Руки вверх, генерал! - Алексей Макеев

– Что за чепуху вы несете? Я ни одного слова не понимаю! Извольте выражаться яснее!

Гуров не смутился. Переждав секунду, он прежним ровным тоном сказал:

– Ну что ж, попробуем проще. Вы сегодня в середине дня были на шоссе Энтузиастов, Сергей Константинович?

Последовала пауза, во время которой толстое лицо генерала постепенно наливалось кровью – это было заметно даже при плохом освещении, – а потом новый взрыв раздражения.

– Какого черта вам от меня нужно? Разве я должен отчитываться перед милицией, где и когда я бываю?

– Ясное дело, не должны, – покладисто сказал Гуров. – Но обратите внимание, Сергей Константинович, вы совершенно спокойно могли отказать нам в приеме. Однако вы нас приняли. Значит, разговор с нами представляет для вас какой-то интерес. А какой же разговор без вопросов? Тем более, если его ведет милиционер?

– Мне некогда шутки шутить! – отрезал Брюхатов. – Докладывайте конкретно, что вам нужно, или освободите кабинет!

– Да, собственно, мы уже доложили, – развел руками Гуров. – Нас интересует авария на шоссе Энтузиастов. Напрасно вы хотите увильнуть от ответа, Сергей Константинович! Вас там видели много людей. И номерок вашего "Мерседеса" они запомнили…

Брюхатов сумрачным злым взглядом несколько мгновений всматривался в невозмутимые лица оперативников, а потом сказал:

– Попрошу выбирать выражения! Вы не у себя в ментовке! Я – генерал и вилять никуда не собираюсь! Однако отвечать на любой вопрос, который придет в вашу мудрую голову, тоже не собираюсь. Говорите конкретно, что вы хотите знать по поводу аварии?

– Значит, вы там были? – удовлетворенно заключил Гуров.

– Да, был! Мне позвонила жена, что произошло несчастье. Слава богу, я был поблизости и сумел забрать ее оттуда прежде, чем ее судьбой успели распорядиться коновалы из "Скорой помощи". Сейчас она находится в госпитале для высшего командного состава, ей оказывают необходимую медицинскую помощь. У нее очень серьезные травмы. – Закончив такую продолжительную речь, Брюхатов откинулся на спинку кресла, расправил плечи и торжествующе прогремел: – Надеюсь, я в полной мере удовлетворил ваше любопытство, господа сыщики?

– Мы еще хотели бы побеседовать с вашей женой, – сказал Гуров.

– Совершенно исключено! – генерал сильно хлопнул увесистой ладонью по краю стола. – Этого я вам ни за что не позволю. Жена для меня – всё. Только через мой труп! А кстати, что вы вообще ищете? Обычная авария, водитель не справился с управлением… Такое случается сплошь и рядом. Вы видите здесь какой-то криминал? – Его колючие глаза испытующе уставились на Гурова.

Оперативники переглянулись, и Гуров ответил:

– Я вам завидую, Сергей Константинович! За один только неполный месяц у вашего помощника убивают жену, адъютанта, старого друга адъютанта, плюс теперь еще погибает водитель вашей жены, а вы спокойны и беззаботны! Вы не видите криминала? Не беспокойтесь, мы его вам покажем – документально оформленный, с выводами экспертизы. Но тогда уже разговор будет другой и в другом месте…

– Вы, кажется, меня запугиваете? – негодующе проговорил Брюхатов.

– Просто предлагаю вам шанс, – пожал плечами Гуров. – Добровольное сотрудничество с правоохранительными органами…

– Вон отсюда! – низким голосом сказал генерал, делая величественный жест рукой. – Немедленно вон!

Не двинувшись с места и даже ни разу не шелохнувшись, он таращился в спины оперативников испепеляющим взглядом до тех пор, пока они не вышли из кабинета.

Глава 27

– Он мне напомнил паука в темном углу, – сказал Крячко, когда они выбрались на свежий воздух. – Я помню, в детстве мы ужасно любили лазить по всяким чердакам и сараям. А там в углах на паутине висели вот такие же жирные и свирепые…

Он не успел закончить свою метафору, потому что в этот момент их окликнули из стоящего рядом с "Пежо" автомобиля:

– Лев Иванович! Добрый вечер! Можно вас на минуточку?

Гуров обернулся. Из приоткрытой дверцы сиреневых "Жигулей" выглядывало круглое жизнерадостное лицо полковника Веселова. Он был не один – за рулем и на заднем сиденье находились еще двое мужчин. В темноте угадывались только их силуэты.

Гуров приветственно кивнул, подошел ближе.

– Случайно здесь? – спросил он, обмениваясь с Веселовым рукопожатиями. – Или решили навестить друзей-военных?

– Нет, пока решили не навещать, – засмеялся Веселов. – Но и не совсем случайно. Откровенно говоря, мы за вами, Лев Иванович!

– Но как вы узнали… – начал Гуров.

– Профессия такая, – коротко сказал Веселов. – Но давайте сразу к делу. Мы могли бы сделать так, чтобы ваш коллега подождал вас в машине? А мы бы немного проехались, побеседовали… Не то чтобы мы не испытывали к нему доверия. Просто разговор лучше проводить при минимуме участников, вы не находите?

– Сколько это займет времени? – сухо спросил Гуров.

– Уверяю вас, совсем немного, – сказал Веселов. – Ваш друг не успеет выкурить сигарету.

– Хорошо, – согласился Гуров и, обернувшись к Крячко, бросил ему ключи от машины. – Я сейчас! Подожди пока здесь.

Он сел на заднее сиденье "Жигулей", водитель сразу же тронул машину с места, и они покатили по ночному проспекту, навстречу ярким огням.

– Не будем лишний раз мозолить здесь глаза, – объяснил Веселов. – Всему свое время. Давайте я вас сейчас сразу представлю…

– Достаточно будет, если я сам представлюсь, – насмешливо сказал сосед Гурова и протянул ему узкую, но сильную ладонь: – Подполковник Малков Петр Алексеевич.

– Я же вам говорил, что наши люди интересуются фактами из биографии известного вам генерала. Петр Алексеевич как раз из их числа.

Гуров внимательнее всмотрелся в черты Малкова – худое ироничное лицо, чисто выбрит и аккуратно пострижен. Ему бы еще очки – ни дать ни взять интеллигент-неудачник, какой-нибудь помощник бухгалтера в дышащей на ладан фирме. Только железное рукопожатие и ширина плеч под темным пиджаком свидетельствовали о том, что перед Гуровым был волевой и целеустремленный человек, отнюдь не привыкший к неудачам.

– А вы, Лев Иванович, я вижу, визит наносили? Уж не господину Брюхатову ли? – осведомился Малков. – И как – были приняты? Или не повезло?

– Был, – кратко ответил Гуров.

– Какое впечатление произвел на вас генерал?

– Неоднозначное, – тем же тоном ответил Гуров. – Наверное, все-таки вас интересует не мое впечатление, а содержание нашей с ним беседы?

– И не только это, – подхватил Малков. – Александр Ефимович нам сообщил, что вы уже довольно долго и плодотворно занимаетесь, так сказать, "генеральским делом"?

Гуров немного помедлил с ответом.

– Тут, пожалуй, явное преувеличение, – рассудительно заметил он наконец. – Не так уж долго, не слишком плодотворно, и называется оно не "генеральским", а делом об убийстве гражданки Репиной… Правда, позднее к этому убийству добавились еще три, и…

– Вот и расскажите нам, в чем там дело, – перебил его Малков. – Нам сейчас важна каждая мелочь…

– Ничего себе мелочь! – покачал головой Гуров. – Скрепя сердце я еще могу признать мелочью свое собственное участие в перестрелке, когда мы брали одного из подозреваемых по этому делу, но в той же перестрелке серьезно пострадал наш товарищ, а это я уже мелочью никак назвать не могу! И потом, из тех, кто погиб, по крайней мере половина – люди, которые никак не заслуживали подобной участи…

– Не придирайтесь к словам, Лев Иванович, – сказал Малков. – Я просто неудачно выразился. Если угодно, нас интересуют любые подробности – такая формулировка, думаю, вас устроит.

– Мне кажется, разговор у нас сейчас далеко не официальный, – заметил Гуров. – Поэтому сразу выдвигаю встречное предложение. Сначала вы мне рассказываете, что имеете против известных нам генералов, а потом я сообщаю вам свои подробности, идет? Дело в том, что я примерно представляю себе схему, по которой действовали люди, направлявшие руку убийцы, но я до сих пор не могу понять мотивов, по которым они это делали. А без этого, сами понимаете, трудно двигаться дальше.

Малков выслушал его с непроницаемым выражением на лице, а потом кисло сказал:

– Вообще-то мы не вправе посвящать в это дело посторонних. Оно проводится самым секретным образом. Малейшая утечка информации может вызвать самые нежелательные последствия, понимаете?

– Не совсем, – сказал Гуров. – Под нежелательными последствиями каждый понимает свое. Для генерала Брюхатова – одно, для следователя Мышкина – другое, а для оперуполномоченного Гурова – и совсем третье… Не понимаю, за кого вы-то боитесь?

– Ну, порядок есть порядок, – недовольно ответил Малков. – При чем тут за кого я боюсь? Мы не имеем права разглашать информацию.