том сохранился: некто барон Герберштейн, посланник при дворе Ивана Васильевича, писал, что «недалеко от Великокняжеского замка (так он Кремль называл) стоит огромное каменное строение, называемое Гостиным двором, в котором купцы и живут и товары свои выставляют». И дата: 1520 год.

Уличный торг у Кремля в конце XVIII века. С гравюры Колпашникова

В какое-то время, судя по Уложению 1649 года, на Гостином дворе шла лишь оптовая торговля, а розничная — в другом месте, в Торговых рядах, но потом то ли Уложение забылось, то ли нашли разумным его обойти, только на Гостином дворе пошла самая бойкая торговля, какую можно вообразить: и оптом, и в розницу. Раззудись, плечо, размахнись, рука! Углядишь каравай — шире рот разевай!

Строгие порядки правили на Гостином дворе в полном соответствии с царским указом: торговали в определенные дни и часы. В субботу по царскому повелению ряды затворялись, едва начинали благовестить к вечерне. В воскресенье торговать вообще запрещалось, а ежели кто исхитриться хотел, того волокли в съезжую избу, записывали для памяти в книгу и взыскивали заповедь в размере двух рублей. Не дай бог во второй раз попасться на этом деле: тут уж четыре рубля взимали да еще в тюрьму на неделю сажали. Даже самые бесшабашные головы лбы почесывали…

Самый разнообразный народ в Гостиный двор наезжал, купцы разномастные и гости иноземные. Однако хоть и всякий гость — купец, далеко не каждый купец — гость. В «гости» жаловали за особые заслуги перед государством, за развитие торговли в России, и в особенности иностранной. При этом выдавалась особая грамота, звание то подтверждающая. Так что гость — это порода особая, можно сказать, белая кость в среде купеческой.

Сколько раз во свои века Гостиный двор горел при прожорливых московских пожарах, даром что уж и каменный был, а все равно дотла выгорал. Однако снова и снова возрождался на том же месте, где и сейчас стоит. Теперь его называют Старый Гостиный двор, потому что есть и Новый. А прежде существовали еще Рыбный и Соляной.

Замечательное сооружение — Старый Гостиный двор, памятник русского классицизма. Несколько выдающихся зодчих, и среди них Кваренги, приложили руку к нему начиная с 1796 года, а завершал строительство великолепный Бове. Вот такая история раскрывается за стенами Гостиного двора, начинавшаяся еще от срубов древней Москвы.

Во время последней перестройки Гостиного двора в 90-е годы далеко не случайно и вовсе не по божественному наитию окопались здесь археологи. Уж они-то не забывали, что вырос Гостиный двор на месте Великого Посада Москвы, а раз так, то без ценных находок не обойтись. Поначалу, сняв современные и более поздние напластования, обнаружили древний деревянный сруб, затем нашли клад, равного которому в Москве еще не находили: огромный керамический кувшин с заключенным в нем древним сокровищем. Около ста тысяч серебряных монет, среди которых затесались и редчайшие серебряные талеры, а кроме них — серебряные чаши и кубки. Одна чара с миниатюрной фигуркой лебедя, другие серебряные сосуды — работы европейских мастеров. Редкостное счастье для терпеливых, постоянно живущих в ожидании удачи археологов — найти крупнейший в истории Москвы клад.