Дикая Флетчер - Кэти А. Такер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему Рен держит его рядом?
– Потому что я нахожусь в Мире Наоборот, где он всем нравится. – Я закатываю глаза, несмотря на то, что мама этого не видит.
– Просто избегай его. Я не хочу, чтобы он делал твое пребывание там более тяжелым, чем оно уже есть.
– Я пытаюсь, но мне кажется, что каждый раз, когда я поворачиваю за угол, там появляется это заросшее лицо. И он живет по соседству! Я не могу от него скрыться.
– Мне жаль, дорогая.
– Неважно. – Я испускаю тяжелый вздох. – Я не хочу больше говорить о Джоне.
– Я тебя не виню. Что еще ты мне прислала… – Наступает пауза, пока мама прокручивает фотографии. – Это салат?
Я почти вижу, как она хмурится.
– Ага. Буквально сотни головок салата. Может быть, больше. Вдоль дороги есть фермерские поля.
– Хм. Полагаю, за двадцать четыре года кое-что изменилось.
– Не все. – Я улыбаюсь, ожидая, пока она перейдет к следующей фотографии.
Мама вскрикивает.
– Эти утки все еще там!
– Во всей своей липкой красе.
У нее вырывается смех.
– Они такие же уродливые, какими я их помню.
Мой взгляд блуждает по перегруженным обоям.
Мама снова вздыхает, уже тише, и я понимаю, что она перешла к следующей фотографии, на которой изображены каллы в моей спальне.
– Как же я о них забыла? Знаешь, я несколько недель не спала ночами, раскрашивая каждый лепесток, толстая и распухшая, пытаясь закончить их до твоего рождения.
– Да, я помню, как ты рассказывала мне.
– Боже, это было целую жизнь назад, не так ли? – задумчиво бормочет мама. Воцаряется долгая пауза, пока она, без сомнения, погружается в воспоминания. – Итак? Какие у тебя планы на остаток дня?
– Кроме расчесывания всех моих комариных укусов? – спрашиваю я, водя ногтями по задней части икры, где начинает воспаляться и чесаться красный бугорок. – Пожалуй, я могу сделать кучу постов для сайта. Диана проснулась с новыми идеями.
Сегодня я получила от нее по меньшей мере десять сообщений.
– Диана всегда просыпается с новыми идеями. Хотела бы я, чтобы у меня была энергия этой девушки… О! Время ускользнуло от меня. Мне нужно съездить в магазин, чтобы закончить кое-какие дела. Ты не поверишь, эта женщина пришла сегодня утром. Она настаивала на том, чтобы в ее букете была гипсофила, даже после того, как я сообщила ей, что не работаю с этим растением, потому что оно удешевляет вид аранжировки. У нее хватило наглости…
Я теряю нить маминой тирады, когда мое внимание привлекает что-то странное на обоях. Я чувствую, как искажается мое лицо.
– У уток есть соски?
Наступает молчание.
– Прости. Что?
Я наклоняюсь вперед, чтобы рассмотреть шесть характерных точек, расположенных на брюхе утки. Однако некоторые различия в размере и расстоянии между точками все же есть, что говорит мне о том, что кто-то сделал их вручную черным маркером. На каждой до последней утки на этой стене.
– Это ты сделала?
– Калла, о чем ты вообще говоришь?
К тому времени, как я заканчиваю объяснять, мы обе воем от смеха.
– Это заняло бы несколько часов. Только на одной этой стене сотни уток.
– Ну, это была не я, но я бы хотела быть этим человеком.
Я откидываюсь на спинку стула в благоговении.
– Может, это была Агнес. Думаю, что утки ей тоже не очень нравятся.
Мамин смех стихает.
– Так… что там у них происходит?
– Понятия не имею, но что бы это ни было, это «сложно». Сегодня мы идем к ней домой на ужин. Она живет через дорогу.
– Хорошо. Там у тебя будет больше двух минут с ним. Рен всегда ел медленно.
– Честно говоря, сейчас я думаю об этом с ужасом.
Насколько неловко будет сидеть через стол от него?
Попытается ли он хотя бы вежливо поговорить? Или он будет полностью игнорировать меня?
По крайней мере, Агнес тоже будет там, чтобы послужить смягчающим буфером.
– Все будет в порядке. Просто будь собой. И послушай, не волнуйся о том, что сказал этот придурок-пилот. Он тебя совсем не знает.
Он не знает, и все же я не могу выбросить слова Джоны из головы.
– Спасибо, мам. Люблю тебя.
С тяжелым вздохом я кладу телефон на стол, а затем открываю макбук.
Глава 9
Подъездная дорожка Агнес такая же длинная, как и у моего отца, что дает мне достаточно времени, чтобы изучить прямоугольный дом передо мной, пока я приближаюсь, натянув свитер на голову, чтобы защитить волосы от мрачного моросящего дождя, который шел весь день.
Это зеркальное отражение дома моего отца, за исключением белой обшивки и входной двери, выкрашенной в насыщенный малиновый цвет, который придает ему столь необходимый колорит. У Агнес нет дополнительного гаража, но слева есть небольшой сарай, сбоку которого стоит большой зеленый мусорный бак. Перед ним припаркован грузовик Агнес.
Держа в одной руке печальный букет маргариток, я стучу в дверь.
– Просто входи! – слышу я пронзительный голос Агнес мгновение спустя.
Тепло и восхитительный аромат жареной курицы с травами окутывают меня, как только я ступаю внутрь, и я улучаю момент, чтобы восхититься тем, насколько этот дом отличается от холодного, темного дома через дорогу. Во-первых, кухня, столовая и гостиная имеют открытую планировку и занимают всю длину дома. Короткая прихожая разделяет две стороны задней части дома и ведет к спальням, как я полагаю.
С другой стороны, здесь ощущаешь себя как в семейном доме. Он скромно обставлен в бежевых и серых тонах, мебель безвкусная, но чистая и ухоженная. Но там, где дом моего отца лишен характера, Агнес повсюду привнесла небольшие штрихи индивидуальности. Стены окрашены в насыщенные оттенки красного и жженого оранжевого. Диван украшен подушками с птицами, вышитыми вручную на их лицевой стороне. На стене висят деревянные маски и ажурные украшения, которые, должно быть, связаны с ее родовыми корнями, а вся стена рядом с прихожей заполнена фотографиями людей в рамках, многие из которых носят красочные головные уборы из бисера и шубы из шкур животных. Члены ее семьи, предполагаю я.
– Итак? Ты нормально пережила свой первый день на Аляске? – спрашивает Агнес, стоя ко мне спиной и осматривая золотистого цыпленка, сидящего в сковороде на плите, похоже, только что вынутого из духовки.
– Какое-то время все шло своим чередом, но да, – шучу я.
Я провела большую часть дня, обновляя ссылки на сайте и создавая черновики постов для Дианы, чтобы они были готовы к тому времени, когда она
