Вечное - Мара Вересень

к магмобилю? — вглядываясь вдаль произнес эльф. — Как-то мне не по душе местные пасторали, будто наизнанку вывернуло.

— Раз шесть, как минимум? И все по-разному? Может гранью? — предложил Мар.

— Меня вывернет еще раз и не факт, что не на вас, магистр Холин. Мика, — он протянул руку и помог подняться, улыбаясь гримасе Марека, позвал детей, отбежавших, едва он подошел, и сейчас с увлечением наблюдающих, как Копать всеми четырьмя лапами рьяно зарывает что-то в землю.

Затем мы не слишком опрятной толпой направились к магмобилю. Дара терлась рядом с Альвине, и Мар с Рикордом с совершенно одинаковым выражением лица следили за ней, а она словно дразнилась, то делала вид, что собирается его за руку взять, то в лицо заглядывала. Эфарель был невозмутим как статуя снаружи и лучился смехом изнутри, что еще больше дергало Марека. Так что когда все принялись запихиваться в торчащий посреди луга магмобиль, Мар категорически указал эльфу на переднюю дверь, а мне с детьми и котом на заднюю.

— Что он там хоронил? — шепотом спросила я у Лайма.

— Палку, — ответила Дара вместо брата, и дети переглянулись.

Палку так палку. Должны же у них быть свои секретики, вроде выменянного на “чемодан” маскировочного щита.

— Странно что мы не на стоянке, — сказал Марек, поднимая “хинэ” вверх и направляя мобиль к городу.

— Чуточку сдвинулись. Сквозняк сильный был от источника. И пружина еще. Он ругался и по изнанке щелкнул. Хотел войти, а тут пружина и грани сомкнулись. Теперь долго обратно. Его далеко-когда отбросило, — щебетала дочь.

— Кого? Эльфира? — удивилась я.

— Арина.

Теперь переглядывались все, кроме детей. Альвине с Мареком между собой, я с ним в зеркало. В одной части зеркала был черный глаз, в другой бирюзовый и оба в шоке. Бирюзовый сильнее, может просто больше понял.

— А илфирин?

Дара пожала плечами.

— У Вид-Арена спросишь, он его провожал. — Подумала и добавила, тише и серьезнее: — Илфирин долго жил, глубоко врос, он был первым голосом мира и одним из тех, кто держал его над бездной. Без него будет иначе.

Надо было это как-то переварить и я молча протянула руку, в которую Мар вложил леденец. Насупился и одарил каждого, чтобы было что переваривать.

Меня все еще мутило, а от конфет делалось легче. Надо как-то уравновесить рацион, а то уже которое утро с леденцов начина… Вот Тьма!

— Холин! — взвыла я и тут же зашипела змеей ему в лохматый хвост, в который напуталось травы: — Только посмей сказать, что ты не хотел.

— И не собирался. Потому что хотел. И ты тоже хотела. Третьего. Если я правильно разобрал то, что ты там по тьма-связи орешь на смеси тролльего и древнеэльфийского.

Альвине молчал. Он настороженно смотрел вперед, на приближающийся Нодлут, и в знакомом виде не хватало детали — статуи Посланника, которая была гораздо выше всех строений в городе.

Мар, наверное, специально пробирался к дому по дуге, чтобы отсутствие не давило, а во дворе за деревьями было уже не понять, что чего-то не хватает. Я повела детей в дом, Холин с Альвине остались снаружи. Закрывая дверь, я видела, как они направились к воротам и как Эфарель на ходу избавлял от грязи свой балахон.

* * *

Альвине Эфарель и Мар Холин стояли у выхода из сквера на площадке пологой лестницы, спускающейся к остановке магбуса, и смотрели на медленно тающее в воздухе пятно — все, что осталось от статуи Посланника над храмом.

Ощущение оборвавшейся струны почувствовали все без исключения, когда свернутая и стянутая до предела спиральная конструкция, наполненная тишиной, развернулась, рассекая гранями нить бесконечной жизни илфирин, отвлекшегося на вечную смерть. Было похоже на…

— Каскадный рывок, — кивнул Эфарель.

— Вам откуда знать?

— Я наблюдательный.

— Будто на шаг ближе к бездне, на…

— На пороге, — подхватил Альвине.

Мареку на миг привиделся храмовый зал с источником, только на алтаре больше не было обломка, похожего на кусок гигантской косы.

— Так теперь везде? — Было неуютно, саднило, как свежая заноза.

— Боюсь, что да.

— И что теперь, как думаете?

— Теперь — сами.

Помолчали.

— Одолжите мне денег? — вдруг сказал Эфарель.

— Сколько?

— Много.

— Разве все ваши закончились?

— Увы. Все. Репликация дорогое удовольствие.

— Но хоть что-то осталось?

— Практически то, что на мне.

— На вас алмазный венец в половину моего годового жалования в надзоре, — упрекнул Холин.

— Подделка, — вздохнул эльф.

— А? — Мар перебрал пальцами намекая на перстни с камушками.

Альвине снова вздохнул и признался:

— Тоже.

— Почему сейчас?

— Инквизиция.

— Взятка?

— Зачем? — удивился Эфарель. — Совсем нет. Практически половина конклава так или иначе вложились, в частном порядке.

— Тогда какой бездны они до сих пор не дают вам разрешение?

— Потому что второй половине взнос не по карману, — сказал эльф. — Так что они там сами с собой спорят, а меня раздражает, что я не могу начать испытания как положено, а не тайком. Ко всему прочему, в свете последних событий они, я полагаю, захотят придержать активы.

— Почему бы и мне так не сделать?

— Вам любопытно. Так одолжите?

— У меня дети.

— Это для детей. — Т’анэ Эфар дернул бровью и уставился в черные наглые глаза замнача. — Холин, прекратите ломаться, как девственница перед ритуалом. Хотели бы отказать, сразу бы сказали “нет”.

— Мне приятно смотреть, как вы унижаетесь. Я не скоро увижу это снова.

— Увы, действительно не скоро. Мне придется уехать. — Альвине снова смотрел туда, где когда-то возвышалось изваяние Пастыря живущих. — Из-за Элены. Надолго. Она должна вырасти вдали от меня. Так будет правильно.

— Эфарель, вы ведь понимаете…

— Хотите мне нос сломать?

— О, не только. И не единожды.

— Прошу вас, я даже постою неподвижно, чтобы вам было удобнее.

— Мне лень, — сказал Мар, сунул руки в карманы и качнулся с мысков на пятки.

— Вам не надоело прикидывается придурком, Холин? — спросил Эфарель.

— Нет. Это бывает довольно забавно. Сами как-то сказали. Будете скучать?

— А вы?

Они посмотрели друг на друга и тут же отвернулись, разглядывая… пустоту? Новые горизонты звучали более обнадеживающе.

— Знаете, т’анэ Эфар, вы меня невероятно бесите.

— Взаимно, магистр Холин.

— Очень мило. Взаимность в наши дни вещь редкая и оттого невероятно ценная. Не находите? — сказал некромант, пряча улыбку в уголках губ, прищурил черные глаза, развернулся и ушел в дом, мазнув по эльфийскому плечу длинными шелковистыми, темными как предутренний час волосами.

— Придурок, — буркнул Альвине и направился вниз к остановке. Давно он на магбусах не ездил.

31

ПОСЛЕСЛОВИЕ

1. Человек.

— Где его нашли?

— В старом сквере в Восточном, у пруда на лавке сидел,