Бриллианты Forever, или Кто не носит Tiffani - Елена Веселая

Впрочем, скорее всего Павел просто фантазирует, чтобы произвести впечатление разбирающегося в бизнесе человека. В разговор вступает Ирина:

— Я думаю, украшения надо продавать в комплекте с модной одеждой. Например, с мехами. Представьте: женщина может сразу выбрать колье и шубу из соболя.

Да… Чувствую, нас ждут большие перемены. Я уже предвижу запах нафталина и пыль, которой покроются наши витрины.

На какое-то время процесс перебирания драгоценностей настолько увлекает меня, что я перестаю замечать что бы то ни было вокруг. Вдруг слышу, что интонации Ирины повышаются, голос звучит особенно молодо и заинтересованно. Так всегда бывало, когда на горизонте появлялся достойный внимания объект. К собеседникам присоединился новый голос, показавшийся мне знакомым. Я поднимаю глаза и наталкиваюсь на взгляд, рассматривающий меня в упор. Зеленоглазый взгляд кота Гарфилда.

Я цепляюсь за этот взгляд и проваливаюсь в него. Виктор умудряется весело болтать с Ириной и в то же время лукаво мне подмигивает. Я усилием воли отвожу глаза. Думаю, Виктор со свойственной ему проницательностью оценил мизансцену: мое подневольное положение, явное пренебрежение, которое мне выказывают новые хозяева. Что удивительно, я отношусь к этому довольно спокойно. Раньше я сгорела бы со стыда, если бы не безразличный мне человек увидел меня в униженном положении. Сейчас я испытываю скромную гордость — я занята делом, мои руки быстро разбирают накиданную Ириной гору. Я-то на своем месте. Чего не скажешь о ней. Я даже с каким-то злорадством слушаю, как она пытается кокетничать с Виктором, как несет полную чушь, обнаруживающую ее полное незнакомство с бизнесом, в который она влезла наобум. Я слышу, как Павел, почувствовав мужскую конкуренцию, начинает закипать и наскакивать на Виктора, как петух. Я надеюсь, что Виктор все понимает и наслаждается ситуацией. Он безупречно вежлив и слегка ироничен — настолько, что собеседники этого не чувствуют. Я не смотрю в их сторону, только слушаю. И мне эта ирония гораздо более заметна — я же не вижу его глаз, асимметричной улыбки и гармоничных движений, которые действуют безотказно и смягчают сказанное.

Я распрямляю плечи. Я закончила. Господа договариваются о совместном ужине. Видимо, я в их планы не вхожу. Придется ужинать одной в гостинице.

Мы идем дальше. На некоторых стендах меня оставляют одну: не барское это дело — выбирать аксессуары и запонки. Я рада, что мужчины не будут вмешиваться в процесс со своим просвещенным мнением. Что продается, а что нет, я знаю точно. И справляюсь с этим быстро. Знаю: красных и желтых камней быть не должно, лучше черные и синие. Выбираю на свой вкус несколько пар смешных запонок — для оригиналов и обладателей хобби: собачки, птички, клюшки для гольфа, яхтенные штурвалы. Еще пару-тройку запонок для любителей китча — с голыми женщинами и различными частями тела, описать которые я не решаюсь.

К вечеру я валюсь с ног. Перемещаясь от стенда к стенду, я незаметно прошла километров пятнадцать. Но настроение у меня отличное: я впервые действую самостоятельно, надо мной никто не нависает, меня никто не контролирует. Встречают меня прекрасно, все делают комплименты. Я чувствую себя настолько в своей тарелке, что даже уходить не хочется. Но надо — хозяева ждут меня на автостоянке. Надо ехать в гостиницу.

Ирина так возбуждена, что щебечет не переставая. Меня она уже не замечает. Я этому очень рада. Ее болтовня позволяет мне отключиться и думать о своем. То есть о Викторе. Удивительно: хотя он не сказал мне ни одного слова, у меня сложилось впечатление, что говорил он со мной и для меня.

Они отбывают на ужин. Едут куда-то во Францию, благо граница совсем близко. Перед отъездом Лев Сергеич вдруг вспомнил обо мне:

— А вы как же? Хотите с нами?

Я отказываюсь, ссылаясь на усталость. Лучше съем чего-нибудь в гостинице и лягу спать. Я настолько переполнена впечатлениями, что слушать чужие разговоры не хочу. Тем более видеть, как Ирина строит глазки Виктору.

Валюсь на кровать и включаю телевизор. На экране жмурится, потягивается, жрет любимую лазанью, поет и танцует рыжий кот Гарфилд. Эгоистичный, ленивый, хвастливый, но такой обаятельный!

Думаю, о лучшем вечере в Базеле я и мечтать не могла.

31 марта, пятница

Утром все начинается сначала. Я уже ориентируюсь на выставке. Мне нравится, что меня узнают и здороваются те, у кого я была вчера. Сегодня кофе, воду, сок и даже макароны уже предлагают мне. Начальство я почти не вижу — оно где-то в высших сферах. Я уже поняла, что выставка огромна, но действительно красивых вещей очень мало. Все какое-то грубое, штампованное, необаятельное, неизящное. Думаю, Павел со своими кругами и крестами вполне впишется в эту картину. Вряд ли кого восхитят его творения, но и не огорчат. Средний уровень здесь именно такой.

Захожу на вчерашний стенд, чтобы забрать бумаги. Виктор опять там, теперь уже один. Здоровается как-то преувеличенно радостно.

— Где вы были вчера вечером? Я надеялся увидеть вас за ужином.

— Я устала и решила остаться в гостинице.

— А я уж было подумал, что вы не хотите меня видеть.

— Вообще-то говоря, я не была приглашена.

— Тогда я приглашаю вас сегодня. Вы знаете отель «Европа»? Он прямо рядом с выставкой. Говорят, там хороший ресторан, хотя я не очень верю в хорошие рестораны в этой части Швейцарии. Кстати, вы хотите посмотреть, что делает моя фирма?

Еще бы! Он берет меня под руку и выводит на улицу. Я внутренне сжимаюсь: Лев Сергеич уверил меня, что все, стоящее хоть какого-то внимания, расположено именно в том павильоне, где ходим мы. Остальное — жалкие потуги стран «третьего мира» скопировать великие европейские достижения. Виктор ведет меня как раз туда, где, по мнению Льва Сергеича, смотреть совершенно нечего. Я предчувствую, что сейчас мне придется врать, отвечая на неизбежные вопросы типа «Как вам это понравилось?».

В этом павильоне действительно течет другая жизнь. Здесь — царство индийцев, тайцев, китайцев, евреев с пейсами и в шляпах… Полная мешанина — в лицах и в витринах. Рядом с наивными копиями великих брендов-камни всех цветов и размеров, антикварные украшения, от изящества которых начинает щипать в горле… Я застреваю у витрины, в которой выставлено старое кольцо Van Cleef & Arpels совершенно неземной красоты: оно сделано в виде купола, выложенного сапфирами в невидимой закрепке. Да если бы господа из главного павильона почаще ходили сюда и видели такие украшения, они, может, перестали бы делать свои усредненные штампованные вещички.

Виктор ныряет в дверь маленького стенда, где и повернуться-то негде. И выкладывает на стол несколько вещей, от которых у меня перехватывает дыхание. Длинные серьги, которые, кажется, состоят из одних алмазов — металла в них совсем не видно, они прозрачны и очень легки. Ощущение такое, будто алмазами брызнули на ухо и они так и повисли в воздухе. Такой легкости и красоты я никогда не видела. Беру в руки огромную брошь в виде цветка, усыпанную разноцветными сапфирами и бриллиантами. Она тоже оказывается неожиданно легкой, почти невесомой. Я слышала, что вещи из титана сейчас в моде, но в руках держу такую вещь впервые. Ветка орхидей с нежно-розовыми цветами кажется совсем живой…