Похититель разбитых сердец - Эля Рин

выключателем на стене коридора и пойти бродить по своей квартире… то есть по своей бывшей квартире… которая не моя, а Юрия Ивановича. Обстоятельно разглядывать свежую трещину на зеркале, с помощью которой я тут и очутилась, растерянно прикасаться к фотографиям на столе, и к чашкам в шкафу, и к листочкам комнатных цветов, которые тоже пришлось раздать перед отъездом. Так увлеклась бы воспоминаниями, что совсем забыла о времени и столкнулась с самой собой в дверях. Чтобы породить временную аномалию. Краш-бум-бэнг.

Однако – к сожалению или к счастью – жизнь не похожа на жанровое кино, она куда… интереснее. А еще мне остро хотелось «а» – сдать практику и «бэ» – выжить. Поэтому пришлось пожертвовать интересным сюжетом и трагическим финалом. Я несколько секунд смотрела на себя в зеркало, лихорадочно приглаживая волосы. В полутьме лицо казалось полупрозрачным и абсолютно нечеловеческим. Кто у нас там ходит зеркалами? Фейри? Потом тронула сумочку с деньгами на поясе – та прекрасно перенесла путешествие, – повернула защелку, открыла дверь и выскользнула из квартиры. Для верности не поехала на лифте, а медленно пошла вниз по лестнице. Самым сложным оказалось выйти из подъезда… я не помнила, во сколько точно пришла тогда домой, и ужасно боялась столкнуться со своим alter ego в дверях. Хотя почему альтер… Это я, по ходу, была тут альтер…

В итоге я все же выбежала наружу, под дождь, и тут же получила мокрым кленовым листом по щеке.

– Вот спасибо, – буркнула я и внезапно рассмеялась.

А потом быстро пошла к морю.

Мне было все равно, что дождь лил все сильнее, и с надвинутого капюшона уже не просто капало – лило, пряча Таганрог за водяной пеленой. Я шла к своему месту силы, я вернулась, у меня получилось! Кому мне было еще рассказывать об этом? Только прибою.

Только он понял меня.

А еще рассказал, что теперь все по-другому. Прошло всего чуть больше двух недель, а казалось, что годы. Море все так же шелестело, на небе ворочались грозовые тучи, играя в догонялки с луной, а я стояла, бессильно сжав руки в кулаки и… плакала. По прежней Яне. Какой бы она ни была. Глупой, нерешительной, безвольной, попавшей под влияние Валеры, ослепленная дурацкой любовью… Она здесь была дома.

А я – уже нет.

Моим домом стал город призраков.

Моим домом стали лабиринты времени.

Мой дом перестал быть… человеческим.

Созвездия на небе горели все те же, но я научилась читать их по-другому.

Пена шипела, накатывая на камни, но вместо того, чтобы просто слушать, я внимала чужому языку. Который еще не понимала, но если удастся дожить до последнего курса… Теперь я осознала, почему так улыбались Фаина и Элина. Вот это ощущение собственной нечеловеческой природы… за него многое можно было отдать. Даже жизнью рискнуть.

Эта отважная мысль тут же прервала мои ностальгические переживания.

– Так, – пробормотала я. – А теперь возьми себя в руки. Иди в гостиницу, потом под горячий душ, а затем надо понять. Зачем ты здесь и что именно нужно сделать.

На следующий день я уже ехала на маршрутке в Ростов. Как ни соблазнительна была мысль дождаться приезда Валеры и посмотреть со стороны на наши романтические объятия на берегу моря, я решила, что это слишком опасно. Единственная безрассудная вещь, которую я себе позволила перед отъездом – это зайти в кафе «Красный мак» и скупить все ореховые пирожные, которые были на витрине. В этом мире могло меняться что угодно: пространство, время, я сама, политические режимы или законы бытия – но только не они. Не пирожные в «Красном маке», которые были волшебны и неизменны на вкус, что двадцать лет назад, когда я впервые их попробовала, что сейчас. А еще они не мялись, даже если запихнуть их в сумку-шоппер вместе с шампунем из гостиницы и сменой белья, купленной в первом попавшемся магазине.

Накануне вечером мне почти сразу удалось заснуть – путешествие во времени и пространстве сожрало сил больше, чем обычный полный день. А когда наутро я проснулась, зевнула, посмотрела на высокий потолок с лепниной и трещиной – гостиница была с претензией, но слегка уставшая, прям как я! – а потом перевела взгляд на зеркало в позолоченной раме, пазл сложился. Еще пару дней назад я боялась, что придется вспоминать мельчайшие события и детали, тщательно просеивать и перебирать их и до конца бояться, что я неправильно нашла ЕГО. То самое, на которое надо повлиять. Но решение пришло само. Обстоятельства. Правильно писала Лейла, обстоятельства – это все: и зацепка, и подсказка, и смысл первого практического задания.

Зеркало.

Мне придется разбить зеркало.

«Просыпаюсь от грохота. Думал, опять соседи подрались, а это зеркало в ванной грохнулось», – так рассказывал Сашка. Если бы не разбившееся зеркало, он бы не проснулся тогда, в день моего прилета в Москву. Не написал бы мне. И я поехала бы в хостел… Кто знает, что со мной было бы. Сначала во время пожара. Потом – когда я узнала о фейковой смерти прекрасного суженого. Без тепла и поддержки, совсем выбитая из колеи… как бы я действовала? О чем бы думала? Бррр.

Оставалось только выяснить сущую мелочь. Как попасть в квартиру Сашки так, чтобы он не узнал о моем «пришествии».

Вот тут я в полной мере оценила предусмотрительность Фаины и мысленно поблагодарила ее за деньги. По прилете в Москву я сразу же поехала в Сашин двор, чтобы освежить в памяти, что там да как… Может, удастся влезть к нему в окно, например? И обнаружила женщину, расклеивающую на доске объявлений бумажки «Сдаю квартиру посуточно, в этом районе». Как выяснилась, квартира была в доме напротив и могла служить отличным наблюдательным пунктом. От такого подарка судьбы невозможно было отказаться, и я тут же сняла ее на неделю. Спасибо обстоятельствам, они снова играли на моей стороне.

В итоге через три дня я уверилась в том, что в окно влезть не получится – ну, разве что я познаю все тонкости промальпа к тридцатому числу (что вряд ли) и разведаю доступ на крышу (это не выглядело невозможным, но проклятый промальп! никогда у меня душа не лежала к нему). Почему-то рядом с домом не росло ни одного дерева, чтобы забраться на него и по веткам, по веткам, осторожненько… Но даже если бы и росло. Проклятые соседи Сашки были почти все время дома. За три дня наблюдений они ни разу не вышли из подъезда дальше, чем в магазин