Назло богам, на радость маме - Виктор Гвор

— Я Вас умоляю, — фыркнул кот. — Это же просто для любого, кого не били по голове всякими палицами и прочими мечами. Однако надо отметить, мальчик растет!

— Баюн! — взвыла Мокошь.

— Я Вас умоляю! Совершенно ничего особенного! Самая обычная парочка из двадцать первого века. Он в теле нашего влюбленного идиота, они же на одной волне, а она — в своем собственном. Вы же понимаете, что отобрать у женщины ее тщательно лелеемое и страстно ненавидимое и любимое тело можно только с жизнью. А отобрать жизнь у спецназовца в четвертом поколении может только спецназовец в пятом поколении. Но он никогда не будет это делать без приказа!

— Баюн!! — хор прозвучал куда слаженней, чем при пении.

— И зачем так кричать? — кот поправил очки, удивленно оглядел кричащих, отхватил еще кусок пирога и приложился к фляге. — Нет, мальчик определенно прав: информация — великая сила, а сила — великая информация. Чего-то я запутался! Напиться что ли?

— Баюн!!!

— Я уже семь сотен лет Баюн! Или пять? — кот попытался загибать когти на лапе, но с зажатым в ней пирогом это оказалось неудобно. — Самая обычная парочка. С ними самый обычный мишка, — кот посмотрел на Велеса. — Ты с ним лучше не связывайся, он тайскому боксу обучен. И самбо. И еще чему-то, то есть кое-чему. В общем, не связывайся, ладно, папа? Не хочу быть сиротой! — он шмыгнул носом, достал из кармана жилетки платочек и промокнул слезу. — Пришли. Посидели, поговорили. Я Васеньку за валерьянкой сгонял. Выпили…

— С Алатырь-камнем что? — рявкнул Перун.

— Я Вас умоляю! Что ему сделается! Такую чушку и в двадцать первом веке ни одним бульдозером не своротишь!

— Сила его где?! — зарычал Велес. — Просрал силу?!

— Я Вас умоляю! Всё пронумеровано, прошнуровано, оцифровано и размещено на внешних носителях для комфортной транспортировки в нужном направлении…

— Чего?! — удивленно спросил Чернобог.

— На флешки ее Игорек переписал! — сказал Баюн без малейшего примяукиванья и сплюнул. — Когда Вы, наконец, займетесь самообразованием! Писать так и не научились, скоро говорить разучитесь! Постиндустриальная эра на носу, а Вы… — он махнул рукой и снова перешел на обычную манеру речи. — На флешки! Ибо информация — это сила, а сила — это информация! А флешки для того и сделаны, чтобы хранить информацию. То есть силу. Поняли? — кот сделал паузу, не дождался ответа и продолжил. — А теперь эти во всех отношениях замечательные люди собираются в обратный путь…

— То есть, — подвел итог Сварог. — Они появились, дошли до Алатырь-камня, по дороге разгромив Бегемота, выкачали из реликвии силу и несут ее обратно на Русь? То есть на нас работают?

— Я вас умоляю! — кот еще раз отхлебнул и засунул в рот новый кусок пирога. — А что я тут растолковываю добрых три часа? Прекрасные молодые люди. Идут себе в компании нашего крылатого гавкалки и пары очаровательных чертят и никого первыми не трогают.

— Чертят?! — изумилась Мокошь.

— Я Вас умоляю! — Баюн сунул пироги в пасть и картинно задрал лапы вверх. — Чем вам не нравятся чертята? Девочка же педагог, ей надо кого-то воспитывать! А медведя и песика она уже перевоспитала! Должен Вам сказать, сделать из собаки страшной такого пусика — это надо иметь талант! Педагогический! Конечно, антиблошиные средства действуют на псину покруче любого экстази, но это нимало не умаляет успехи девочки…

Сварог насторожился:

— Ты уверен, что она человек?

— Я Вас умоляю! — возмутился кот. — Хотя в маркграфстве Зарахатенберг и Бараньем Болоте на нее уже молятся! Кстати, Баранье Болото теперь Витькаград называется. Или Витькаслав, не помню… Ну, мне пора!

Баюн прихватил со стола два куска пирога, один со словами: «Держи, папа», сунул в пасть Велесу, другой — себе и медленно растворился в воздухе.

— Ничего не понял, — произнес Перун. — Если она человек, то почему ей молятся. А если богиня…

— Тебе есть разница? — усмехнулся Чернобог. — Главное — работает на нас. Вот только сейчас банда Распятого за них всерьез примется. Не пробиться им, хоть в каком она поколении… Кстати, что такое спецназ?

— Судя по запаху той дряни, что пил сынку, что-то очень крутое, — сообщил Велес. — Я бы не рискнул. Надо нам отвлечь Яшкину камарилью.

— Как их отвлечешь, — покачал головой Перун.

— Есть одна мыслишка, — криво усмехнулась Мокошь. — Но тебе, молниеносный мой, придется очень хорошо поработать головой. Даже поумнеть на время. Увы, ни с кем другим ОН разговаривать не будет, — она победно оглядела приунывших богов, потом обратила взор на стол и побагровела. — А кто сожрал все пироги?!!

Травка зеленеет, солнышко блестит, кто-то со стен замка кувырком летит… Человек или булыжник? Или это сами стены рушатся? Не поймешь в этой пыли! Перекурить надо! И выпить бы неплохо. Только не берет меня кислятина здешняя, а фляжку заветную Витька спрятала куда-то и не допускает страждущих к источнику неземных удовольствий. Что-то я высоким штилем заговорил, от Баюна заразился, наверное…

А ведь так начиналось всё хорошо! Процесс выкачки Алатырь-камня я еще по дороге продумал. Соединил волховские методы Любомудра с современными информационными технологиями, пару обработок написал, соединил всё это, соорудил Вай-Фай из подручного материала (немного сена, чуток соломы и гвоздь от подковы вместо антенны). Подключился к булыжнику и слил всё, что в нём было, в ноутбук. Ну и копию на флешках не забыл! И всё, свободен, как ветер: хочешь, домой иди, хочешь — с Василисой в кустики. Только вымотался в ноль. Сила — конечно, та же информация, да только не может ее электроника качать без руководящего и направляющего влияния человеческого гения. То есть, без нас с Любомудром! Это товарищу прапорщику хорошо: рявкнет командным голосом — все дружно построились и пошли работу работать. Мигом! Симаргл мяукнуть не успеет!

А меня перекачка силы привела в состояние полного нестояния. То есть, сам не стою, и ничто другое в теле стоять не может. Так что Василису, что ночью всё же прокралась к моему бренному телу, ждал жестокий облом и разочарование. И два часа удирания от разъяренной Витьки! Неплохая у берегини физподготовка, первый разряд по легкой атлетике не напрягаясь выполнит. А может и камээса! Догнать-то ее блюстительница моих нравов догнала, но к тому времени основная злость из Витьки вышла, так что берегинина красота, можно считать, и не пострадала совсем. А утром и вовсе лучшие подруги были!

По идее, решение Баюна составить нам компанию должно было насторожить. Но я сильно расслабленный был, да и решение командир принимает, а моё персональное чудовище от неприятностей не бегает. Оно их грудью встречает. Жаль не голой, интересное бы зрелище вышло. Мда… Похоже, берегиня на меня действует. Тело пока не может, но вот душа…

И продолжение, вроде, неплохо прошло. Никто никого не съел, никто никому глазенки не выцарапал. Пообщались старые знакомые минут несколько, обменялись любезностями и прочими эпитетами, пошипели-погавкали. По полянке побегали друг за другом… Ну и за чертятами, само собой. Между прочим, наши рогатенькие по деревьям прыгают куда лучше наших мохнатеньких. Ни когти кошачьи не помогают, ни крылья псиные. А потом товарищ прапорщик отвлеклась от письма маркграфа Захара и рявкнула. Все мигом успокоились, Танька с Федькой спустились на землю, «кошка драная» с «собакой страшной» выпили по рюмочке (грамм на семьсот) «выхлопа» с валерианкой, похлопали Василису по тугим ягодицам и вновь стали Баюном и Симарглом. Даже Потапыч проснулся.

Нет, конечно, подготовка к балу процесс для нас, мужиков, утомительный. Потапыча пристроили держать зеркало, что котяра откуда-то из будущего вытащил. Симарглу новую прическу соорудили. Федьку обрядили чертенком и отправили добывать карету. И носятся втроем, что-то надевают, снимают, кроят, перешивают, снова надевают. Хотя есть в этой суматохе положительные стороны. Девочки меня не стесняются совершенно: назначили главным экспертом по девичьей красоте, и вроде я и не мужик уже. Впрочем, да, после Алатырь-камня на некоторое время не мужик. Но глаза-то у меня есть! Насчет платьев не знаю, не разбираюсь совершенно, а фигурка у прапорщика ничем не хуже берегининой. Формы, конечно, не столь пышные, но зато куда гармоничнее. Всё подтянутое, упругое, совершенной формы! Или просто к Василисиной обнаженке привык уже, а у Витьки хрен что разглядишь под камуфляжем. А тут… Я даже оживать начал. Бедро Витькино потрогал… По морде, конечно, получил, но какие ощущения! Две красотки тебя в чувство приводят, голову к груди прижимают… Одна одеться не успела, другая и не пыталась… Обнял, конечно, не удержался… и снова в отключку…

И вообще мы молодцы! Подготовить к королевскому (маркграф, он же как король, только маленький!) балу трех девиц, одна из которых всю жизнь (долгую, это на вид Таньке больше шести не дашь!) только обноски носила, вторая — исключительно камуфляж, а третья — собственные волосы. Нет, утрирую, конечно, но самую чуть! А в платьях этих, оказывается, столько всего разнообразного! Буфы, оборки, рюшечки, бейки, кокетки, выточки, воланы, фалды, кокидбе, карманы с патами для платочка, метательных ножей и звездочек… Потайной подсумок под гранаты, само собой. Я раньше только про декольте и знал… А кроме платьев еще столько всего! На левую ножку тесак цепляется, на правую — автомат. Магазин отдельно, чтобы не торчал. Туфельки на каблуках с сюрпризами. Шпильки из метательных ножей в прическе… Последнее только Таньке с Василисой, у Витьки стрижка не подходящая. И чтобы всё это не видно было и танцевать не мешало! Как хорошо, что я не женщина!