Россия будет воевать - Роман Носиков

Что требуется для этого? Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьезного культурного роста членов общества без серьезных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно, прежде всего, сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение, необходимое для того, чтобы члены общества имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого нужно, дальше, коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путем прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путем дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления.

Таковы основные условия подготовки перехода к коммунизму.

Только после выполнения всех этих предварительных условий, взятых вместе, можно будет надеяться, что труд будет превращен в глазах членов общества из обузы «в первую жизненную необходимость» (Маркс), что «труд из тяжелого бремени превратится в наслаждение» (Энгельс), что общественная собственность будет расцениваться всеми членами общества как незыблемая и неприкосновенная основа существования общества.

Коммунизм стоит на христианстве. Русский коммунизм — это этап осознания Россией самой себя и своей роли в истории Человечества. Выдерни из коммунизма христианство — и останется вульгарный троцкизм, уравниловка и пошлость.

Ненависть к России, ужас перед ней происходят от того, что Россия — зародыш альтернативного будущего для всего Человечества. Будущего, в котором нет разделения людей на богатеев и лазарей, в котором у разделителей нет власти.

Поэтому у разделителей нет большей мечты, чем выдать наше прошлое за будущее, за судьбу и стравить на основе старых конфликтов красных и христиан.

Гореотумизм. Почему у них почетно презирать Родину

3 января 2013

У российского медиакласса принято говорить с народом едким суровым голосом правды. Набор правды двести лет как не меняется (в полном соответствии с концепцией единства русской истории) и состоит в том, что такую нелепую страну уважающий себя человек уважать не может. Не заслужила, не за что.

Медиакласса разного уровня у нас — где-то миллион. Поэтому он сам себе и творец, и аудитория. Согласие насчет России у них такое, что творцы иногда слишком увлекаются.

Вот, например, едко рубит правду журналист Лев Новоженов: «Вполне возможно, что проблемы многих из нас заключаются в том, что когда-то давно, в раннем детстве, нас не усыновила никакая американская семья. И даже если бы нас использовали на органы, вполне возможно, что кто-то из нас был бы органом вполне добропорядочного человека. Не так уж и плохо, я считаю, чем быть каким-нибудь козлом на площади Курского вокзала и просить докурить чинарик».

В библейской притче про Лазаря и богача богач попал в ад только за то, что радовался жизни, жрал и пил, не замечая страданий нищего Лазаря у порога своего дома. Я не знаю, какой стороной своего организма Лев Юрьевич читал Библию и читал ли он ее вообще, но мне почему-то кажется, что он никакой стороной не мог там прочесть, что богачу следовало разобрать Лазаря на органы и отослать в Рим.

А вот рубит правду правозащитница Ольга Романова: «Землетрясение в Сочи. Надеюсь, все развалилось».

Когда после вот такого наша интеллигенция (в контексте одичания россиян в христиан) закатывает истерику про Инквизицию, которая сжигала женщин за неурожаи, эпидемии и пожары — как-то особенно остро ощущаешь, что во времена этой самой Инквизиции Ольга Романова следила бы за своим языком значительно лучше.

Когда все это читаешь и слушаешь, в душе просыпаются символические деятели. Внутренний Иван Грозный, например, настоятельно рекомендует посадить Льва Юрьевича на бочку с порохом, а вокруг поставить трансплантологов с авоськами и сачками — на кого, как говорится, Бог пошлет. А что касается Ольги Евгеньевны, то тут и сам Иван Васильевич теряется, и ему не остается ничего кроме самоцитирования: «Да ты ведьма!»

Но потом, когда отдышишься и руки судорога отпускает, все же возникает вопрос: «А за что это они нас так? Мы им что — не родные? И если да — то почему, собственно?» Родились они тут же и с нами, в тех же роддомах. Учились в тех же школах, в тех же институтах. Видели все то же, что и мы. Страна у нас — одна.

Почему же мы чужие настолько, что и не знаем как будто ничего друг о друге и знать не хотим?

Ответ подскажет нам, как водится, русская классика. А.С. Грибоедов и его бессмертное «Горе от ума».

Я вот его немедленно перечитал и понял.

Это у медиакласса (ранее любившего себя под брендами «креативный класс», «интеллигенция», «просвещенное общество») особый вид коррупции.

И он не менялся вне зависимости от того, откуда происходят его носители — из допетровского дворянства или из бабелевской Одессы. И какое образование получали. Посмотрите на Чацкого, примерьте на современного представителя медиакласса, насчитайте хоть сколько-нибудь отличий.

Отбросим смутные воспоминания школы. Посмотрим на товарища Чацкого прямо. Чацкий — человек, который «хотел объехать целый свет, и не объехал сотой доли», вернувшийся с чужбины и попавший «с корабля на бал». Он осматривает современную российскую действительность. И что он видит?

Он видит гражданскую чиновную государственную службу, которая представляется ему Фамусовым — дураком, трусом, врагом просвещенья и певцом подхалимажа.

Военная служба России представлена Скалозубом — пустым и глупым карьеристом, получающим награды ни за что, за пустое сидение в траншеях.

Все это Чацкий решительно отвергает формулой «служить бы рад — прислуживаться тошно».

Затем порицанию подвергается свет за свою любовь к пустому подражанию французской моде. Ну и сама Россия удостаивается гневного изобличения за то, что в ней «нет свободы».

Фамусов

Позвольте, батюшка. Вот-с — Чацкого, мне друга,

Андрея Ильича покойного сынок:

Не служит, то есть в том он пользы не находит,

Но захоти — так был бы деловой.

Жаль, очень жаль, он малый с головой,

И славно пишет, переводит.

Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом…

Чацкий

Нельзя ли пожалеть об ком-нибудь другом?

И похвалы мне ваши досаждают.

Фамусов

Не я один, все также осуждают.

Чацкий

А судьи кто? — За древностию лет

К свободной жизни их вражда непримирима,

Сужденья черпают из забытых газет

Времен Очаковских и покоренья Крыма;

Всегда готовые к журьбе,

Поют все песнь одну и ту же,

Не замечая об себе:

Что старее, то хуже.

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве,

И где не воскресят клиенты-иностранцы

Прошедшего житья подлейшие черты.

Да и кому в Москве не зажимали рты

Обеды, ужины и танцы?

Хорошо, что тогда практики усыновлений за границу не было. А так полный набор: коррупция, отсутствие истинной свободы, подавление инициативы. Женщины разращены настолько, что забывают лучших креативных интеллектуалов страны и влюбляются в каких-то Молчалиных.

Весьма знакомый портрет России. Она в описании Чацкого настолько отвратительна, что нельзя и подумать о том, чтобы смешать себя с ней хоть в какой-то форме — например, в форме службы. Россия сначала должна исправиться и уж только потом, когда в ней можно будет служить, а не прислуживаться, будет почитаться просвещение, наступит свобода, уйдет никому не нужное старичье «времен Очакова и покоренья Крыма», — вот тогда уже…

Логично.

Нет, я не пытаюсь объяснить, что Скалозуб — не лентяй и не дурак, что Фамусов — не проходимец, а Молчалин — не пустое место. Или что крепостное право не отвратительно.

В России, да и везде и всегда, дураков, подлецов, проходимцев и лентяев — больше, чем хотелось бы обнаруживать.

Дело в том, являются ли они сутью страны, исключающей всякую возможность служить ей и ее народу, или же автор просто так видит?

Дело в том что, в описываемый Грибоедовым период была…

…создана система образования, включавшая на начальной ступени приходские одноклассные школы и двухклассные уездные училища, далее следовали четырехклассные гимназии и, наконец, в основу высшего образования было положено обучение в университетах и немногочисленных технических учебных заведениях.