Бриллианты Forever, или Кто не носит Tiffani - Елена Веселая

Я иду дальше и вдруг останавливаюсь, как будто увидела перед собой удава. Передо мной на витрине голубым неоновым светом горят камни, которых я раньше никогда не видела. Я только слышала о них и теперь сразу узнала. Как будто кто-то меня толкнул: «Параиба!» Ярко-голубой турмалин, найденный тридцать лет назад в Бразилии, так редок и прекрасен, что все только о нем и говорят. Этот цвет, раз увидев, забыть невозможно. Аналогов в природе нет. Разве что цвет воды в бассейнах на калифорнийских виллах звезд. Я не могу отойти от витрины. Знаю, что камни эти могут быть дороже бриллиантов. И чувствую, что теперь я смертельно укушена параибой. Мне будет сниться этот сверкающий голубой цвет, глаз будет искать его повсюду и не находить.

Вообще-то я равнодушна к украшениям. То есть я понимаю, что такое хорошо и что такое плохо, могу оценить дизайн, качество, камни. Но самой мне ничего не хочется. Когда каждый день перебираешь бриллианты, перестаешь чувствовать трепет, столь естественный для каждой женщины. Они становятся товаром. Ничего особенного. Но сейчас, стоя перед витриной с голубыми каплями параибского турмалина, я понимаю: если когда-нибудь меня спросят, что бы я хотела для себя, я знаю, что ответить.

Я с трудом отрываюсь от голубого чуда. Прохожу мимо стенда Виктора. Он сидит внутри с покупателем, которого я, к своему удивлению, узнаю. Я видела его фотографии в модных журналах. Это всемирно известный дилер бриллиантов. Украшения под его маркой особенно популярны у московских девушек, которые считают, что выше него могут быть только звезды. Они готовы платить огромные суммы за широко разрекламированные бриллианты цвета лимонной корки. Видимо, ювелиру захотелось разбавить свои коллекции небольшой дозой искусства — не все же булыжниками торговать. Я, стараясь быть как можно незаметнее, быстро прохожу мимо.

Поведение Виктора не идет у меня из головы. Два ужина вряд ли можно считать случайностью. Скорее всего я ему все-таки нравлюсь. Но почему он не стремится к продолжению, а оставляет наши встречи на волю случая?

И тут мне приходит в голову простая мысль. Я даже смеюсь над собственной глупостью. Почему я не подумала об этом раньше? Может, он просто женат? Как шутили раньше: «С таким счастьем — и на свободе?» Трудно предположить, что мужчина такой стёпени самостоятельности, обаяния и ума окажется никем не занят. Я уже поняла, что в этом бизнесе жена или работает вместе с мужем, путешествуя по выставкам и клиентам в разных странах, либо сидит, недовольная, дома. График выставок и различных шоу настолько плотен, что одиннадцать месяцев в году приходится быть вдали от семьи. Легко представить себе, какого рода проблемы возникают у постоянно путешествующих мужчин. Мне-то уж точно не хотелось бы стать легким решением подобной проблемы у одного из них. Даже такого симпатичного, как Виктор.

Вот так легко испортить себе настроение. Я пытаюсь успокоиться. Пока это лишь мои домыслы. Может, он просто игрок — забавляется, как кот с мышью. А может, он на мне тренируется — оттачивает приемы обольщения клиенток. Думаю, ему с его высокохудожественными произведениями нужны особые навыки общения с женщинами. Чтобы они влюбились в украшения, нужно сначала влюбить их в себя.

Не буду больше о нем думать. Не хочу. Надо собираться — пора домой. Кружевное пальто я так ни разу и не надела. Но о том, что протаскала его с собой, ничуть не жалею. Оно принесло мне счастье. Я наконец-то почувствовала себя в своей тарелке — умной (вернее, профессиональной), красивой (хотелось бы верить), интересной (об этом нужно постараться поскорее забыть).

Я ненавижу сказку о Золушке. Не люблю выскочек. Но сейчас испытываю именно то, что, наверно, испытывала она, когда карета превратилась в тыкву, а лошади разбежались мышами. Праздник закончился. Пора назад, к своим кастрюлям. Вернее, за прилавок.

4 апреля, вторник

Москва встречает дождем и серостью. Василий Федорович делает вид, что обиделся — еще бы, бросила почти на неделю. Сидит на диване, демонстративно прижавшись к Майке, и на меня не смотрит. Майка тоже какая-то странная. Сразу засобиралась домой. Мы даже ни о чем не успели поговорить. Уходя, поблагодарила меня. Не понимаю — вроде это я должна ее благодарить.

Утром в магазине Майка вертится около меня, явно желая о чем-то спросить. Я молчу, хотя и понимаю, что все ждут от меня сведений о новых хозяевах. Я не хочу ничего говорить. В голове все время вертится фраза из американского кино про преступников: «Все вами сказанное может быть использовано против вас». Пусть уж девушки сами знакомятся с новыми порядками и делают собственные выводы. Я своим мнением ни на кого влиять не хочу.

Оказалось, Майку интересует вовсе не это. Как только Катя отвлеклась на случайного посетителя, она приперла меня к стенке:

— Кто такой Василий?

— Мой друг. А что, ты его видела? Он приходил? Что сказал?

— Просто друг? А почему у него ключ от твоей квартиры?

— Ну… Он помогал мне кое-что починить, и я ему оставила ключи.

— Врешь. Он тебе не просто друг. Он твой любовник?

— Да ничего подобного! Мы и знакомы-то с ним совсем недавно.

— Если у тебя с ним ничего нет, почему ты его скрываешь?

— Да никого и ничего я не скрываю! Когда он приходил?

Мы еще несколько минут обмениваемся вопросами, остающимися без ответа. Наконец я не выдерживаю:

— Ну, хорошо. Думай что хочешь. Тебе-то что до наших отношений?

Майка реагирует вовсе неадекватно — вдруг кричит со слезами на глазах:

— Очень много! Ты не понимаешь, не ценишь его! Он тебе не нужен, а он такой хороший! Он самый лучший! Ты просто вобла сухая, если этого не понимаешь!

Вот это да! Я молчу, переваривая услышанное.

— И когда же ты успела раскусить, что он самый лучший?

Майка понимает, что выдала себя. Говорит как бы нехотя:

— Он приходил. Спрашивал о тебе. Мы даже пили чай один раз. Мне кажется, он в тебя влюблен. И что они все в тебе находят — не понимаю.

Глаза у нее снова на мокром месте. В моей душе шевельнулся червяк ревности. Я могу сто раз сказать себе, что Василий мне не нужен, но так просто признать, что кому-то он нужнее, я не готова. Интересно, что такое разглядела в нем Майка, чего я не заметила?

— Майка, но он же не в твоем вкусе. Конечно, он самостоятелен, надежен, но не богат. Мечтала ты вроде совсем о другом.

— Ты так говоришь, потому что тебе завидно. Ты думаешь, я на все готова за деньги? Это тебя легко купить — мужику достаточно лишь показать, что он тобой интересуется и тебя ценит, как ты уже и растаяла. Ты — легкая добыча!