Лабиринт - Яэко Ногами

делаешь недозволенное. Руки и ноги его расслабли; по телу разлилась приятная истома, и оно само соскользнуло вниз.

Все еще сжимая в руках винтовку, Сёдзо с удивительной безмятежностью растянулся во впадине между двумя холмиками, точно в люльке. Отряд, Чэн, побег, погоня — все провалилось в пропасть.

Раздался пронзительный крик. Сёдзо мгновенно вскочил на ноги, но тут же снова прижался к насыпи и снял винтовку с предохранителя. Он готов был в любую минуту открыть огонь.

Уже светало.

Опять послышался тот же крик. Совсем рядом — под холмом. Это не погоня. Слова китайские. Голос похож на детский. Сёдзо выбрался из впадины, служившей ему ложем. Скрываясь за деревьями, широко раскинувшими голые ветви — на кладбище росли не только сосны,— он пополз в Ту сторону, откуда доносились голоса. Дорога, которую он искал, проходила тут же внизу, и по ней к холму приближались два подростка. Старшему, худощавому парнишке, пожалуй, лет четырнадцать-пятнадцать. Младший почти с него ростом и очень похож на брата, только щечки круглые, пухлые, как у девочки. Еще чуть светало, но можно было хорошо разглядеть его миловидное личико. Он чем-то напоминал того хорошенького мальчишку, которого нашел Исода, когда они, еще в основном отряде, ходили в поход за фуражом. На ребятах были одни лохмотья, а на ногах рваные опорки. Старший опирался на длинную палку. Младший нес плетеную веревочную сумку, обычно такие сумки бывают у крестьян. Сёдзо вспомнил, что тот малыш, которого они нашли, держал в руках кувшин с маслом. Мальчики шли быстрым шагом и громко разговаривали.

Сёдзо слышал их звонкие детские голоса, но почти ни-? чего не понимал. Ему удалось разобрать два-три слова. Речь шла не то о зайце, не то о каких-то силках. Вероятно, они идут посмотреть, не попалась ли добыча в расставленные ими где-то силки. Иначе, зачем бы детям в столь ранний час бродить в таком месте? А что касается крика, разбудившего Сёдзо, то, по-видимому, это старший звал отставшего от него младшего брата.

Так рассуждал Сёдзо, но он думал и о другом. Конечно, солдат, посланных на поиски, в деревне Д. уже нет. А может быть, они туда и не заходили. Во всяком случае раз ребята отправились на охоту за зайцами, значит, в деревне спокойно. Это бесспорно. Он решил расспросить мальчиков и выяснить все до конца. Не соблюдая никакой осторожности, он вышел вперед. Громко, но улыбаясь, чтобы не испугать их, он крикнул с холма:

— Эй, ребята, вы, наверно, из деревни Д.?

Он хотел было еще спросить, не были ли ночью в деревне японские солдаты, но так как почти не знал китайского языка, то на первом же слове запнулся. Впрочем, если бы он и хорошо говорил по-китайски, все равно от этого не было бы толку, во всяком случае в данную минуту.

Услышав голос, раздавшийся с вершины холма, мальчишки разом задрали вверх головы. Увидев солдата, они с криком повернули назад и помчались что есть духу. Они бежали по дороге, точно маленькие зверьки. Впереди старший, а за ним, стараясь не отстать, вприпрыжку бежал младший, у обоих сквозь дырявую обувь сверкали белые пятки. Грустным взглядом Сёдзо провожал стремительно бегущих ребят, их фигурки отчетливо были видны на подмерзшей и потому непыльной дороге. Не помогли ни улыбка, ни дружелюбный тон. Если бы они не убежали, он отдал бы им все тянучки, что были у него  в кармане. Но мальчишки, видимо, решили, что он «солдат-дьявол». Мысль об этом еще больше огорчила Сёдзо, чем тогда, когда он напугал Чэна. Ведь Чэн тоже убежал от него.

Было без десяти шесть. Солнце еще не взошло. Гора, словно впитав в себя ночную тьму, казалась черной рудой. Небо постепенно голубело. Заря позолотила часть склона возле вершины, возвещая, что вот-вот взойдет солнце. Утренний холодок, которого Сёдзо с перепугу не почувствовал, теперь давал о себе знать. Покашливая, он спустился с кладбищенского холма на дорогу. Нога почти не болела, и он мог идти, не опираясь на винтовку.

В это время года кажется, что солнце каждый раз восходит в другом месте. В отряде казалось, что рассвет теперь наступает раньше, чем это бывало в первой половине месяца. Происходило это потому, что солнце стало появляться не из-за выступа горы, а немного западнее, из-за гряды низких холмов, а здесь гора закрывала солнечные лучи, и поэтому казалось, что солнце восходит позднее. Расселина, которую Сёдзо видел ночью, оказалась прямо перед ним. Вблизи она была совсем белой. Большая часть горы была покрыта лиственными деревьями, а обнаженную породу из-< бороздили глубокие складки.

Сёдзо пошел в ту сторону, куда убежали дети.

Один из отрогов горы возвышался наподобие готической арки, а затем опять полого спускался, и внизу по его выступу шла дорога. Сёдзо, продолжая шагать по этой дороге, видел вырытые в горе пещеры. И опять он почувствовал необъяснимый страх — точно так же он испугался, когда после переправы через Хуанхэ впервые увидел в Китае пещеры. Вся гора была ими изрыта, от подошвы до середины склона. Возможно, в этих пещерах живут беженцы из других деревень, Кидзу что-то говорил ему об этом. Но пока их обитателей он не видел.

Эти пещеры в голом известняке среди редких деревьев были похожи на опустевшие гнезда, но, может быть, чуть дальше в горах в них и живут? На противоположной стороне горы показалась низкая терраса, до сих пор ее не было видно. Проселочная дорога проходила, кажется, под ней. Терраса эта — пустошь, на ней нет ни деревца, ни клочка возделанной земли. Она уходила вдаль, точно узкая полоса дюн на морском побережье,— ландшафт был своеобразный, напоминающий горное ущелье.

Деревня Д. находилась на противоположной сторона узкой полосы распаханной земли и казалась отсюда очень маленькой. Она была, пожалуй, самой маленькой из всех деревень, которые Сёдзо до сих пор приходилось видеть. Ее и деревней трудно было назвать. Виднелось только несколько бурых соломенных крыш. Если бы, например, вздумали принудительно переселить отсюда крестьян, то всю эту деревню со всем добром можно было за один раз перевезти бы на десяти арбах, запряженных быками, А имеющихся в ней запасов продовольствия, наверно, едва хватило бы на неделю двадцати армейским лошадям. Однако в деревне весело поднимались кверху утренние дымки. А стоит подойти поближе, станет слышно, как отчаянно горланят петухи, возвещая о наступлении утра. Потом захрюкают свиньи в свинарниках и собаки затеют возню с проснувшимися ребятишками. «Интересно, из какой лачуги эти пареньки?» с теплым чувством подумал вдруг