Варяжский меч - Андрей Максимушкин

Волхв в ответ только сдержанно улыбнулся. Хорошо — дело до пыток не дошло. Велибор не любил такие вещи. Нельзя существо сварожье мучить. От этого земля злобой наливается и грань между Навью и Явью истончается.

На следующее утро всех трех саксов казнили. Голова рыцаря Шпандау украсила собой городскую стену Духова. Обычное дело. Боярин Рерик посчитал, что князь не поймет, если участники набега живыми останутся.

Уже ближе к полудню в город въехал молодой волхв Храбр — ученик Богумира из ольшинского храма Перуна Радегаста. Поздоровавшись с охранявшими ворота дружинниками, Храбр первым делом полюбопытствовал: где можно найти служителя Велеса Велибора из Ретры.

Встретились волхвы на городской площади на торге. Велибор в это время вел чинную мирную беседу с заезжими купцами. Велета интересовало, что нового в Баварии происходит и правду ли бают, дескать, герцог нормандский решил от французского королевства отколоться? Увидев Храбра, выглядывавшего что-то или кого-то между рядов, Велибор первым подошел к древанину. Он помнил парня еще по прошлой поездке в Ольшину.

Обрадовавшись встрече, молодой волхв хотел было сразу выложить, зачем его старый Богумир послал. Велибор вовремя остановил парня. Молод, горяч. Нечего серьезные дела на торгу обсуждать. Слово не воробей — мало ли кто поймает. Сначала они, ведя негромкую беседу о знаках небесных и способах толкования погоды, дошли до терема боярина Рерика и поднялись в горницу. А уже там и поговорили спокойно без суеты и лишних ушей.

Вести оказались добрыми. Из велетской земли князю Олегу подмога пришла. Четыре сотни воинов, из них половина конные. Вся земля полабская на саксов поднимается. Набег на Бранибор обещает быть удачным. Богумир три дня подряд гадал — все знаки о благоволении Перуна говорят. Тем более от купцов слышно — маркграф Луидольф сейчас в Магдебурге, войско распустил и к войне не готов. Можно будет баронов поодиночке бить.

13. Гроза

Кони вынесли тройку дружинников на одинокий, возвышающийся над полем на три человеческих роста холм. Возможно, это был древний курган, могила неизвестного воина, давно покинувшего эти земли народа, а может — просто естественное возвышение. Сейчас уже не разберешь.

Придержав Дымку, Рагнар привстал на стременах, окидывая взглядом открывшийся ему вид. Впереди чернеют убранные поля, зеленоватыми пятнами выделяются луга, виднеются небольшие перелески. Слева змеится небольшая речушка с обрывистыми, поросшими ивняком берегами. Прямо перед Рагнаром в половине поприща виднеется деревенька. Небольшая, двух дюжин дворов не будет. Нормальных человеческих изб нет, только покрытые дерном полуземлянки, порой и не отличишь жилой дом от сарая или коровника. Ограда вокруг селища реденькая, местами покосилась. Небогатое место, и только в самой середке деревни возвышается увенчанная крестом церковь.

Чуть правее на горизонте из-за перелеска выглядывает околица еще одной деревеньки. А левее, в поприще за речкой, раскинулось село побогаче. Там и дома лучше, даже встречаются рубленые избы, крытые тесом, и церковь каменная, и ограда добротная, даже ворота хорошие, крепкие. Вон, видно, как два мужика с трудом одну половинку закрывают.

Да, места обжитые, но сейчас Рагнара и его товарищей занимало не это. Полевая дорога, по которой они пришли, пробегала мимо холма, проходила через первую деревеньку, потом раздваивалась. Одна дорога шла через мостик к богатому селу, а вторая тянулась прямо на закат, до самого горизонта. Сейчас по этому тракту в сторону русов ехал отряд вооруженных воинов. Примерно в полсотни копий, кнехты местного барона или земельного рыцаря. Идут резво, видимо, торопятся. Вот только не туда они едут, совсем не туда.

За спинами русов, за перелесками к небу поднимается столб черного дыма. Совсем недавно там была крепостца Эльмсбург. Сегодня утром конная дружина варягов вихрем налетела на городок. Не успела стража опомниться, как взметнулись веревки с крючьями, и на стены полезли дружинники Славомира. Короткая схватка на стенах и у ворот. Распахнутые створы — и в замок врываются две конные сотни. Дальнейшее понятно без слов. Никто и не сопротивлялся.

Задерживаться в Эльмсбурге Славомир не стал. Быстро пополнить переметные сумы съестным, вычистить золото и серебро из подвалов баронского терема, богатых домов и городской церкви, вот и все. Уходя, русы запалили замок, больше он им был не нужен. Впереди лежал богатый Гамбург, старый соперник торговых приморских городов варягов.

— Змейко, скачи к князю, — приказал Рагнар одному из своих спутников. — Скажи, пусть встречает саксов за перелеском.

— Понял. — В небесной синевы глазах дружинника сверкнули веселые искорки. На лице на миг появилась и исчезла задорная улыбка.

За спиной русов были два лесочка с густым подлеском. И дорога как раз вдоль леса шла. Хорошее место, чтобы засадой встать, ударить так, чтоб никто не ушел. Толкнув коня в бока шпорами, Змейко поскакал вниз, к расположившейся на лесной опушке дружине.

Сам Рагнар остался на холме. Вид здесь хороший, удобно дозор нести и за саксами присматривать. Люди саксонского герцога, на щитах уже можно разглядеть гербы дома Биллунгов, тоже заметили двух всадников на возвышенности. Строй воинов уплотнился, задние подтянулись, но скорость отряд не сбавил. Идут размеренной рысью. Наверное, думают, что это просто молодецкая вылазка пары десятков находников, ошкуйников из Люблина или древанской земли.

День сегодня солнечный, хоть и облачка есть. Вон впереди, на закате, по земле бежит тень. По небу плывет туча. Вроде недавно только облачные перья по небесам скользили, а сейчас глянь — треть неба затянуло. Темные водяные хляби ползут. Как бы ливня не было, дороги раскиснут, коням несладко придется. А вон на самом горизонте и молния сверкнула. Через двадцать ударов сердца до ушей Рагнара донесся приглушенный рокот. Сердится Перун, стрелы мечет. Это хороший знак: бог следит за своими внуками и в закатную навьскую сторону молнии кидает. Значит, помочь русам хочет.

Пока внимание Рагнара отвлеклось на приближающуюся грозу, саксы уже приблизились к холму на полтора перестрела. От отряда отделились полдюжины всадников и поскакали к холму. Коней пришпорили, явно надеются на близкое общение с облюбовавшими возвышенность дозорными. Рагнар невольно намотал на руку поводья, под сердцем кольнуло. Слишком близко, и много их. Сдерживая невольное желание самому погнать лошадь прочь от врагов, к своим, Рагнар обернулся за спину. Змейко уже не было видно. По всему, он уже должен был успеть доскакать до князя и доложить, что видел. Значит, пора и нам уходить.

— Приближаются, — нахмурился Малюта, показывая рукой в сторону саксов. Конь под варягом нетерпеливо переминался с ноги на ногу, словно чувствуя, что от чужаков ничего хорошего ожидать не следует. Сам Малюта изо всех сил сдерживался, но было видно, что и ему не терпится как можно быстрее покинуть этот холм. Любому ясно: драться вдвоем против шестерых — безнадежное дело.

— Значит, и нам пора, — резко кивнул Рагнар, хлопая Дымку по крупу.

Умное животное прекрасно поняло, что от него хочет хозяин. Лошадь резко махнула хвостом, сгоняя назойливого слепня, и, повернувшись, поскакала вниз по склону.

Двое всадников быстро пересекли скошенный луг и выехали на дорогу. Обернувшись, Рагнар видел, что саксы уже миновали холм и скачут следом. Матерые волки попались, держатся вместе, никто вперед не вырывается.

— Но, пошла! — Сейчас уже можно пришпорить лошадь, можно не бояться, что ногой в сусличью нору попадет.

Погоня менее чем в перестреле. Кабы кто из них за лук не схватился. Хотя саксы — плохие стрелки, и луки у них слабые, но чем Ящер не шутит. Рагнар пригнулся к конской шее, предусмотрительно забросив щит за спину. Дымка несется во весь опор, скачками перепрыгивая лужи и рытвины, из-под копыт летят комья грязи. Быстрее, быстрее! Выноси, родимая.

Вот промелькнул приметный неглубокий ложок, дорога сворачивает к перелеску. Взгляд в сторону. Малюта не отстает, держится рядом, чуть приотстав, на полкорпуса. Из-за спины доносится топот погони. Оборачиваться нельзя, только на слух можно определить, что саксы далеко, полперестрела, не меньше. Деревья все ближе и ближе.

Рагнар проскакал три сотни шагов вдоль леса. Краем глаза он заметил блеснувший в кустах шлем. И следов становища у дороги не видно, только трава притоптанная и конский навоз. Следов кострищ не осталось, ветками и пучками травы прикрыли. Издали не разглядишь, что здесь большая дружина останавливалась.

Все, можно сворачивать!

— Малюта, лес! — хрипит Рагнар и сам поворачивает лошадь к спасительным зарослям.

Дымка перемахнула через поваленную осину, мимо промелькнули густые заросли бузины, Рагнар прижался к конской спине, чуть было не задев головой толстую ветку плакучей березы. Сверху упала тень. Теперь придержать поводья, успокоить лошадь, и дальше быстрым шагом.