Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка личности и творчества - Т. Толычова

П. В. Киреевскому

Щеки нежно пурпурóвыУ прелестницы моей;Золотисты и шелковыПряди легкие кудрей;Взор приветливо сияет,Разговорчивы уста;В ней красуется, играетЮной жизни полнота!Но ее на ложе ночи,Мой товарищ, не зови!Не целуй в лазурны очиПоцелуями любви:В них огонь очарованийНосит дева-красота;Упоительных лобзанийНе впивай в свои уста:Ими негу в сердце вдует,Мглу на разум наведет,Зацелует, околдуетИ далеко унесет!

В. А. Елагину

Светло блестит на глади неба яснойЖивая ткань лазури и огня,Симвóл души, проснувшейся прекрасно,Заря безоблачного дня;Так ты мечту мне сладкую внушаешь;Пленителен, завиден твой удел:Среди наук ты гордо возмужаешьДля стройных дум и светлых дел;От ранних лет полюбишь наслажденья,Привольные и добрые всегда:Деятельный покой уединеньяИ независимость труда;Младая грудь надежно укрепитсяВолненьем чувств свободных и святых,И весело, высоко разгоритсяОтвага помыслов твоих,И, гражданин торжественного мира,Где не слышна земная суета,Где ни оков, ни злата, ни кумира,Душа открыта и чиста;Где в тишине растут ее созданья,Которым нет простора меж людей, —Ты совершишь заветные желаньяСчастливой юности твоей.О! вспомни ты в те сладостные лета,Что я твою судьбу предугадал,И слепо верь в пророчества поэтаИ в правоту его похвал!

А. П. Елагиной

При поднесении ей своего портрета

Таков я был в минувши летаВ той знаменитой стороне,Где развивалися во мнеДве добродетели поэта:Хмель и свобода. Слава им!Их чудотворной благодати,Их вдохновеньям удалымОбязан я житьем лихимСреди товарищей и братий,И неподкупностью трудов,И независимостью лени,И чистым буйством помышлений,И молодечеством стихов.

Как шум и звон пирушки вольной,Как про любовь счастливый сон,Волшебный шум, волшебный звон,Сон упоительно-раздольный, —Моя беспечная веснаПромчалась. Чувствую и знаю,Не целомудренна онаБыла — и радостно встречаюМои другие времена!Но святы мне лета былые!Доселе блещут силой ихМои восторги веселые,Звучит заносчивый мой стихИ вот на память и храненье,В виду России и Москвы —Я вам дарю изображеньеМоей студентской головы!

П. В. Киреевскому

Где б ни был ты, мой Петр, ты должен знать, где яЖиву и движусь? Как поэзия моя,Моя любезная, скучает иль играет,Бездействует иль нет, молчит иль распевает?Ты должен знать, каков теперешний мой день?По-прежнему ль его одолевает лень,И вял он и сердит, влачащийся уныло?Иль радостен и свеж, блистает бодрой силой,Подобно жениху, идущему на брак?

Отпел я молодость и бросил кое-какПотехи жизни той шутливой, беззаботной,Удалой, ветреной, хмельной и быстролетной.Бог с ними! Лучшего теперь добился я:Уединенного и мирного житья!Передо мной моя наследная картина:Вот горы, подле них широкая долинаИ речка, сад, пруды, поля, дорога, лес,И бледная лазурь отеческих небес!Здесь благодатное убежище поэтаОт пошлости градской и треволнений света.

Моя поэзия — хвала и слава ей!Когда-то гордая свободою своей,Когда-то резвая, гулявшая небрежноИ загулявшаясь едва не безнадежно,Теперь она не та, теперь она тиха:Не буйная мечта, не резкий звон стихаИ не заносчивость и удаль выраженьяЕй нравятся — о нет! пиры и песнопень,Какие некогда любила всей душой,Теперь несносны ей, степенно-молодой,И жизнь спокойную гульбе предпочитая,Смиренно-мудрая и дельно-занятая,Она готовится явить в ученый светНе сотни две стихов во славу юных лет,Произведение таланта миговое —Элегию, сонет, а что-нибудь большое!И то сказать: ужель судьбой присужденоЕй весь свой век хвалить и прославлять виноИ шалости любви нескромной? Два предмета,Не спорю, милые, — да что в них? Солнце лета,Лучами ранними гоня ночную тень,Находит весело проснувшимся мой день;Живу, со мною мир великий, чуждый скуки,Неистощимые сокровища науки,Запасы чистого привольного трудаИ мыслей творческих, не тяжких никогда!Как сладостно душе свободно-одинокойГероя своего обдумывать! Глубоко,Решительно в него влюбленная, онаЦветет, гордится им, им дышит, им полна;Везде ему черты родные собирает;Как нежно, пламенно, как искренно желает,Да выйдет он, ее любимец, пред людейВ достоинстве своем и в красоте своей,Таков, как должен быть он весь душой и телом,И ростом, и лицом; тот самый словом, делом,Осанкой, поступью, и с тем копьем в руке,И в том же панцире, и в том же шишаке!Короток мой обед; нехитрых сельских брашенЗдоровой прелестью мой скромный стол украшенИ не качается от пьяного вина;Не долог, не спесив мой отдых, тень одна,И тень стигийская бывалой крепкой лени,Я просыпаюся для тех же упражненийИль, предан легкому раздумью и мечтам,Гуляю наобум по долам и горам.

Но где же ты, мой Петр, скажи? Ужели сноваОставил тишину родительского кроваИ снова на чужих, далеких берегахОдин, у мыслящей Германии в гостях,Сидишь, препогружен своей послушной думойВо глубь премудрости туманной и угрюмой?Или спешишь в Карлсбад — здоровье освежатьБездельем, воздухом, движеньем? Иль опять,Своенародности подвижник просвещенный,С ученым фонарем истории, смиренноТы древлерусские обходишь города,Деятелен, и мил, и одинак всегда?О! дозовусь ли я тебя, мой несравненный,В мои края и в мой приют благословенный?Со мною ждут тебя свобода и покой —Две добродетели судьбы моей простой,Уединение, ленивки пуховые,Халат, рабочий стол и книги выписные.Ты здесь найдешь пруды, болота и леса,Ружье и умного охотничьего пса.Здесь благодатное убежище поэтаОт пошлости градской и треволнений света:Мы будем чувствовать и мыслить, и мечтать,Былые, светлые надежды пробуждать,И, обновленные еще живей и краше,Они воспламенят воображенье наше,И снова будет мир пленительный готовДля розысков твоих и для моих стихов!

А. А. Елагину