Твоя половина мира - Евгений Прошкин

— Не надо при мне таких экспериментов, пожалуйста. Я впечатлительная. Так что было дальше?

— Исследования продолжались несколько лет, большинство подопытных в конце концов погибло. Прапрадед выжил, но, как я полагаю, свихнулся. Вернее, это Полушин так полагал... — Тиль повертел на столе пульт. — Никаких плодов эти исследования не принесли. Голый ноль. И проект распустили.

— А-а... людей?..

— Тоже.

— Больных?!

— Всяких. Ученые надеялись, что какие-то качества проявятся в потомстве. Особей еще в центре активно скрещивали...

— Как скрещивали?..

— Как! — воскликнул Тиль. — Вот так. А как еще?

— Мерзость...

Он развел руками.

— А потом и ситуация изменилась. То есть ситуация в стране.

— Да?..

— У тебя в школе что по истории было?

— Пятерка.

— А помнишь что-нибудь?

— Ну-у... Что-нибудь, конечно, помню...

— Понятно. В общем, стало не до науки, тем более такой сомнительной. И особям позволили вернуться к нормальной жизни. Хотя вряд ли они на это были способны — жить нормально. За ними продолжали следить, Полушин уверен... Был уверен. Я... э-э... насиловать никого не пробовал, но считается, что в одиночку, без помощников, это не так уж легко.

— О чем ты?.. — насторожилась Элен.

— О том, что у немолодого человека, нападающего на двадцатилетнюю женщину, шансов маловато. — Ты к чему клонишь-то?

— Подопытных не могли больше содержать, но за ними по-прежнему наблюдали. Уже не врачи, а те, кто заказывал исследования. Той женщине... жертве... мы даже не знаем, как ее звали, нашу прапрабабку... Но ей вдруг стало фатально везти.

— Что?..

— Нет-нет. Везти по-другому: попался хороший адвокат, выбил ей достойное пособие... страховая компания, против правил, расщедрилась... Насильник куда-то сгинул, он, собственно, уже никого не интересовал. Но за проектом продолжали следить. Да, Элен. Иначе и быть не может. Женщину постоянно поддерживали — она, говорят, тоже... гм... была не ангел. Но трое ее сыновей выросли здоровыми и получили хорошее образование. Правда, никаких сверхъестественных способностей у них не проявилось. И вот тогда, наверно, исследования закрыли уже по-настоящему. А потом — Объединение, слияние ведомств, уничтожение архивов. Для западной цивилизации этот проект показался бы... слишком смелым. Позже все всплыло, но оригинальных документов того времени не сохранилось. Кое-что реконструировали, кое-что додумали... Полной ясности нет. И уже не будет.

— Грязная история, — сказала Элен.

— Неизвестно. Пока она не закончилась, я бы ее не оценивал.

— Как это?.. Что значит “не закончилась”?!

— Мы еще живы. Чуть меньше тридцати человек. Мы — не финал этой истории, мы — продолжение. Хотя, похоже, кто-то решил, что она только-только начинается.

— Дети у форвардов есть? — насторожилась Элен.

— Спроси чего полегче. Ты среди нас единственная женщина, а у мужчин это, сама понимаешь... по-другому немножко. Может, есть. Может, нет. У Полушина точно не было.

Элен вопросительно взглянула на Тиля.

— Федор себя стерилизовал.

— Он настолько боялся ответственности?

— Ответственности?! — удивился Тиль. — Я об этом даже и не думал как-то.

— Потому что ты мужик.

— Полушин ненавидел форвертс. И самого себя — за то, что обладает этим даром. Федя считал его проклятием.

— Старая песня.

— Нет, он был материалист. Проклятие — в смысле генетическом. Последствия как вид расплаты. А ответственность... не знаю. Если только за нас, за четвертое поколение... Проклятое... — Тиль усмехнулся. — Он же был первый, наш Федя. Самый старший. Он искал нас, предупреждал, учил.

— Я в курсе. Слышала про него.

— Сейчас от его дара уже ничего не осталось. Федор глушил форвертс, чем только мог.

Тиль допил кофе и заглянул на дно за дежурным предсказанием.

“Вы счастливый человек. У вас все есть. Зачем, вам что-то еще?”

— Идиотизм! — Он смял чашку и швырнул ее на стол. — Наверно, ты все-таки права. Ответственность... Может быть, Федя из-за этого себя изуродовал. Кто знает, что получится из следующего поколения, из пятого? Да ничего из них не получится! Мы — случайность, отдельный всплеск. Перформанс господа бога. Или ультиматум...

Элен собрала посуду и отнесла ее к приемнику. Пластиковые тарелки с шорохом провалились куда-то вниз. Автомат выдал “благодарность от компании “Юниверс” за заботу об окружающей среде” и к благодарности — один презерватив.

— Не жила еще в таких свинарниках? — спросил Тиль.

— В таких — нет. Мы здесь надолго?

— Не вижу.

Она заметила, что ходит по номеру в том же, в чем ложилась, вернее, падала, на диван, — в спущенном до колена правом чулке. Достав водолазку, Элен обвязала ее вокруг бедер.

— Да я ничего... — промолвил Тиль.

— Да я тоже, — она улыбнулась и пошла в душ. Элен ему все-таки не сказала — то, что должна была, то, чего он так ждал.

“С тобой здорово, Тили...”

Не сказала. Из принципа. Потому что перебьется.

Войдя в кабинку, она вспомнила и снова улыбнулась.

—Ты не похож на приличного северного мужчину.

— Я неприличный и несеверный.

— Ну как же...

— Во мне этой крови процентов девяносто, не больше. Ерунда.

— А остальное?.. О, нет. Ты сумасшедший?! Нет! Хватит, Тили, хватит!..

Едва она открыла воду, как в комнате раздался звонок. Элен выглянула, уже мокрая, — Тиль поднес ей трубку, но в руки не отдал.

— Если ответишь, могут пеленгануть, — предупредил он.

— Ну и что?

— Потом объясню. Соберись и смотри.

— И ты услышишь?

— Думаю, да, — сказал он, закрывая глаза.

Элен прикусила губу и взялась за створку душевой.

— Что еще?!

— Мисс Лаур, я просил бы вас немного повежливей...

— Ладно. Ну?..

— Вы добрались до Малой Полянки? Мы не получили от вас никаких материалов.

— Я... не успела.

—Вы все-таки опоздали, мисс Лаур, — с печалью констатирует абонент.

— Не успела, — упрямо повторяет она. — Вы же говорили, что я могу не успеть? Вот я и не успела. Вы позвонили слишком поздно, там уже была полиция.

— Ну что ж... Надеюсь, на этот раз удача вам не изменит. Адрес мы переслали, он у вас в базе. Ничего сверхъестественного мы не требуем. То же, что и с По-лушиным.

— А... кто теперь?

— Все данные в вашем терминале, мисс Лаур. Мы на вас надеемся. Желаем удачи...

Она выдохнула и посмотрела на Тиля. Пищание давно прекратилось, но он по-прежнему держал трубку улица.

— Какие, к черту, данные? — воскликнула Элен. — Они пришли бы, если бы я ответила! Но я же...

— Пришли бы, — подтвердил Тиль. — Такие: “Ордер на Ульриха Козаса, девять часов”.

— Ты и это видишь?

— И еще кое-что. Компания начала в тебе сомневаться. За тобой ведь ни одного прокола, да? Сейчас ты дала им серьезный повод.