Все против всех - Дмитрий Суворов

Да и в Тобольске уральские командиры отрядов Бусяцкий и Заславский встретили Яковлева как врага и уговорились следить за ним — Яковлев, в свою очередь, угрожая Бусяцкому расстрелом, заставил его на время повиноваться. Сам Яковлев вспоминал, что, конвоируя Николая и его родных санным путем до Тюмени, все время опасался нападения уральцев… Не белых, подчеркиваю, а уральских красных!

Чувствуете обстановку? При таких условиях сам Бог велел белым действовать! Если б они, конечно, хотели…

Второе. Отряд особого назначения, комиссаром которого был Я. Цвикке, по словам последнего, перевозил царскую семью в Екатеринбург, затем заменил рабочих фабрики Злоказова на внешней и внутренней охране дома Ипатьева, а затем казнил всех Романовых в Екатеринбурге и в Перми.

По-моему, это сообщение из разряда сенсационных. Во-первых, наконец-то получено свидетельство, что убийство великого князя Михаила в Перми — не самосуд, а спланированная акция. Отметим, что если Цвикке прав, то он обладал огромными полномочиям: ведь непосредственным исполнителем и организатором кровавой акции был лидер пермских большевиков Г. Мясников впоследствии известный оппозиционер, не стеснявшийся бросить вызов самому Ленину; выходит, и над деятелями такого ранга Ян Мартинович имел власть?

Во-вторых, по версии Я. Цвикке выходит, что миссия Яковлева — сама, между прочим, секретная, — контролировалась сверхсекретной миссией Цвикке и его помощника П. Хохрякова (автор «Ясных далей…» сам упоминает, что все происходило при участии Хохрякова). Между прочим, Хохряков совершил, опираясь на отряды Бусяцкого и Заславского, форменный переворот в Тобольске и сел во главе местного Совета. Причем вооруженные отряды ему посылал собственноручно комиссар Уралсовета Ф. Голощекин — фюрер весьма крупного калибра. Выходит, и он — под колпаком у Цвикке? Если это так, то это ситуация, как в тайной полиции у Наполеона: есть тайная, для слежки за гражданами, а есть супертайная — для слежки за тайной. Во всяком случае, выходит, что мы имеем дело с весьма масштабной по тем временам и чрезвычайно централизованной акцией (для которой тогдашний хаос и бардак прекрасный камуфляж).

Кстати, несколько деталей, говорящих о повышенной секретности всего происходящего. Известно, что Я. Цвикке действовал в Сибири под псевдонимом Родионов. Это как раз все в рамках обычного: русскоязычные псевдонимы для революционеров-инородцев в те годы — явление нормальное (по типу Джугашвили — Сталин; он же — Иванов). Многие деятели ВКП(б) тех лет вообще имели астрономическое количество кличек (так и хочется сказать: кликух!): Бауман, к примеру, в 1905 году — Грач, Евграфыч, Виктор, Дерево, Сорокин (Василий Яковлев, если помните, одновременно — Мячин и Стоянович).

Уникально другое. Никто, включая впоследствии следователя Н. Соколова, не идентифицировал Родионова и Цвикке; никто, включая непосредственно общавшихся с Яном Мартиновичем, не признал в нем латыша. Одна из приближенных к царской семье, Александра Теглева, только заподозрила в нем интеллигентское (в прошлом) бытие — и приняла его за провокатора! Впоследствии она о нем сообщила Н. Соколову лишь следующее: «О Хохрякове не могу сказать ничего плохого, но Родионов — это был злобнейший гад». И все!

К слову, Хохряков, о котором Теглева «не могла сказать ничего плохого», как раз в эти дни собственноручно убил митрополита Тобольского Гермогена: сам рассказал, как одел владыке на шею чугунную плиту и столкнул в Тобол. А самому ему жить при том оставалось менее трех месяцев…

Наконец, в-третьих. Если Цвикке заменил злоказовских рабочих на внутренней охране Ипатьевского дома, то из этого следует изумительный факт: комендант дома Я. Юровский должен был подчиняться Цвикке. Ведь именно его люди сменили злоказовцев…

Тут требуется внести ясность. Первоначальная охрана действительно состояла из местных красногвардейцев (под командованием А. Авдеева). Н. Соколов приводит полный список его состава со следующей пометкой: почти все бойцы внешней охраны — выходцы из Сысерти, география же происхождения красногвардейцев внутренней охраны различная: Кыштым, Оса, Семипалатинск, Тобольск, Шадринск, Уфа, Петроград и так далее. Их всех объединяет работа у Злоказовых. «Во время войны, — пишет Н. Соколов, — фабрика изготовляла снаряды. Сюда шел самый опасный элемент, преступный по типу: дезертир. Он сразу выплыл на поверхность в дни смуты, а после большевистского переворота создал его живую силу. Это были отбросы рабочей среды: митинговые крикуны, невежественные, пьяницы и воры».

Н. Соколов называет девятнадцать фамилий из внутренней охраны (включая Авдеева) и пятьдесят шесть — из внешней. За исключением трех поляков Сторожинский и братья Мищневичи — все остальные были русскими.

Кроме того, Н. Соколов перечисляет еще отряд П. Ермакова: также все русские. Это та самая братва, чьи омерзительные подвиги над трупами Романовых я уже описывал.

Оба состава (отряды Авдеева и Ермакова) описаны Н. Соколовым обстоятельно, никогда не опровергались ни одним автором и могут считаться объективным фактом.

Но вот мы добираемся до чекистского отряда (того, который и будет исполнителем акции в ночь на 17 июля), и сразу начинаются странные вещи.

Посмотрим полный список состава отряда, по словам Н. Соколова, конвоировавшего Романовых и подчинявшегося Родионову.

Н. Соколов пишет, что «отряд состоял почти сплошь из латышей». Но, во-первых, сам Н. Соколов почти половину фамилий передает в двух разноязычных вариантах или делает пометку: «точно не установлено». Да и даже беглое знакомство со списком показывает: да, латышей много, но прилично и фамилий с польско-украинским оттенком. Но это не самое главное. Важнее то, что дважды встречается фамилия Берзин и один раз — Рейнгольд. Между тем Рейнгольд Берзин — это, если помните, командующий Восточным фронтом красных в это время. Что же это: ошибка Соколова (так полагает С. Ильичева)? Или совпадение: ведь Берзиных-то в списке двое! Еще одна загадка…

Но самое потрясающее — следующее. Соколов сообщает, что отрядом командовал Родионов. При этом прилагаются такие подробности: кто-то помнил его в обличье жандарма, проверявшего документы на пограничной с Германией станции Вержболово: граф И. Татищев (впоследствии убитый в Екатеринбурге), как выяснилось, встречался с Родионовым в Берлине (вернее, по словам камердинера Волкова, Родионов видел там Татищева); впоследствии генерал М. Дитерихс в своей книге «Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале» утверждал, что Родионов был в числе убийц главнокомандующего русской армией генерала Духонина. Все без исключения характеризуют Родионова как крайне жестокого человека (Кобылинский: «Хам, грубый зверь»; Мундель: «Наглый, в высшей степени нахальный человек»; Теглева: «Ему доставляло удовольствие мучить нас»). Но, повторяю, ни один человек не обнаружил его прибалтийского происхождения!

А самое главное — в книге Цвикке соколовский список отсутствует! Зато присутствует совсем другой. Дадим снова слово Яну Мартиновичу:

«Список товарищей, работавших под моим руководством в Екатеринбурге:

1. Цельмс Я. (командир внутренней охраны дома Ипатьева);

2. Юровский Я. (комендант дома);

3. Озолиньш Э. (заместитель Я. Цельмса);

4. Никулин Г. (заместитель Я. Юровского);

5. Цинитс П. (секретарь Я. Цвикке);

6. Кованов М. (казначей и шифровальщик);

7. Каякс Я. (взводный);

8. Сникер Я.;

9. Индиксон Я.;

10. Круминьш К.;

11. Сирутс Э.;

12. Пратниек К.;

13. Круминьш Н.;

14. Рубенис Э.»

Из этого списка видно, что, во-первых, в нем нет ни одной венгерской фамилии (что противоречит всем ранее известным публикациям — там, как помните, фигурирует Имре Надь); во-вторых, ничего не упоминается о людях из соколовского списка — а ведь, по утверждению Цвикке, он возглавлял отряд от эвакуации из Тобольска до кровавой ночи 16–17 июля. Опять концы с концами не сходятся… А вот что вполне определенно, так это то, что Юровский — в подчинении даже не непосредственно у Цвикке, а у Цельмса. Кстати, по свидетельству С. Ильичевой, в архиве Цвикке было найдено письменное свидетельство Цельмса, датированное 1938 годом: «В июле 1918 года часть отряда, руководимая Я. Цвикке, выполнила боевое задание по ликвидации Николая Романова, его семьи и свиты».

Запомним эти слова: «боевое задание». А пока стоит отметить, что при такой раскладке Ян Мартинович безусловно участвовал в расстреле — он просто не мог не участвовать…

Есть ли этому свидетельства? Да, только косвенные. Шифровальщик М. Кованов в своих архивных записках сообщает: «В ночь на 17 июля в Дом Ипатьева прибыли два члена ЧК — Ермаков и другой, неизвестный». Кто этот неизвестный? При той раскладке, которую мы имеем, учитывая эти новые данные, это несомненно, Цвикке.